Битва Стихий (СИ) - Дженкинс Кассандра (читать книги без регистрации txt) 📗
— Хейдив, нам нужно готовиться к ритуалу.
Пандарена волновал пропавший сын. Как некстати. Хейдив был одним из немногих лекарей новой Пандарии, кто успешно разбирался в древних правилах и ритуалах. Нельзя, чтобы в этот ответственный момент его занимали посторонние мысли. Либо нужно дождаться возвращения Тариона и Хайди, либо ускорить события. В конце концов, Тарион был даже важнее, чем Хейдив. Гораздо важнее.
Кейган-Лу предложил лекарю:
— Если хочешь, Хейдив, пандарены могли бы помочь в поисках Хайди.
— Это хорошая идея, Кейган-Лу, — обрадовался пандарен.
Жена Хейдива-Ли отпустила леди Джайну, и волшебница приблизилась к ним. Она не выглядела такой взволнованной, как в тот раз, когда Тариона нашли на Бронзовой горе без сознания.
Кейган-Лу не был предрасположен к беседе.
— Простите, леди Джайна, — сказал он, — мне нужно готовиться к ритуалу. Я не могу участвовать во всеобщих поисках, но я думаю, они вскоре найдут мальчиков. Может быть, Тарион обрадовался возможности вновь летать и поэтому задержался?
— Возможно, — кивнула она, — вчера он сказал, что ему очень не хватает полетов.
— Невозможно отобрать небо у дракона. Еще раз простите, мне нужно идти.
Кейган-Лу ощутил, как земля вздрогнула у него под ногами. Что на этот раз?
Пандарены охнули, Джайна побледнела, и Кейган-Лу не мог бы сказать, что преобладало в ее взгляде — страх за сына или злость на него же.
В тот день, когда земля Пандарии исторгла Новую Бронзовую гору, землетрясения были сильнее и продолжительнее. Толчки невероятно испугали пандаренов, но растущая на их глазах, недавно исчезнувшая в Пустоте гора просто лишила дара речи.
Сейчас, при первом толчке, некоторые стали оглядываться, ожидая, с какой стороны ждать появление новых возвышенностей и изменений ландшафта. Закричали дети, указывая в сторону леса. Кейган-Лу обернулся. В их сторону несся Хайди, а позади него Чейн-Лу. Хайди что-то кричал, но великовозрастный пандарен не мог разобрать слов. Он поглядел в небо, дракона не было видно.
Быстрее всех сориентировалась леди Джайна. Кейган-Лу не переставал восхищаться ее реакции и желанию сражаться ради чужих жизней. Ледяная стрела сорвалась с ее пальцев. Мирмидон позади Чейна запутался в собственном хвосте и покатился по склону. Дети моря вернулись на берега Пандарии, значит, им крупно повезло, что они не встретили их, когда выкапывали венке.
Сраженный леди Джайной мирмидон оказался не единственным преследователем. Показались еще четверо. Кейган-Лу крепче перехватил набалдашник посоха. Неслыханно. Дети моря никогда не заходили вглубь острова.
Волшебница успела сразить троих, когда его младший брат споткнулся и растянулся в полный рост, не добежав до лагеря. Глазам великовозрастного пандарена не хватало зоркости разглядеть детали стремительно разворачивающихся событий. Он услышал, как закричал Хайди. Как пандарены сорвались со своих мест и кинулись к беглецам, и черно-белое море захлестнуло их. Почему-то больше никто не опасался мирмидонов. Кейган-Лу увидел, как леди Джайна отделилась от пандаренов. Волшебница расстреливала четвертого преследователя до тех пор, пока его тело не вспыхнуло. Она остановилась у самого пламени. Ее руки дрожали.
Кейган-Лу озирался кругом. Тариона по-прежнему не было. Пандарены расступились перед ним, когда седой пандарен, тяжело опираясь на посох, приблизился к столпившимся.
Хайди лежал на руках Чейна-Лу. Хейдив обнимал плачущую жену. На белом мехе старшего сына Хейдива расплывалось бурое пятно крови. Его глаза были закрыты.
Собственными глазами Кейган-Лу видел гибель целого мира, собственными руками он хоронил сородичей, которые нашли смерть на берегах сокрытой в Безвременье Пандарии от детей моря. Смерть давно перестала волновать его. Все, кого Кейган-Лу знал и любил, давно погибли. Он оставался единственным великовозрастным пандареном, кто мог осуществить задуманное бронзовым драконом. О, если бы он только мог осуществить это в одиночку, подумал теперь Кейган-Лу, глядя на погибшего сына Хейдива.
— Мне очень жаль, Хейдив-Ли, Шайя-Ли, — медленно произнес Кейган-Лу. — Мы похороним Хайди по всем правилам. И отложим ритуал до завтрашнего дня.
— Благодарю, Кейган-Лу, — ответил Хейдив.
К плачу Йены и жены Хейдива присоединились остальные женщины пандаренов. Кейган-Лу предпочел вернуться в опустевший лагерь. Его нагнала леди Джайна.
— Кейган-Лу, не оставайтесь в одиночестве, — предупредила его волшебница. Вероятно, она решила, что он, как и все, опечален гибелью старшего сына Хейдива. Леди Джайна даже коснулась его локтя. — Давайте кто-нибудь из пандаренов проводит вас?
Погруженный в мысли Кейган-Лу кивнул. Только глядя на волшебницу, он понял, что ритуал похорон откроет ей те знания о традициях пандаренов, которые он до последнего хотел бы скрыть от нее. Обстоятельства вновь складывались против предначертанного. И где пропадает Тарион?
Леди Джайна не успела убрать своей руки, и Кейган-Лу ощутил, как она буквально вцепилась в его локоть. Опять дети моря? Он проследил за ее взглядом.
Через серый лес, лишенный живительных цветов и буйства красок, к ним медленно приближался Нелтарион Защитник. Казалось, ничто в этом лесу не сможет причинить ему вреда, ему не стоит бояться мирмидонов, его не волнуют мелочные заботы смертных.
Только, когда он подошел ближе, Кейган-Лу узналв черноволосом юноше Тариона. И понял, что волшебница рядом с ним тоже ощутила это — что-то изменилось в ее сыне навсегда и бесповоротно.
Великовозрастный пандарен тяжело вздохнул.
Глава 6
Больше никаких дурацких правил
Уизли Шпринцевиллер открыл глаза. Тьма не исчезла и не рассеялась. Бывший агент разведки покачал головой. Лучше бы он этого не делал. Мир покачнулся, а содержимое желудка едва не вырвалось на свободу. С тяжелым вздохом гном вновь закрыл глаза.
Пожалуй, лучшим решением после вчерашнего будет лежать и не двигаться. Неизвестно, сколько времени. Ему еще не доводилось напиваться до такого состояния. Вчера Уизли пил, мужественно и безрассудно, как какой-нибудь дворф. И за чужой счет. У него не было ни единого медяка в кармане. Чего уж там, несколькими днями раньше у него даже сапог не было.
Еще совсем недавно Уизли Шпринцевиллер, босой и зверски голодный, коротал свои дни в тюрьме Гилнеаса. Его сокамерника звали Парук, когда-то он был послом Вождя. Как и Уизли когда-то был главой ШРУ.
В самом начале Уизли, конечно, целиком винил в своем провале орка, очутившегося на том самом берегу, на который ступил еще действующий агент разведки Шпринцевиллер, а не бывший как сейчас. Тогда еще в сапогах, с оружием, одетый в невообразимый костюм-скафандр, созданный в единственном экземпляре инженерами Гномерегана. Где теперь этот костюм?…Уизли угодил в капкан, сделанный Паруком на берегу, и с того момента, как он взлетел в воздух вверх тормашками, все события в его жизни пошли наперекосяк.
Гном побывал в плену и у воргенов, и у нежити, и со временем пришел к мысли, что его миссия, так или иначе, была провальной. Ему требовалось лишь добыть информацию для короля. А эта земля, на которую он ступил, преодолев вплавь опасные, устилающие дно рифы, нуждалась в чуде. Уизли не был волшебником. Всего лишь босым гномом, запуганным соседством орка. Ему так и не довелось проверить гномью поговорку «Темно, как у орка в желудке». Парук его не съел. Парук вообще был странным орком, в понимании Уизли. Слишком… Дружелюбным, что ли?
Два заключенных в темнице пленника не могли бы проводить все время в молчании. Даже если были такими разными. Они говорили. Сначала все меньше, о том, о другом, пока однажды Уизли не спросил орка, как он сам очутился в Гилнеасе? Тогда Уизли и не догадывался, насколько важен этот вопрос для орка, что именно он может рассказать ему на этот обычный, заданный из праздного любопытства вопрос.
Парук начал рассказывать. День за днем, минуту за минутой. Когда он закончил, Уизли понял, что сидит с разинутым ртом.
