Поцелуй Мистраля - Гамильтон Лорел Кей (электронные книги без регистрации .txt) 📗
Торжественность клятвы даже карг заставила заткнуться.
– Осторожнее со словами, принцесса, – сказал Шолто. – Не вся древняя магия погибла.
– Я знаю, чем клянусь, царь Шолто, Властитель Всего, Что Проходит Между. Первый дождь за века, пролившийся в мертвых садах, намочил мне волосы, и возрожденная заново почва измазала мне кожу.
– Как же это случилось? – спросил Шолто.
– Это невозможно, – сказала Агнес и махнула мускулистой черной рукой в сторону двери. – Вот это – магия благих. Они сговорились с неблагими нас уничтожить. Я тебе говорила, что золотой двор никогда не посмел бы, если б не заручился полной поддержкой Королевы Воздуха и Тьмы.
Она несколько театрально указала на сияющую дверь пальцем.
– Вот доказательство.
– Мередит, – тихонько попросил Дойл, – убери дверь.
– Не надо шептаться, если рассчитываешь на хорошее отношение, Мрак, – сказал Шолто.
– Я попросил принцессу убрать дверь, чтобы вы убедились – благие здесь ни при чем.
Агнес повернулась так быстро, что капюшон слетел, открыв черную солому ее волос и кошмар на месте лица, сплошные нарывы и шишки. Карги в отличие от прочих слуа прячут свое уродство от мира. Слуа обычно считают все свои несообразности признаком красоты или силы. А карги себя скрывали – впрочем, как и другие два телохранителя.
Агнес наставила на меня черный длинный коготь:
– Это не она дверь вызвала. Она смертная, а смертная рука такую дверь создать не может.
– Окажи любезность, принцесса, – тихо, но отчетливо, чтобы не сказали, что мы шепчемся, попросил Дойл.
– Мне нужно, чтобы дверь закрылась, – сказала я громко, чтобы все меня слышали, и эхо моего голоса заметалось по пещере, отражаясь от стен.
Дверь еще немного оставалась на месте, словно давая мне время передумать, а потом все же исчезла. Спутники Шолто вздрогнули, Агнес пошатнулась, как от тычка в спину.
– Не может смертная плоть управлять ситхеном. Ни один ситхен не поддастся!
– Пару часов назад я бы с тобой согласилась, – сказала я.
– Как вы сюда попали? – спросил Шолто.
– Я попросила проход в мертвые сады. Никак не ожидала, что могу вызвать дверь в твои владения, Шолто.
– Царь Шолто, – поправила Агнес.
– Царь Шолто, – послушно повторила я.
– Но почему твоя просьба привела тебя в наши сады, принцесса Мередит?
– Дойл хотел, чтобы я открыла дверь в мертвые сады, и я именно так и сделала: попросила дверь в мертвые сады. Вот только не уточнила, в какие. Остальное ты знаешь.
Шолто молча смотрел на меня. Тройное золото глаз – горячий металл, осенние листья и бледный солнечный свет – делало его лицо прекрасным, только взгляд от этого ни на йоту не становился легче. Он так на меня глядел, словно мысленно взвешивал.
– Не может такого быть, – сказала Агнес.
– Ложь они могли бы придумать и получше.
– Ты все еще веришь всему, что скажет любой кусок белой благородной плоти? Разве то, что они с тобой сделали, ничему тебя не научило, царь Шолто?
Я не знала, на что намекает Агнес, но подозревала, что повязки на Шолто к этому имеют отношение.
– Довольно, – оборвал ее Шолто, но лицо и поза выдали его смущение. В последнюю нашу встречу царь слуа прятался под надменной маской, очень похоже на Холода. Сейчас, казалось, маску с него сорвали, и прятать чувства ему стало не под чем.
– Можно ли нам подойти к тебе, царь Шолто? – спросила я так же отчетливо, но смягчив тон. Высокий надменный модник, которого я помнила по Лос-Анджелесу, имел мало общего с мужчиной, что стоял напротив, ссутулив плечи.
– Нельзя, – отрезала Агнес этим своим странно красивым контральто. Карги в большинстве своем скорее каркают, чем говорят, – будто гравия наглотались.
Шолто резко к ней повернулся – и напрасно, видимо. Он пошатнулся, едва не упал. И разозлился еще больше.
– Здесь я царь, Агнес! Я, не ты. – Он стукнул в грудь кулаком. – Я, Агнес, я! Пока еще я!
Он повернулся к нам, и мы увидели на повязке выступившую кровь – рана разошлась. Шолто наполовину был аристократом-сидхе и наполовину – слуа, а слуа ранить еще трудней, чем сидхе. Как же он получил такую рану?
– Выведи принцессу на твердую землю, Мрак, – велел Шолто.
Дойл осторожно повел меня по тропе, за другую руку меня крепко держал Рис. Они вывели меня на место, где берег расширялся. Мистраль с Эйбом выбрались на твердую землю следом за нами.
Дойл взял меня за руку и весьма торжественно повел к поджидающим слуа. Идти приходилось медленно – из-за костей. Мы оба были босиком, а что случилось с Эйбом, видели все. Хватит с нас на сегодня и одной такой раны.
– Ненавижу тебя, принцесса, – не выдержала Агнес.
Шолто бросил через плечо:
– Еще немного, и у меня кончится терпение, Агнес. Результат тебе не понравится.
– Вот они идут – будто тень и свет, так грациозно скользят по костяному полю нашего сада, – сказала Агнес, – и ты смотришь на нее, словно она и вода, и пища, а ты измучен голодом и жаждой.
Я невольно взглянула на каргу, услышав эту реплику, даже забыла на миг об опасных костях.
– Не надо, Агнес, – ответил Шолто, но на лице у него все было написано. Агнес была права. Взгляд Шолто не одной только похотью горел, хотя и любовью его выражение назвать было трудно. Взгляд отражал страдание, как если смотришь на то, что хочешь больше всего на свете, и знаешь, что никогда оно тебе не достанется. Что же случилось с Шолто, что он теперь виден насквозь? Как он потерял всю свою защиту?
Дойл остановился на почти свободном от костей клочке земли подальше от слуа – насколько это нам удалось. Прочие стражи встали на пару шагов позади, будто Дойл незаметно приказал им не мозолить глаза Шолто и его охранникам. Положение у нас было невыгодное. Мы вторглись на чужую землю, и вести себя нужно повежливей – всякому понятно. Но мне казалось по виду Шолто, что мы попали в гущу событий, к которым никакого отношения не имели.
Я опустилась на колено, потянув за собой Дойла. Голову я склонила – но не только ради уважения, я просто не могла уже смотреть в глаза Шолто. Я такого взгляда не стоила. Мокрая, заляпанная грязью, черт знает на что похожа – а он смотрел на меня с таким желанием, что больно становилось. Я уже обещала ему секс, он ведь не только повелитель своего двора, но и страж королевы. Он меня так и так получит, почему же он смотрит на меня с танталовой мукой во взоре?
– Ты принцесса Неблагого Двора, наследница короны. Зачем ты мне кланяешься? – Шолто пытался говорить спокойно и почти преуспел.
– Мы явились сюда незваными гостями, хоть и ненамеренно, – сказала я, не поднимая глаз и не отнимая руки у Дойла. – Мы должны принести извинения. Ты царь слуа, и хоть ваш двор – данник Неблагого Двора, все же вы автономны. Я всего лишь принцесса крови, пусть даже возможная наследница вашего верховного правителя, – но ты, Шолто, ты уже правитель. Царь темного воинства. Ты и твои подданные – единственное ныне великое воинство, последняя дикая охота. Народ, что зовет тебя царем, – чудесный и ужасный народ. И они, и ты в своих землях должны принимать знаки почтения от всех, кроме других монархов.
Кто-то из стражей у меня за спиной шевельнулся протестующе, но рука Дойла не шелохнулась. Он понимал, что мы все еще в опасности, да и сказала я только правду. В прежние времена сидхе понимали, что надо уважать всех королей и все народы, что подчиняются правлению сидхе, а не только тех, кто близок нам по крови.
– Вставай, нечего надо мной издеваться! – с необъяснимой злобой крикнул Шолто.
Я подняла голову: красивое лицо исказилось от ярости.
– Не понимаю, в чем… – начала я, но Шолто не дал мне договорить. Он метнулся ко мне, схватил за руку и вздернул на ноги. Дойл поднялся тоже, крепче сжал другую мою руку.
Шолто притянул меня прямо к лицу, пальцы впились мне в плечо до синяков.
– Я не верил Агнес. Не верил, что Андаис пойдет на такое зверство, – но теперь верю. Верю!
Он так меня встряхнул, что я чуть не упала, только Дойл меня удержал.
