Цикл: Рохля - Ипатова Наталия Борисовна (читаем книги онлайн txt) 📗
Соседкина квартирка была прямой противоположностью гнездышку молодых супругов. Кружевные подзоры, вышитые прорезной гладью занавесочки на шнурках, по старинке закрывающие только нижнюю часть окна. Семь слоников на комоде и подушки горкой. Никелированная кровать с шариками. Половичок из тряпочек. Палантира нет. Я лет сорок не бывал в таких квартирах.
Старушка хозяйка в платочке, завязанном под подбородком, лежала на койке, скрючившись, лицом к стене.
- Вызовите завтра врача, - сказал Дерек. Голос его сел, словно он неожиданно смертельно устал. - Сегодня все равно никто не приедет.
- Как же? - изумился сосед. - Ведь Полынь?
Видимо, у него в голове не укладывалось, что к кому-то в этот день смерть может прийти своим чередом. Жена задела его локтем:
- Давай… кота возьмем? Ты ж вроде хотел? Можно? - это нам. И ушла в свою квартиру, выманивать зверя, кыская его и клича по имени: Тюльпан.
- Кактусом назвать было бы вернее, - буркнул муж. - Во всех смыслах. Почему котам дают эльфийские имена?
- Они с нами в родстве, - серьезно сказал Альбин. - ДНК почти одинаковы.
- Ээ… постой, - Рохля придержал «клерка», намылившегося мимо, за рукав. - Думаешь, тебе с ней трудно?
- Ха! Был бы ты женат…
- Я женат. На полуэльфе. Представляешь, каково это?
- На полуэльфе? - его глаза вспыхнули. - Ой, мля… она ж, должно быть, само совершенство.
- Поясняю. У нее тоже есть халат.
Выражение лица клерка сказало нам, что он противник халатов на полуэльфах. Что он вообще противник чего бы то ни было на полуэльфах, если они, полуэльфы - женского полу!
- Само совершенство, вот именно. А теперь подумай, как тебе повезло. Смог бы ты жить с совершенством?
Идея покинуть осажденный Шиповник была своевременной: пообедав, чем бог послал, нападавшая сторона раздобыла где-то рожки и барабаны, и дело у них пошло веселей. Правда, чуткое эльфийское ухо Марджори, урожденной Пек, ловило в том веселье нотку искусственности: еще побьются-побьются да и бросят до следующего раза. Оттянулись душой, а так, по большому счету, ничего от взятия Шиповника не зависит. Что-то вроде съемок исторического фильма: дубль двести восемьдесят шестой, а теперь не выпить ли всем пива? К тому же пролетела весть, что вроде бы Черемуху почти взяли, осталось чуток додавить, и туда еще можно успеть, если пошевелить ногами, а тут терять время нет уже ни малейшего смысла. Оказавшись на улице и взглядывая из-под руки на гребень стены, где защитников было из-за малости почти и не видать, Мардж всерьез задумалась, куда же ей деваться теперь.
Бунтующую армию босоты она миновала, прикрывшись простенькой отводкой глаз: заклинания такого рода лучше всего действуют в толпе, и Мардж не впервой использовать их. Когда-то в прежней жизни она водила подростковую банду, но теперь, оказавшись одна, чувствовала себя потерянной. И то ушло, и это… куда-то пропало.
С другой стороны, она очень рассчитывала на свой навык выживания во враждебном мире.
Дальше город выглядел разгромленным и пустым, будто волна по нему прокатилась. Закинувшись пледом из тартана Шиповника и бредя практически наугад, Марджори миновала перевернутую будку, где прежде торговали чарами. Острый верх, похожий на колпак, фанера покрашена малиновым, на ней намалеваны блестящие фейерверки: золотые, серебряные, зеленые… Девчонкой стаивала перед такими будками, как перед храмом: задрав голову и разинув рот. Да и теперь пользовалась дешевыми заклинаниями для того-этого, но как их делают - оставалось для нее тайной. Она никогда не видела чаропевца за работой. И никто, насколько она знала, не видел. Вроде бы для этого не только образование нужно, но и врожденный дар, который, как слышала Мардж, по наследству не передается.
Излишне говорить, что для занятия этим искусством требуется лицензия, и все, способные петь чары, находятся у правительства на строгом счету.
Внутренность будки, куда удалось заглянуть, оказалась простым полым цилиндром, темной трубой с окошком, прорезанным для кассы, даже ничем не окрашенной. Тут же рассыпаны и втоптаны в грязь десятки малых бумажек. Чары, уже не разберешь какие. Наверное и размокли уже, не действуют.
Есть чары, позволяющие отыскать потерянное: для этого надобно иметь подобное, либо от целого часть. Чина дала Марджори носок Люция, и вроде бы даже домашний колдун Шиповника заговорил его, но пока вещица лежала в кармане спокойно и не вздрагивала.
Далеко ваш Люций. Отсюда не видать.
Темнело, но фонари сегодня не зажгут. Пьяные орки будут бегать с факелами, и еще ой сколько всего погорит. Марджори двинулась вперед, наугад, обходя лужи и трупы. Или ей показалось, или носок в кармане затрепетал. Совсем несильно, будто вздохнул, но и того довольно. Правильным путем идешь, подруга. Для верности Мардж переложила его за пазуху.
Навстречу из фиолетовой сумеречной мглы вынырнул пожилой мужчина. Марджори не стала уклоняться: он был один, к тому же нес на плече тяжелый тюк. Отводка работала, стоило отступить с его пути, и он ни за что бы ее не заметил, но…
- Девушка… можно с вами поговорить?
Кряхтя, словно надсадил спину, он спустил ношу наземь, и Мардж невольно отвела глаза. Завернутое в простыню, там угадывалось дородное женское тело. Лицо мужчины застыло трагической маской.
- У вас горе, - сказала она, и то не был вопрос.
- Да, - он вытер лоб и присел на поребрик. - Понимаете, мы прожили тридцать лет. Я с ней, а она со мной. И тут вдруг как бы можно разом все разрубить. Вот так, запросто, без мучительных волокит, без взаимных оскорблений, без вытаскивания грязного белья пред очи родственников и соседей, без бесконечного повторения этих, знаете, «а он сказал», «а она сказала»… Хотя вы так молоды, откуда вам знать?
- И вы?…
- И мы посмотрели друг на друга, и поняли, что нет ничего проще, чем пустить прахом эти наши тридцать лет. А там было всякое: и хорошее, и дурное. И вы знаете, мы заплакали и заключили друг друга в объятия. В конце концов, чем этот день так уж отличается от остальных? Почему сегодня вдруг можно? Кто за нас решил?
- Но как же?… - Мардж посмотрела на грузное тело подле своих и его ног.
- Да вот… подумалось мне, что до следующего раза, может, пройдет еще пятнадцать лет, и жизнь… Что вы? Я напугал вас? Простите. Я… я посижу еще с ней. Я, наверное, должен. Все-таки тридцать лет…
Прекрасный повод ускорить шаг. Носок трепетал у сердца, возбуждая дух, и Марджори почти бежала по улочке вниз. Она всегда была легконога. Лишь бы не испугаться: тогда вынесет, и вынесет далеко. Шкуру спасешь, а дела не исполнишь. Почему-то ей казалось, Гракх не из тех, кто вот так возьмет и позволит ей увильнуть от исполнения ее части сделки, и не из тех, для кого играют роль какие-то форс-мажорные обстоятельства. Гракху придется отвечать за свое решение перед милордом Дома. Ей вовсе не хотелось заполучить для себя и Дерека такого врага.
Дерек… Может быть, найти его гораздо важнее, чем маленького мерзавца Люция. Мардж дала себе обещание впредь всегда носить с собой еще один носок - мужнин. Ну, может, не носок, но что-то надо.
Улочка привела ее к набережной. В этом районе она выглядела грязноватой, от воды поднимался туман, да ее и не видать было толком - воды. Только запах тины да отблески огней: на той стороне полыхали пожары. Текущая вода таит угрозу для всякого, в чьей крови волшебство. Говорят, чаропевцы и вовсе не могут пересекать ее иначе, чем по воздуху, и сходят с ума, если оказываются на мосту. Мардж пришлось напомнить себе, что она взрослая женщина, что у нее есть все, и что это все она запросто может потерять, если поведет себя неправильно. Темная маслянистая вода вселяла в нее больший ужас, чем бесноватые орки: наверное, потому, что до сих пор она привыкла считать орков своими. Они ведь были с нею прежде на одной стороне.
Набережная здесь не предназначалась для променада: заключенная в гранит, это была, тем не менее, рабочая зона. Здесь швартовались частные катера, которые сдавались для разовых грузовых перевозок. Мардж показалось… или она заметила несколько суденышек на середине реки. Заякорены: видно, владельцы с семьями пережидают там Полынь. Стоят на вахте, нервно курят, прислушиваются: не ползет ли кто через борт, не крадется ли с топором…
