Волчья хватка. Книга 2 - Алексеев Сергей Трофимович (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT) 📗
Кроме топора, лучковой пилы и стамески, у него даже настоящий чайник был и большая фаянсовая кружка!
— Я тут больше месяца, — похвастался Вяхирь. — Почти обустроился… А вольные, как медведи, берлоги роют! В земле сидят! Стыд и срам!.. Ты-то где осел?
— На истоке Вещеры, — неопределённо сказал Ражный. — И ещё толком не осел. Недавно прибыл…
— Не позорь вотчинников, руби себе хату, — строго заявил бульбаш, наливая в кружку густой отвар чаги. — Бренка мне послушание определил, на произвол судьбы. Выживу или нет?.. Приходил недавно, посмотрел… Так теперь жду, какую ещё казнь придумает!
Вяхирь самодовольно рассмеялся, с удовольствием отхлебнул чаю, затем будто бы спохватился, достал с полки железную банку из-под сгущёнки и налил отвара:
— Пей!
По этой, в общем-то незначительной детали стало ясно, что он не дал бы топора, а тем паче тулупа и никогда бы не принёс еды. И не потому, что жмот; в Сергиевом воинстве существовало поверье, что вместе со своим оружием (а любой инструмент в руках аракса — оружие!), одеждой и пищей отдаёшь силу…
— Ну, как сам думаешь, куда тебя бренка определит? — Вяхирю хотелось затеять разговор. — В калики?
— Куда на вече определят, там и буду, — отозвался Ражный и взял огненную банку с чаем.
— Соглашайся только на ветер, — вдруг посоветовал Вяхирь. — Бренка отговаривать начнёт, угрожать, а ты стой на своём.
— Как это — на ветер? — осторожно спросил Ражный, вспомнив случайно обронённые слова калика.
— Это у них тут что-то вроде закрытой касты, — почему-то с оглядкой прошептал бульбаш. — То ли охрана Урочища, то ли какие-то избранные, посвящённые. Я ещё толком не разобрался. Но они каждое утро становятся в круг и ждут восхода.
— При чем же здесь ветер?
— Как при чем? Они же солнечный ветер ловят! Радун!.. Спрашивается, зачем?
О радуне, или солнечном ветре, который насыщает энергией костный мозг, Ражный знал все, в том числе и великую и одновременно незамысловатую тайну, над которой билось человечество всю свою историю — тайну вращения планет Солнечной Системы и Земли, в частности. Не будь этого ветра, всякое движение, по крайней мере в ближнем космосе, давно бы прекратилось и наступил полный, «лунный» покой, а вместе с ним смерть всего живого. Обращённая к огненному светилу часть Земли выгорела бы, а теневая сторона вымерзла и покрылась мёртвыми льдами. Но поток света восходящего солнца, все время падая по скользящей относительно шара, как вода на мельничное колесо, сообщал вращательное движение, и вместе с ним по планете катилось бесконечное ветреное утро.
Поэтому всякий человек на Земле, в какой точке он бы ни находился, вольно или невольно радовался восходу и стремился встретить солнце, ибо в эти короткие мгновения совершенно неосознанно получал заряд энергии на весь день.
— Но на ветер ставят не каждого, — продолжал Вяхирь с оглядкой. — Берут самых достойных, честных и выносливых. Конечно, почёт, особое положение, да и благородно! Но самое главное, личностью останешься цельной, со всем наследством предков. Тебя не разделят на двести семьдесят с лишком частей!
— Благодарствую за совет, — с чувством проговорил Ражный. — Теперь знать буду…
— Погоди! — спохватился бульбаш. — А ты женат? Дети есть?
На правах старшего по возрасту он мог задавать подобные вопросы…
— Не успел ещё, — неохотно отозвался Ражный.
— Тогда и не просись! — вдруг заявил бульбаш. — Холостых на радун не ставят. Это точно.
— Почему?
— Кто знает?.. Думаю, потому что холостой аракс — личность ещё не состоявшаяся. Холостыхто ведь даже на Пир Святой не брали!
Вяхирь встал, с чувством превосходства и даже самодовольства потолкался по тесной будке, вызывая тем самым некую завистливую неприязнь.
— Да, — проговорил он с усмешкой. — Положение… На твоём месте я бы плюнул на Воинство и ушёл отсюда куда глаза глядят.
— Слышал я эти советы… А что же сам-то в будке сидишь?
— Я истину ищу, — серьёзно проговорил бульбаш.
— Мне тут одна вдова сказала, нечего здесь искать — ни счастья, ни истины.
Вяхирь тихо рассмеялся каким-то своим мыслям:
— Вдова скажет… А ты спросил у неё, что же она-то на Вещере делает? Что ищет?.. Я тебе скажу — счастье, Сорока — женщина противоречивая… Знаешь ли ты, вотчинник, что Сирое — это не только монастырь или тюрьма?
— Представляю.
— Да что ты представляешь?.. Ладно, открою тебе одну тайну, в утешение. Это, брат, самое таинственное Урочище, и что здесь происходит, даже калики толком не знают. А я тебе скажу: Пересвет это сила Воинства, Ослаб с опричиной — его дух, а сердце Засадного Полка находится в Сиром. Только об этом не принято говорить вслух.
— Я догадывался…
— Догадываться можно всю жизнь. А вот сходишь, посмотришь на сирое существование своими глазами, а тогда уж и думай, к чему тебя приговорили: к пожизненной каторге или к поиску истины… Ты ещё не бывал в Урочище?
Ражный пожал плечами.
— Не довелось ещё… А что?
— Ох, не все там так просто! — пропел бульбаш. — Например, нам кажется, если поделить своё «я» на количество насельников, это плохо, да? Нас ведь с детства пугали!.. На самом деле ты себя делишь, но и получаешь от каждого! Говорят, сейчас тут двести семьдесят три сирых вместе с послушниками. Так сколько ты себе прибавишь? Вот!.. Кроме всего, они тут становятся единым целым, и в этом кроется великая сила. Думаешь, они рубахи шьют да пояса? И сидят на цепи прикованные к камням? Как раз!.. Не верь каликам, они умышленно вводят араксов в заблуждение и разносят отвращающие слухи о Сиром. Это чтобы не совались сюда без дела. Или в самоволку не лезли, как Сыч. Послушай опытного человека, я бывал там трижды и кое-что понял.
Это больше походило на хвастовство, чем на некое откровение, поэтому Ражный съязвил:
— Тебя что, на экскурсию водили?
— Ага, дождёшься, сводят, — проворчал Вяхирь. — Да ведь я же полещук! Для меня ихние заслоны — тьфу…
— Что же Сыч не может дороги найти?
— Хотел бы — нашёл. Сыч на Вещере приключений ищет, а не истину. А кто приходит сюда, чтоб познать тайну Сирой обители, тому она и открывается. Хочешь, научу, как в Урочище пройти?
— Научи, — не сразу согласился Ражный, застигнутый врасплох таким предложением.
— Ни днём, ни ночью туда не суйся, бесполезно, — заявил Вяхирь тоном учителя. — Все будет мимо. Рядом пройдёшь и не заметишь. Не знаю пока, кто от Сирого отводит и не пускает — охрана ли из этих, что на ветру стоят, или буйные араксы… Словом, над Урочищем все время висит своеобразный энергетический покров. Крыша может съехать, если попадёшь в зону.
Ражный внутренне напрягся, вспоминая ту лёгкость, с которой он впервые без тренажёра оторвался от земли, — уж не в покров ли этот попал?..
Бульбаш сделал паузу и поднял палец:
— Но есть одна щёлка!.. Я уже несколько раз проскакивал в неё и, видишь, жив-здоров!.. Слушай внимательно! Если идти от меня строго на запад, через девять километров начнётся лёгкий такой подъем. Ты там остановись и жди, когда потухнет Венера и поднимется заря. И дальше беги, понял? Чуть опоздаешь — не попадёшь. А когда взойдёт солнце и погонит ветер, увидишь Урочище. В это время радун сдувает покров и Сирое открывается. Оно в дубраве, на высоком холме, издалека видно. Но в это время глаз да глаз нужен, потому что стоящие на ветру не дремлют. Поймают — хана! Но ничего не бойся, у тебя будет секунд пятнадцать, чтоб прорваться, должен успеть. В Урочище спрячься где-нибудь, затаись и смотри, сколько влезет. Насельники там спокойно живут, потому что у них совсем другое восприятие мира. На тебя и внимания никто не обратит. Народу там много, и все прибывают и прибывают. Они друг друга в лицо не знают, да и, похоже, знать не хотят. Они ведь не личности, как мы это понимаем, а вроде бы одно целое. Я там теперь в открытую по улице хожу… На следующее утро так же, на восходе, проскочишь назад.
— А туман? — спросил Ражный. Вяхирь недоуменно вытаращил глаза:
