Воин-Тигр (ЛП) - Гиббинс Дэвид (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
- Думается, в сезон муссонов это не самое приятное местечко, - заметил Хибермейер.
Джек закивал.
- Рампа имела предложить британцам все прелести тропической войны и во многом походила на кампании двадцатого века - в Бирме, Малайзии, Вьтнаме… Одной из главных проблем была малярия. Несколько лет спустя начальником медицинской службы Мадрасского саперского полка назначили Рональда Росса, позднее произведенного в рыцари. Этому человеку первому удалось подтвердить связь между малярией и комарами. Однако на время восстания о причинах ее лишь догадывались, и люди дохли как мухи. Вот здесь-то и пригодилось происхождение Ховарда. У него выработалась определенная сопротивляемость к лихорадке, и наверняка этот фактор сыграл роль в его затянувшемся назвачении. Другие офицеры для такой службы попросту не годились.
Костас отвел курок револьвера и крутанул барабан.
- "Кольт-нэви", модель 1851 года, изготовлен в Лондоне, - проговорил он. - Однажды мне удалось пострелять из такого. Мой дядя в Вермонте большой поклонник дымного пороха.
Он перевернул пистолет - изящную длинную штуковину, обнаружившую под слоем синеватого налета металл густого сливового оттенка, - и прошелся пальцами по знакам на рукояти:
- Армейская маркировка?
- Буквы ВК означают "Верхняя Канада", А соответствует Фронтенакскому конному взводу, а пятьдесят - это серийный номер, - объяснил Джек. - Это револьвер из партии, произведенной лондонским заводом Кольта для вооружения конной милиции Кингстона, что на озере Онтарио. Начальник медицинской службы саперского полка, доктор Уокер, вырос в Кингстоне и сам служил в милиции. В 1870-х, когда канадских кавалеристор перевели на револьверы усовершенствованного типа, старое оружие за ненадобностью отошло к доктору. Он захватил его с собой в Индию и позднее подарил Ховарду - в пару к точно такому же "кольту", который мой предок унаследовал от отца. Всегда лучше иметь под рукой парочку капсюльных револьверов - перезарядка занимает массу времени.
- Ну и гед же тогда второй?
- Ховард забрал его с осбой, когда пропал без вести.
- Пропал?
- Это случилось уже на севере Индии, много лет спустя. В один прекрасный день он собрал вещи, ушел и не вернулся. До сих пор точно не известно, куда Ховард подевался или что с ним произошло. Эта история не дает мне покоя с самого детства. Я запоем читал Киплинга и заметки исследователей Великого шелкового пути, представляя прапрадеда участником какого-то грандиозного приключения, ставшего для него последним. Он не выходил у меня из головы, даже когда начались мои собственные искания. И вот теперь мы совсем рядом с теми самыми джунглями. Раз уж представилась возможность напасть на его след, грешно ей не воспользоваться. Но об этом позже. Давайте не будем опережать события.
- Здесь что-то о бунте, - подала голос Ребекка, демонстрируя всем записную книжку в викторианском переплете под мрамор, и озвучила надпись, выведенную на этикетке выцветшими чернилами: - "Экспедиция в Рампу 1879 года. Джон Ховард, лейтенант королевских инженерных войск".
- Это его дневник, - сказал Джек, - и, более того, единственный неофициальный отчет о бунте. Едва ли не все остальные подробности я восстановил по архивам Британской библиотеки, прежде всего по военным и судебным протоколам мадрасского правительства, отвечавшего за порядок в джунглях. Бунт остался в тени афганской войны и во много потерян для истории.
Ребекка аккуратно открыла книжку и начала читать:
- Трудности, сопряженные с землемерными работами, по-настоящему дают о себе знать, когда долг зовет картографа в малоизведанные области, в особенности если ему создают помехи частые передвижения войск, а погода препятствует хорошей видимости.
Джек кивнул.
- Его специальностью была геодезия. Он только-только закончил Школу военной инженерии в Чатаме, отдав два года усиленному обучению. На первых страницах дневника еще много юношеского энтузиазма, но вскоре тон меняется.
Ребекка выбрала место ближе к концу записей и продолжила чтение:
- Причины означенного мятежа не раз описывались: слабость местной администраци и душевная глухота наших офицеров, не пожелавших внимать жалобам угнетенных людей. В конце концов в храбром, но добродушном горском народе проснулся древний воинский дух, чуткий к велениям меча. Стоило ему заявить о себе - и вот мы вынуждены вести кампанию в диких, трудных и чреватых мялярией условиях. Никому не под силу угадать, сколько еще продлится это смехотворное подобие войны и какие силы хаоса, дотоле дремавшие, восстанут против нас. С уверенностью можно предсказать лишь то, что враг по-прежнему будет ускользать от нас, что в лазаретах продлится царство лихорадки, и если когда-нибудь наступит мир, то придет он вместе с запустением. Все, чего требуют от нас горные племена, - позволить им без боязни довольствоваться ограниченными и незатейливыми гарантами личной свободы и спокойствия, что составляют главнейший источник их счастья.
- Очаровательный стиль, - пробормотал Костас.
- Ситуация обрисована достаточно верно, - сказал Джек. - Много лет спустя индийские националисты попытались выдать бунт в Рампе за одну из вех общего восстания против британских властей, однако здесь мы имеем дело с историческим ревизионизмом не в самом лучшем его проявлении. Речь у нас идет о лесном народе, которому хотелось, грубо говоря, лишь одного - чтобы его оставили в покое. Многие из этих людей видели европейцев впервые. Их связь с внешним миром ограничивалась контактами с жителями равнин - коррумпированными полицейскими из местных и торговцами, которые на них наживались. У британцев не было особой экономической заинтересованности в зоне джунглей, и на управление регионом сажали людей не самых компетентных - окружных чиновников низкого пошиба, редко утруждавших себя осмотром вверенных им территорий. Но вскоре был утвержден Закон о лесе, запрещавший привычную для туземцев подсечно-огневую схему земледелия. Однако по-настощему все закрулось, когда какой-то третьестепенный чинуша из Калькутты отказался освободить их от налога на алкоголь - абкари. Народ джунглей существовал благодаря тодди - пальмовой бражке. В сезон муссонов, когда делать было нечего, только выпивка и скрашивала их будни.
- Понимаю, - откликнулся Костас. - Такие войны не приносят славы. Ничего общего с Афганистаном и прочей геополитикой.
- Но война есть война, - вздохнул Джек. - Отсеки масштабные стратегические цели, и поводов для сомнений сразу прибавится. А ведь те офицеры мало чем походили на карикатурный образ милитариста, носителя "английского характера". Служба в инженерных войсках привлекала людей умных и пытливых. В наше время они нашли бы себя в науке, гражданской инженерии, геологии. Знаниями об истории, культуре и природе Индии мы во многом обязаны их бескорыстному энтузиазму. Большую часть времени они не воевали, а разведывали местность и составляли карты, строили дороги, мосты, плотины, ирригационные системы и водопроводы, железные дороги, мемориалы - короче говоря, закладывали инфраструктуру будущей нации. Чтобы чувствовать себя в Индии уверенно, требовалось знать язык. Многие из инженеов проявили себя способными лингвистами и с пониманием относились к нуждам солдат и населения. Это заметно и по дневнику. Сам тон записей может показаться сегодня немного высокопарным, но офицеры вроде Ховарда видели в прицелах своих винтовок живых людей, а не примитивных дикарей. Все они были отличными солдатами, непогрешимо верными британской короне, и в случае необходимости убивали без колебаний, но все-таки понимали, что с моральной точки зрения их поступки не всегда безупречны.
- На последней странице упоминается какая-то книга, - заявила Ребекка. - Только бумага вся чем-то измарана. - Понюхав дневник, она скорчила гримаску: - Ну и вонь! Похоже на тухлые яйца.
- Остатки дымного пороха, - пояснил Джек. - Очевидно, Ховард начал писать, даже не смыв его с рук. Незадолго до этого ему пришлось пострелять. Посмотри на дату. Двадцатое августа 1879 года.
