Мертвому - смерть (СИ) - Труфанова Елена Александровна (книги онлайн полные txt) 📗
- Не-е-ет!
- Что вы несете? - одновременно прокричали Казакевичи.
Эля все так же сидела на месте и улыбалась - ее примитивный интеллект не мог подобрать подходящего варианта действий, ведь разоблачение не было заложено в его «программе». А для самих некросов имитатор ценности не представлял, поэтому срок жизни у этой разновидности не превышал года - ничто, по меркам Вечных.
- Вы поймите, - Ольга поднялась со своего места, подошла к плачущей женщине и протянула той стакан воды, - это не ваша дочь. Эля мертва, и с этим ничего нельзя поделать. То, что ходит по вашему дому и притворяется вашей дочерью - всего лишь имитатор. Это не больше, чем примитивный искусственный интеллект. Построенный на других принципах, чем наши компьютеры, но близкий именно к ним. Он роется в ее памяти, находит там ответы на возникающие у вас вопросы, ищет оптимальные способы поведения в разных ситуациях. Посмотрите на него сейчас. Видите, он сидит и никак не реагирует на происходящее. Знаете, почему? Потому что в памяти Эли нет подходящей реакции на этот случай.
- Мама, папа, зачем вы их слушаете? Это же какие-то психи! - имитатор встрепенулся и вскочил со своего места, направившись к родителям девушки. Но те лишь неосознанно попятились - движения у имитатора были рваными, механическими, таких не бывает у живых существ. К тому же, цвет кожи особи стал мертвенно-бледным .с явным оттенком желтизны. Илье даже показалось, что по помещению пошел странный, сладковатый запах. Запах тлена.
Женщина зарыдала и стала сползать на пол. Ольга подошла к ней, села рядом и обняла.
- Эля умерла месяц назад, а то, что стоит рядом, лишь тень ее воспоминаний, движущаяся картинка, не более того. Надо отпустить вашу дочь.
- Нет, нет, Элечка жива...
Казакевич в упор смотрел на имитатора, неожиданно ставшего разлагаться: еще пару минут назад казавшееся смазливым личико вздувалось и синело, по голове, рядом с местом смертельной травмы, явственно пошла гниль. Запах в помещении стал нестерпимым, и Илья встал и открыл настежь окно. Данила, словно восковая статуя, молча замер на месте.
- Я понимаю ваши чувства: терять детей больно, слишком больно. Такого не должно случаться с человеком. Но вы должны принять это и двигаться дальше. Ради Эли. Она бы не хотела, чтобы вы похоронили себя вместе с ней! - Ольга погладила рыдающую женщину по волосам и прижала к себе.
- Папа, ты же меня любишь? Ты же знаешь, что все это ложь? Ты сам забирал меня из больницы!
Имитатор повернулся в сторону Казакевича и вытянул руки. Теперь некрос больше не походил на Элю, самым немыслимым образом посреди комнаты стоял и разговаривал настоящий активно разлагающийся труп. Неожиданно «Эля» взметнулась в воздух и вылетела через окно, вышибив по пути раму. Илья поймал взгляд вскочившего со своего места Данилы и коротко кивнул, соглашаясь с таким решением.
Он развернулся к окну и увидел, как имитатор медленно поднимается с клумбы. Илья мысленно попросил прощения у незнакомой ему девушки и ее родителей, затем невероятно горячее пламя окутало фигурку некроса. Труп сгорел за считанные мгновения, оставив после себя лишь горстку пепла. Достойное погребение для измученного тела...
Родителей Эли успокаивали долго. Правда, основная нагрузка тут пришлась на Данилу и Ольгу, сам же Илья обзванивал начальство, готовил отчеты об обнаружении особи некросов. Но он был только рад такому разделению обязанностей: в психологии Илья был не силен. Не было у него подходящих слов, чтобы утешить родителей, потерявших свою дочь во второй раз.
Вызывал опасения и Данила: неожиданно друг предложил не оповещать начальство, а начать расследование самостоятельно. Илья же был категорически против этого. Нашел время и повод играть в частного детектива! Некросы в городе! Потому, чтобы избавить друга от соблазна утаить информацию, Илья и вызвался лично заняться «канцелярской» частью этого дела.
Но, даже когда он спрятался за бумажками, ему было не по себе от этой истории. Мать Эли захлебывалась слезами и не могла толком разговаривать, отец же, выпив несколько бокалов коньяка, начал свой рассказ.
Григорий плохо помнил тот день: все происходящее смешалось в одно смазанное пятно из событий, словно бы кошмарный сон, от которого остается лишь ощущение дрожи в руках и пробивший пот, но начни вспоминать детали - и все они по отдельности кажутся слишком иррациональными, чтобы вызвать страх. Они с женой уехали на работу, дочь собиралась в лицей, куда ее неизменно доставлял водитель. Где-то ближе к обеденному перерыву Григорию позвонили из дорожной полиции и сообщили о том, что его дочь мертва, а ее спутник находится в больнице, в тяжелом состоянии. Казакевич не поверил этому, принял за неудачную шутку телефонных хулиганов, начал звонить Эле, но ответа не было. Потом набрал номер водителя, и медсестра из реанимации подтвердила, что тот находится у них.
Григорий позвонил жене, не зная, как сообщить о происшедшем. Но женщина словно бы догадалась сама, спросив коротко: «Что с Элей?», и громко зарыдала, так и не услышав ответ.
Дальше в памяти Григория как будто наступил провал, кажется, кто-то из коллег позвонил в похоронное бюро. Или это был он сам? Все вокруг бегали и суетились, друзья и родственники оборвали телефон, пытаясь выведать подробности трагедии, но Григорий не брал трубку: сил разговаривать не было.
Следующий миг просветления настал в тот момент, когда в кабинет к безутешному отцу вошел улыбчивый молодой человек и закрыл дверь на ключ. Григорий подскочил с места и хотел выгнать хама, но тот огорошил новостью: Элю можно вернуть в мир живых. Правда, за очень большие деньги. Казакевич чуть лично не растерзал мерзавца, решившего нажиться на чужом горе. Но тот, все так же дружелюбно улыбаясь, вытащил из кожаного портфеля нож, устроил левую кисть на столе и, даже не поморщившись, отрезал себе мизинец.
Григорий не мог поверить в реальность происходящего. Кровь, ненадолго хлынувшая из раны, быстро остановилась, порез начал рубцеваться, а через пару минут у незнакомца вырос новый палец. И это был никакой не фокус, потому что нет технологий, позволяющих вытворять такое.
Видя, что клиент все еще сомневается, парень предложил Григорию самому нанести «продавцу жизни» травму на выбор. Но Казакевич только помотал головой. Дальше у них начался деловой разговор. Через несколько минут улыбчивый парень вышел из кабинета, забрав с собой одну из кредитных карт отца Эли, остальную сумму они договорились передать уже после возвращения девушки с того света.
В первую очередь Казакевич позвонил жене и строго-настрого запретил рассказывать о случившейся трагедии, а всем, кому уже успела сказать, перезвонить и сообщить об ошибке, что за Элю приняли другую девушку, случайную попутчицу водителя. Ту же версию он сам озвучил и для коллег. Потом начал искать знакомых в морге, куда увезли Элю. За солидное вознаграждение главврач этого заведения согласился выдать им тело. Больше всего проблем возникло с полицейским протоколом о месте ДТП, но и с этим он справился. После того, как все организационные вопросы были решены, Григорий и возвратившийся «благодетель» погрузились в странную, похожую на грузовик для перевозки скоропортящихся продуктов, машину и оправились за Элей.
Отец смотрел на искореженное тело дочери и понимал, какую глупость совершил. Скорее всего, незнакомец - банальный мошенник, который сбежит с его деньгами. Отрезанный палец же был пусть и невозможным, но все же фокусом. Парень, словно бы и не догадываясь о сомнениях клиента, спокойно сидел рядом, все так же улыбаясь непонятно чему. Непонятнее него был только молчаливый водитель машины, ничуть не удивившийся тому грузу, что ему выпало перевозить.
Григория высадили прямо перед воротами мясокомбината, породив новую волну сомнений. Худшее место для возвращения с того света невозможно было придумать. Но «продавец чуда» только похлопал Григория по плечу и заверил, что уже через час они с женой смогут снова обнять свою дочь. После чего захлопнул дверь, и грузовик, благополучно миновав проходную, скрылся за воротами комбината.
