Завтрашний ветер. Незнакомка (СИ) - Ракитина Ника Дмитриевна (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Наемница пересчитала «дракошки» и сгребла в кошель. Подбросила на ладони.
— Что нужно сделать?
— Мы хотели бы, — сухо заговорил он, — чтобы сударыня спустилась в подземелья и все для нас узнала. А если она случайно столкнется с убийцей… мы не будем о ней особенно жалеть.
Аррайда заморгала.
— Об убийце, разумеется, — трактирщик обнажил желтоватые зубы.
Опять все происходило как по писаному, как советовал Косадес. Быть наемницей, исполнять поручения, не привлекать внимания. В погребах под Вивеком особо и не привлечешь.
Она положила кошелек на стол перед хозяином:
— Отдай это моим друзьям. Скажи, чтобы не искали, не беспокоились и больше пары дней меня не ждали.
Чем больше задумывалась Аррайда, тем меньше верила, что таинственный убийца связан с Комонна Тонг. Те действовали нагло, почти в открытую. Почитая доблестью убить чужака, они не пошли бы против Храма. Им не было смысла резать горло взявшим след ординаторам — все равно выпустят из тюрьмы через день или два, как героев.
Кто тогда? Некромант? Свихнувшаяся на ненависти к «нвах» и Храму ведьма?
Когда вера в Альмсиви стала официальной религией Морроувинда, старые святилища разрушили и почитать богов-даэдр запретили — как их ни зови: Предтечи ли, Столпы Забот… Но корни древних верований не выкорчуешь так просто. Даже за несколько тысяч лет. А теперь, когда Триединые ослабели и с Красной Горы ползет неведомое зло, многие обратились к прежним богам.
Глубоко погрузившись в мысли, Аррайда стояла на горбатом мостике над сточной канавой. Свет одинокого факела отражался в тяжелой, маслянистой воде. От воды тянуло застарелой гнилью — то ли чистильщики вообще появлялись здесь редко, то ли, заинтригованные происходящим, больше времени уделяли сплетням, чем работе. По крайней мере, сейчас высокий сводчатый зал был однозначно пуст. Только плюхала о каменные берега и журчала в стоках вода, да где-то далеко возились, шурша соломой и попискивая, крысы.
Ловить тут было нечего. Оглянувшись на длинную лестницу с деревянными перекладинами, темнеющую на фоне стены, Аррайда прошла вдоль канавы до ответвления — изогнутой каменной трубы, ведущей в соседнее подземелье. Набережная здесь опускалась, образуя небольшое корытце, под ногами заплескала вода. В трубе было темно. Аррайда придерживалась рукой за стену и, прежде чем ступить, нащупывала ногою дно. Эхо отражало неровное шлепанье шагов и дыхание. Аррайде казалось, что еще кто-то дышит ей в спину, но стоило затаиться — этот кто-то замирал тоже. Если вообще был.
Впереди уже виднелось круглое пятно света от очередного факела, когда чужой клинок, метнувшись сзади, первым ударом перерезал у локтя ремни наруча, а вторым, в том же месте с силой пробив подкольчужник, царапнул кожу. Навалилась слабость, Аррайда рухнула вниз лицом. Но, похоже, в планы убийцы не входило ее утопить. Пинком он запросто, точно котенка, перевернул отнюдь не легонькую Аррайду на спину и вытащил на свет. Грязная вода, текущая по лицу, тычки, толчки, удары о камни оставили девушку равнодушной. Лежать посреди вонючего ручейка было почти приятно, только клеймора под спиной мешала. Но не настолько, чтобы ради этого шевелиться.
Над наемницей склонилась женщина-данмер — та самая — в хитиновых доспехах и юбке, сшитой из гобелена. Черной с кровавым узором. На этом фоне почти терялся басселард — тоже черный, с алыми резами по клинку. Если постараться, резы можно было сложить в слова. А узор юбки Аррайда где-то видела. И даже стиснула губы в усилии вспомнить.
Незнакомка тут же плоской стороной прижала клинок к ее щеке.
Аррайда бессильно распласталась на полу. А женщина уселась на корточки, щурясь и задумчиво шевеля губами.
— Шестой Дом восстал, и Дагот — его слава.
Она покачала перед собой кинжал, любуясь кровавыми отблесками факела на клинке.
— Спящие пробуждаются. Скоро всех нвах изгонят из Морроувинда. Или они умрут, — сообщила женщина. — И ты умрешь, отвергнув служение Господину. Решай.
Словно не осознавала, что у Аррайды не хватает сил ни двинуться, ни заговорить.
— Ты хочешь спросить, какое право я имею распоряжаться тобой?.. Один маг тоже спрашивал, — убийца меленько захихикала. — И сопротивлялся. Он плавает в канале у Арены. Совсем мертвый. Если еще не скушали рыбы. Или не нашел этот презренный Храм, ложные боги, эти слабаки. Ну! Ты молчишь?!..
Алые глаза сверкали безумием.
— Я — Видящая! Я — кинжал Дома Дагот!
Женщина замахнулась. В последний миг, когда вся жизнь, казалось, должна была пронестись перед глазами, Аррайда увидела почему-то очарованно сосущую палец двухлетнюю девочку и темнокожую служанку, выгребающую угольки из печки. Один отлетел, уколов ребенка в щеку. Малышка ойкнула:
— Он меня укусил!
По телу Аррайды точно пробежали, кусая и возвращая способность двигаться, огненные муравьи.
А убийца, не ударив, вскочила, беспорядочно отмахиваясь кинжалом и крича; над ней и сквозь нее прорастал призрак. Наемница узнала Лландраса — каким видела в последний раз: в растерзанной одежде, с ожогами и ранами, к которым при каждом взмахе басселарда прибавлялись новые. Брызгала зеленая слизь. Но призрак не улетал.
Наемница сбросила оцепенение. Перекатилась. И с колен на выдохе вбила нож в подвздошье Видящей, под край кирасы.
Ноги данмерки подогнулись.
Сжимая басселард в кулаке, убийца качнулась навзничь и, перевалившись через край канавы, исчезла в мутной воде.
Волшебство ее кинжала до конца не рассеялось, и Аррайда несколько секунд пролежала, уткнувшись лицом в стиснутые кулаки. Потом заставила себя приподняться на локтях, до конца выползти из ручья, сдвинуть меч, подтянуть колени, сесть.
Призрак Лландраса сидел на корточках рядом, пытаясь растопыренными пальцами остановить текущую из порезов зеленую кровь.
Анасси — особенный друг. Пелагиад. Гнаар-Мок
Назад медленно уплывало небо. Вечернее солнце, низкое и ласковое, красило облачное руно закатным золотом. Облака сбивались в курчавые отары, стремясь как следует разглядеть землю: голубоватые горы и залив на окоеме, древовидные грибы, вязы, осокори, обычные для Аскадианских островов. И петляющий проселок с ивовым пыльником и золотым канетом по обочинам. А еще пару ленивых гуаров, впряженных в тележку с высокими красными колесами. Рыжая с сединой хаджитка в коричневом просторном балахоне, такая же благодушная, как и ее упряжка, сидела, свесив лапы с передней грядки, и время от времени потряхивала вожжами. Гуары в красной с зубчиками упряжи от этого не шли быстрее, зато порядок был соблюден.
Тележка выше грядок была набита душистым сеном — среди травинок выделялись высохшие цветочные головки — тот же лиловый пыльник, синяя каменевка, золотой канет. Сено берегло от повреждений разные разности, которые хаджитка везла из столицы, и Аррайду. Наемница вытянулась на спине под рядном, голова ее лежала на жестковатой вышитой сумке у бедра хаджитки; левая нога до колена и правая рука были взяты в лубки. Но легкий нетряский ход тележки не причинял боли. Девушка смотрела на облака и молчала.
Наконец хаджитка повернула к ней изящную, с белым пятном на носу морду:
— Что, очухалась?
Золотые удлиненные глаза глядели сердито:
— Все целящие зелья на тебя извела, и зачем?..
Аррайда потянулась к поясу, где обычно таскала свой запас.
— Лежи, — прикрикнула хаджитка, — пригодятся еще! Может, нужно чего. Так ты не стесняйся, говори.
— Ага.
Хаджитка натянула вожжи, гуары послушно встали.
Руки у кошки оказались неожиданно сильные. Она помогла Аррайде сползти на край повозки, подождала, пока та справит нужду, обмыла, поливая из кувшина, вытерла. Уложила и снова укрыла.
— Но-о, пошли!!.. И чего краснеешь? Что без штанов? Так на кой они тебе теперь? — бормотала возчица. — И девок голых я перевидалась… Правда, не таких побитых. Считай, по косточкам собрала.
