Пляска на плахе. Цена клятвы (СИ) - Баринова Марина Вячеславовна (библиотека книг TXT) 📗
***
Огромная площадь перед храмом была забита людьми. Белокаменный собор, украшенный множеством высоких тонких башенок, изящными скульптурами и стрельчатыми окнами с великолепными витражами, внушал благоговение и заставлял задуматься о ничтожном месте маленького человека в огромном мире. Прекраснейший храм, однако, был лишь незначительной частью Эклузума — владений Великого наставника Ладария. Здесь короновали, венчали и отправляли в последний путь всех правителей империи. Демос вздохнул с облегчением.
«Все почти закончилось».
Дворяне и важные гости стояли позади наставников в строгом иерархическом порядке, толпе же досталось все остальное место на площади. Ритуал прощания уже начался, но горожане все прибывали, надеясь успеть посмотреть на императорский костер.
Великий наставник Ладарий, в облачении которого было больше серебра, чем ткани, возносил длинные молитвы. Гроб с покойным императором разместили на высоком деревянном помосте, обложенном хворостом. Окончив песнопения, Ладарий посмотрел на Демоса, кивком приглашая родственников проститься с Маргием. Казначей обратился к Грегору:
— Кажется, нам придется идти вместе и на этот раз.
— Сочту за честь, — хайлигландец улыбнулся и помог кузену подняться на помост.
Увидев герцогов вместе, толпа заревела в экстазе. Полетели цветы, люди кричали и молились, воспевали хвалу империи и покойному.
«Надо отдать ему должное, этот молодой Волдхард очень эффектно появился в столице».
Демос не без усилия принял из рук Великого наставника новый факел. Стоявшие внизу монахи ожидали сигнала, чтобы поджечь деревянную конструкцию с разных сторон.
Две руки – обожженная и затянутая в кожаную перчатку – взялись за длинное древко факела. Пламя коснулось соломы и хвороста, в которых утопал гроб Маргия. Небольшие языки пламени лизали сухое дерево, разгораясь все сильнее. Глядя на огонь, Демос почувствовал нарастающее внутри напряжение.
«Ненавижу, ненавижу, ненавижу!»
— Пора уходить, — сухо сказал он.
Кузены аккуратно спустились. Ладарий подал монахам знак поджигать костер снизу. Через несколько мгновений огонь занялся настолько сильно, что поглотил гроб целиком. Толпа гудела и выкрикивала прощальные слова. Церковники вновь затянули песни. Шум заглушил даже треск поленьев и гул огня. Демос поморщился: слишком жарко, слишком душно, слишком знакомо…
Грегор легко тронул кузена за плечо:
— Я благодарен вам за оказанную честь, лорд Демос. И рад близкому знакомству.
— Взаимно, — кивнул казначей. — Лишь сожалею, что оно не состоялось несколько дней назад во дворце.
Волдхард обезоруживающе улыбнулся:
— Мне тоже жаль, — ответил он. — Но я не смог отказать самому Энриге Гацонскому. Моя сестра, сами понимаете… Если ваше приглашение еще в силе, при удобном случае я с удовольствием нанесу визит вашему Дому.
«При удобном случае… Дерзишь, братец. Ну что же, сам виноват. Хранитель мне свидетель, я хотел, как лучше».
— Разумеется. — Демос немигающим взглядом смотрел на разбушевавшееся пламя. Грегор оторвал взгляд от костра и с тревогой посмотрел на кузена.
— Вы очень бледны. Вам действительно не нужна помощь? Все же сегодня вам досталось, а скоро состоится заседание…
— Ценю вашу заботу, лорд Волдхард, — казначей с усилием оторвал взгляд от пламени и растянул губы в уродливой улыбке. — Нет причин для беспокойства. Просто у меня… особые отношения с огнем.
Глава 2. Эллисдор
Ириталь не осмеливалась признаться, что на самом деле не любила Эллисдорский замок. Совершив множество визитов, проведя в его стенах недели напролет, она так и не смогла привыкнуть к угнетающей архитектуре Хайлигланда. Здания здесь по большей части были приземистыми, стены — невероятно толстыми, даже храмы и монастыри, казалось, являли собой готовность держать длительную оборону. Что уж говорить о замке — за всю многолетнюю историю он ни разу не был взят приступом, лишь затяжные осады заставляли обессилевших от голода правителей открывать ворота.
Разумеется, в особенностях местной архитектуры прослеживалась весьма четкая логика — страна, сотни лет пребывавшая в перманентном состоянии войны с северянами, не могла позволить себе роскошь строительства ажурных мраморных дворцов. Ни в островном Латандале, ни в расположенном на самом юге западной части материка Латан Уфаре законы военного времени не действовали, что позволяло правителям возводить восхитительные в своей легкости и красоте здания.
В Хайлигланде все было иначе.
Солнце светило, но грело лишь летом, и этого едва хватало для сбора одного урожая, в то время как в Латан Уфаре умудрялись собирать по три за год. Зимой унылые пастбища и низкие холмы Хайлигланда превращались в голую пустошь, замерзали реки и озера, замирала жизнь. Особенно суровые зимы уносили больше жизней, чем эпидемии оспы или чумы.
И все же хайлигландцам повезло гораздо больше, чем рундам. Люди, которых в империи называли не иначе как варварами, всего лишь стремились выжить. Ириталь удивляло, почему всего за какое-то тысячелетие и хайлигландцы, и освендийцы умудрились забыть, что имели с рундами общих предков. Мощное телосложение, высокий рост, выдающаяся выносливость — все это досталось родичам Грегора Волдхарда от варваров, давным-давно спустившихся на юг в поисках пригодной для возделывания земли. И сейчас те, кто некогда принадлежали к тому же несгибаемому народу, никак не хотели делиться обретенным богатством с бывшими сородичами. Рунды, отчаянно нуждавшиеся в плодородной почве, были готовы драться за нее до конца. Хайлигландцы, в свою очередь, отстаивали права на собственность с поистине ошеломляющей жестокостью.
Эта война, казалось, не закончится никогда.
Ириталь понимала: у северян непременно получится захватить Спорные земли, но только если враждующие друг с другом племена смогут ударить сообща. Поговаривали, что в Рундкаре появился вождь, объединивший множество кланов. Армия Магнуса Огнебородого увеличивалась с каждым годом, наращивала мощь и угрожала границам.
Тем хуже было для Хайлигланда.
Посол тяжело вздохнула, бережно закрыла одолженную у наставника книгу и прошлась до окна. От долгого чтения «Северных хроник» за авторством странствующего брата Арция затекла спина, а ноги умоляли о разминке.
Ириталь прищурилась от яркого солнца. Заметно потеплело. На холмах, окружавших Эллисдор, уже вовсю проклевывалась зеленая трава. Дни стали длиннее, на суровых лицах замковых слуг все чаще появлялись улыбки. Даже нудные проповеди наставников в большом Святилище Нижнего города стали заметно короче — церковники в этих краях понимали важность каждого светлого часа для людей, старающихся успеть сделать до темноты как можно больше.
Но ничто из этого Ириталь не радовало.
Посол услышала, как за дверью ее покоев сменились очередные караульные. Служанки-латанийки бросили тревожные взгляды на госпожу. Ириталь лишь пожала плечами, демонстрируя бессилие. То, что поначалу показалось ей обыкновенным проявлением заботы, внезапно оказалось ударом с неожиданной стороны.
Грегор неприятно ее удивил. В день своего отъезда, холодным ранним утром, он отбыл сразу же по окончании краткой службы в маленьком замковом Святилище. Ириталь узнала об отъезде герцога только когда спустилась к завтраку. Тем же утром Ириталь увидела солдат возле дверей отведенных ей покоев. Сам факт наличия охраны ее не удивлял — статус посла обязывал принимающую сторону брать на себя обязанности по обеспечению безопасности важной гостьи. Чаще всего это поручалось замковой страже, но Ириталь стерегли люди из личной гвардии Грегора. То были воины, но не стражи, и обычно они не снисходили до охраны гостей.
Не имея оснований для подозрений, Ириталь нашла объяснение и этому — в конце концов, империя пребывала в состоянии зарождающегося хаоса, судьба огромного государства пока что оставалась неизвестной, а северяне обладали неприятным свойством быстро оправляться от нанесенных хайлигландцами ударов. Рассудив трезво, латанийка успокоилась и перестала искать второе дно там, где его не было.
