Дорога вечности - Любимка Настя (книги полностью бесплатно .txt) 📗
— Получается, когда вы в человеческом обличье, вы не можете пользоваться магией? — Асакуро явно не впечатлился повествованием, чем вызвал во мне гнев. Вот же бесчувственный!
— Если бы я не могла пользоваться магией, балбес, как бы лечила? До первого оборота вы тоже обычные люди.
— Простите, госпожа Софи.
— Как жаль, что синих волков больше не будет, — прошептала Элайза.
И ей очень повезло, что сидела она далеко от меня. Потому что я бы точно отвесила ей подзатыльник! Спрашивается, зачем сыпать на раны соль? Словно матушке легко дался ее рассказ!
— Вот для того, чтобы потом не жалеть, Элайза, нужно не перечить инстинкту.
В костре потрескивали дрова, изредка нарушая наступившую тишину.
Мне было над чем подумать. Я расстраивалась, что мое детство не было пропитано любовью и нежностью, а у Софи на ее же глазах отняли всех, кого она любила. И ее бы убили, если бы вожак не почувствовал в ней пару. Убили бы, сначала заставив родить. Теперь я это отчетливо понимала. Матушка многое не стала рассказывать, видимо, пощадила наши чувства, не дав окунуться в тот ужас, который пережила. И, откровенно говоря, я не знаю, хорошо это или плохо. Может, узнай я больше, смогла бы стать для нее еще ближе? Но с одним соглашусь полностью: подобные истории не для ушей всей команды. Слишком уж это личное, болезненное.
Пока я размышляла, Элайза тихо переговаривалась с Асакуро, Пени что-то спрашивала у матушки. Но их слова не откладывались в моей голове. Они звучали словно издалека, не мешая мне тонуть в догадках и печали.
Я не сразу заметила движение впереди. А когда дошло, что наш покой нарушили, громко завизжала.
— Хейли! Спокойно, это всего лишь лилар, он тоже хочет каши.
— Папа!
Я все еще не могла успокоиться. Сердце набатом стучало в груди, эхом отдаваясь в виски. Богиня, что за мерзкое создание!
— Попрошайка!
Страшная зубастая бабочка, впервые представшая предо мной в вольере номер пять в виде огромного слизняка или гусеницы, сейчас зависла прямо напротив лица и умильно строила глазки, выпрашивая порцию каши. И все бы ничего, но глаза у этой твари большие, стеклянные, с тремя точками вместо зрачков. А рот! Зубастый, округлый… И как папе могло понравиться это чудище?
— И-и-и-а-аши, — пропищал лилар и сморгнул.
— И-и, — передразнила его и передала папе свою тарелку.
Пусть сам кормит, только подальше от меня.
— Уии!
— Нахал, ты должен был просить у своего Стража! — фыркнула я, когда отец отозвал зубастую бабочку.
— Ты до сих пор его боишься? — спросил Асакуро. — Шайр рассказывал, как ты верещала, увидев лилара в вольере.
— А то вы забыли, какие у меня отношения с животными.
— Такое забыть невозможно! — рассмеялась Элайза. — Особенно то, как над тобой издевалась мантикора.
— Мантикора? — обеспокоенно переспросила матушка.
— О, госпожа Ратовская, она пыталась воспитывать Хейли…
Подруга в красках начала описывать мои провалы в работе с мантикорой. К ней подключился Асакуро, повышая градус веселья у слушающих и строя рожицы мне. В ответ на продемонстрированный кулак.
Нет, ну что за люди! Смешно им! Вот если бы их так мантикора таскала!
— Хейли, ты понравилась той кошке, а взаимностью не ответила, — улыбаясь, заявила матушка после того, как отсмеялась.
— Вот еще, эта зверюга издевалась! А сколько она моей одежды попортила, вспомнить страшно!
— Зато и ты ее знатно погоняла, — хмыкнул Асакуро. — На арене перед всеми собравшимися.
Рассказ о моих подвигах перешел на новый виток.
Я столько в жизни не краснела.
Так уж сложилось, что наши вечера, проведенные у костра под боком матушки и отца, были наполнены весельем и добротой. Мы подтрунивали друг над другом, делились забавными эпизодами, максимально раскрывались, упрочая и без того крепкую связь между нами. И пусть Ривэн все еще не был до конца прощен оборотнями, мы с Пени на него зла не держали.
Сегодняшняя ночь радовала взгляд сияющими звездами на небосклоне. Теплый ветерок ласково трепал распущенные волосы, а Асакуро, безмерно всех удивив, перебирал струны лютни. Я не знаю, где он ее взял, и уж тем более не предполагала, что он умеет петь. И как! Низкий, бархатный голос очаровал, а слова песни затронули душу:
Песня закончилась, но никто не спешил посмотреть на Асакуро. Кому посвятил свои строки парень, несложно догадаться. Можно только представить, какие эмоции обуревали Элайзу.
— Знаете, а я не прочь прогуляться, — не поднимая головы, пробормотала она. — Асакуро, составишь мне компанию?
Никто из ребят или родителей не попытались им помешать или напроситься следом. И пусть их прогулка будет лишь по улочкам деревни, за ее черту они не выйдут, но им двоим жизненно важно побыть наедине.
Когда парочка ушла, в воздухе витали всеобщие вопросы: получится ли у них примириться с судьбой, поступится ли Элайза своим будущим, сможет ли огорчить родных своим выбором?
— Все будет хорошо.
Мне хотелось верить словам матушки. Пусть они будут пророческими!
— Не думал я, что все вот так произойдет… м-да…
— О чем ты, папа?
— У него есть поручение от ректора, которое он хотел сообщить всем, — усмехнулась Софи. — Ты должен был им все сказать несколько недель назад.
— О чем сказать? О месте нашей практики? — Я знала, что нам придется скоро уходить. Отдых заканчивался, а значит, мы должны выполнить поручение академии.
— Да. Но я рассчитывал, что вся команда будет в сборе, а не ее часть. И тянул, конечно, такие потрясающие вечера не хочется разбавлять сожалением.
— Лорд Сизери, мы же не последний раз собираемся вместе, — ободряюще улыбнулась Пени. — Практика закончится, мы вернемся в академию…
Отец нахмурился, будто его беспокоило что-то, о чем он не желал нам говорить. И мне это очень не понравилось.
— Папа?
— Завтра я должен вернуться в академию. Вашим куратором на время практики становится госпожа Ратовская. Задание — сопроводить старейшину Нейтральных территорий на место проведения обряда почтения умерших предков.
— А как же ваши тренировки с Хейли? — робко спросил Ривэн. — У вас же только начало получаться!
Речь шла о клинке рода, точнее уже клинках. Прошла неделя с тех пор, как Софи разрешила нагрузку на мой организм, позволив отцу заниматься со мной холодным оружием. Он учил меня, как правильно держать клинки и взаимодействовать с ними, отрабатывал стойки и удары, а теперь…
Я не хотела плакать. Знала ведь, что скоро придется расстаться, но была уверена, что отец станет куратором. Ошиблась.
Закусила губу, приводя себя в чувства. И чего, спрашивается, раскисла? Пройдет два месяца, и мы увидимся снова. Стоп. До Дня Скорби четыре недели, значит ли это, что практика на этот раз будет не три месяца?
— Да, — ответил отец на мой вопрос, случайно высказанный вслух.
— Почему?
— Все, — строго сказала Софи. — Вопросы задавать будете ректору, а сейчас насладитесь оставшимся временем, Хейли.
— Пени, а ты не хочешь прогуляться? — спустя пару минут спросил Ривэн.
У меня предательски задрожала губа. Брат хочет оставить меня с отцом, чтобы я смогла с ним нормально проститься.
— С удовольствием!
