Волчья Луна (СИ) - Мах Макс (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
— Нет, не точно, — согласился он с очевидным. — Мы, собственно, собирались заняться исследованием этого вопроса здесь, в библиотеке Академии.
— Что ж, — вздохнула в ответ Татьяна, — считай, я уже разобралась… в этом вопросе. На практике.
— Ты хочешь сказать?..
— Уже сказала! — отрезала Таня. — В общем, Веста позвала девушку… служанка, наверное… или еще кто, и показала мне, что и как делать… Показала и бросила в холодную воду!
— В холодную воду? — не понял Август. — Ад и преисподняя, о какой воде ты говоришь?
— Это фигурально! — снова отмахнулась Татьяна. — Ребенка бросают в воду, чтобы он научился плавать.
— Тебя так учили плавать? — Август был в замешательстве. Что за варварские обычаи у этих людей будущего!
— Нет, Август, — успокоила его Татьяна, — меня учили плавать интеллигентно, в бассейне. Это случилось в Бэйцзине, и китайский тренер был само очарование…
— Ты не говорила мне, что бывала в Цинской империи.
— Я, Август, жила в Китайской Народной Республике, — вздохнула Таня. — Несколько лет. И да, Август, я тебе еще много чего не рассказывала. Но давай, вернемся к нашим баранам. Я в замешательстве и смятении чувств, Август. Меня мучают зверские угрызения совести и чувство вины, но одновременно я в восторге, как тогда, когда отдалась тебе впервые. Мне стыдно, Август, но, знаешь, это лучше секса, хотя, видят боги, секс мне тоже очень нравится. Я сгораю со стыда и переполнена счастьем… Как такое вообще возможно?
— А если подробнее, — попросил Август.
— Ну, что тебе сказать, милый, — мечтательно улыбнулась Татьяна, — это происходит, как бы, само собой. Ты склоняешься к наружной сонной артерии или, если не повезет, то к яремной вене, вдыхаешь запах крови… В артерии она ароматнее, хотя можно и из вены… Склоняешься и у тебя срабатывает рефлекс Павлова. Только у собачек начиналось слюноотделение, а у меня клыки на три сантиметра выросли, острые, как бритва и с ядовитой железой. Кусаешь, враз перекусывая артерию, пьешь и впрыскиваешь яд. Через минуту на шее девушки и следа от укуса не осталось. Яд этот заживляет мелкие ранки на раз. А кровь из артерии, Август, она такая, что у меня чуть оргазм не случился! Хотя почему чуть? Если честно, то случился, только рассказывать об этом стыдно…
***
Итак, это случилось, чего и следовало ожидать. Его невеста — стрегони бенефици, а попросту говоря, живой вампир, и с этим надо что-то делать. Или не делать.
"Лучше даже не пытаться, — остановил себя Август, — потому что ничего хорошего из этого не выйдет, да и не изменит уже ничего!"
Если Теа нужна кровь, то одним разом дело не ограничится. Когда-нибудь, где-нибудь, но наступит и второй раз. Что же касается самого Августа, то для него все решилось еще тогда, в Вене, когда женщина выпила стакан крови: как любил ее до этого, так и теперь не разлюбит. Да и потом, что случилось-то? Откуда вдруг взялся у темного — темнее некуда — колдуна столь странный этический императив? Что за душевные терзания на ровном месте? Ведь знал же заранее, что когда-нибудь это случиться снова. Ну, пусть даже не так, как рассказала Татьяна, а вполне цивилизованно, как тогда, когда Август сам принес ей флягу с кровью. И чем, собственно, Теа отличается от него самого? Он взял у чужой, незнакомой женщины кровь за деньги, хотя и без спроса. Не для себя, но дела это не меняет. Технически чисто и элегантно, как и положено колдуну его квалификации, но все-таки пришел, коли нужда заставила, и взял. Ну а теперь Таня добыла кровь без его помощи. Аккуратный, технически чистый и элегантный способ: укус, отъем крови и введение яда для заживления.
Никто не убит и не ранен. Никто не пострадал, и Теа не перестала быть живой — теплокровной — и эмоционально яркой женщиной. Она не просто жива, она полна жизни. Она буквально светится, наполняя мир своим живым сиянием. Ее глаза блестят и меняют цвет от изумрудной зелени морских глубин до акварельной зелени ранней весны. Она прекрасна! Ее безупречная кожа бела, как мрамор, но не холодный мрамор кладбищенских надгробий, а теплый, согретый солнцем мрамор Парфенона. Ее бронзовые волосы напоминают о пламени костра и об осени в дубровах Бургундии.
"Цвета осени… цвета любви…"
Август поправил кружевные манжеты и усмехнулся, посмотрев, как бы со стороны на свои путанные мысли. Получилось почти смешно и немного стыдно. И это было ровно то чувство, в котором он сейчас нуждался. "Смешно и стыдно", и значит, вопрос решен раз и навсегда. Другое дело, какие выводы следуют из истории, рассказанной Теа.
Во-первых, — и с научной точки зрения это главное, — теперь они твердо знают, что теплокровным вампиром была именно Теа д'Агарис. Отсюда следует, что вампиризм — даже такой необычный его вариант, как у стрегони бенефици, перешел к Татьяне вместе с "генетическим материалом", послужившим исходной моделью для воссоздания ее божественного тела. А это, в свою очередь, позволяет вдумчивому естествоиспытателю, каким почитал себя Август, провести более надежную границу между метафизическим — дух, магия, тонкие сущности, — и материальным. Вампиризм — физический, можно даже сказать, физиологический феномен, а не производная темной магии.
Кроме того, они с Таней узнали кое-что новое, доселе им неизвестное о прошлом Теа д'Агарис, а значит, и о своем настоящем. Не говоря уже о том, что нежданно-негаданно обзавелись сильным союзником. Хотя и одно, и другое было пока более чем зыбко. Но, как говорится, лиха беда — начало. А для начала все это выглядит весьма многообещающе и, возможно, поможет им избежать новых покушений, или, напротив, подставит под следующий удар. В любом случае, думать надо об этом, а не о всякой ерунде. И нечего дурью маяться — еще одно милое выражение Татьяны — потому что ничего полезного в этих душевных терзаниях нет. А вот книги "по теме" поискать следует. Поискать, найти и прочесть.
"Только осторожно, — напомнил себе Август, надев подбитый мехом плащ и направляясь к выходу из дома. — Очень осторожно!"
2. Петербург, четырнадцатое декабря 1763 года
Накануне, после разговора по душам, Август и Теа решили "взять паузу" и никуда этим вечером не ездить. Остались дома. С удовольствием, но без излишеств отобедали, и, проведя несколько приятных часов в креслах у разожженного камина, рано легли спать, благо ближе к вечеру их планы на следующий день вполне определились. Татьяну рано утром — то есть, где-то за час до полудня, — должны были забрать прямо из дворца графа Новосильцева младшие принцессы, отправлявшиеся кататься на тройках. Август же получил официальное приглашение от профессора Сегизмунда Маркграфа — президента Академии наук и художеств в Петербурге — посетить академию и университет и встретиться за ранним обедом с некоторыми из академиков и профессоров. Так что вечер они с Таней провели тет-а-тет за приятной беседой, ни разу при этом не коснувшись опасной темы "Рода и Круга". Выпили по паре бокалов чудесного бургундского вина и, вполне насладившись взаимным любовным пылом, сладко заснули под пуховой периной на широкой кровати в голубой спальне дворца. И сейчас, в одиннадцатом часу утра Таня завершала свой утренний туалет, — принцессы обещали "подхватить милую Теа по дороге", — ну а графа де Сан-Северо ожидала карета, чтобы отвезти через наплавной мост на Васильевский остров, где располагались Академия Наук и университет.
Честно говоря, Август не знал, чего ожидать. Все в этой стране было для него странно и непривычно, хорошо еще, что он уже сносно объяснялся по-русски и худо-бедно понимал окружающих его людей, даже если те, как иногда случается, не говорили по-французски или по-немецки. Однако на Васильевском острове его ожидали привычные европейские здания, узнаваемые коллеги, говорившие с ним на правильных языках, включая латынь и греческий, и обсуждавшие вполне актуальные научные вопросы.
