Кембрийский период (Часть 1 — полностью, часть 2 — главы 1–5) - Коваленко (Кузнецов) Владимир Эдуардович
— Да, — отрезала Нион голосом богини, — Мы никого не отталкиваем. Даже пеших. Слабые отстанут. Неумелые погибнут. Достойные — победят.
Сначала просто хотела увеличить маленькое своё войско. И совсем-совсем не ждала трудностей. Где пять человек — там и семь. И десять…
А где десять — там и сто. Родня цепляется за родню, и стихийная мобилизация нарастает, как снежный ком. Скоро Нион пришлось задуматься о том, чем кормить всю свою ораву. Чью ж ещё? Богиня в голове молчала. Богиня в колеснице выслушала бегущую рядом с бортиком пророчицу.
— Первый привал — без проблем. Не зря запас заложили. Сразу от магазина отправим гонца к Эмилию — пусть пополнит следующие. А то вдруг твоя армия станет больше моей?
— Моя армия — часть твоей, — отрезала Луковка, — как я — часть тебя.
На её лице замерло недоумение, подобное попытке понять глупую, неуместную шутку. Пришлось надавать советов и указаний, подбодрить — и отпустить обратно в хвост довольную и весёлую.
Если б эти части хоть толику любопытства на себя отвлекали! Общее внимание Немайн снесла бы куда спокойней, если бы считала свой внешний вид хоть чуточку менее дурацким. И неважно, что шёлковые ленточки на ушах оказались неизбежны и необходимы. Совершенно так же, как шарф на шее. Без них нежная кожа быстро натиралась о вырез шлема. Пришлось набросить на уши широкие тканые петли, завязать… Вот теперь — шлем снят, а кончики лент вьются на лёгком ветру, путаясь с короткими красными прядями. Выглядит легкомысленно, зато можно крутить ушами, сколько душе угодно, и всё слышать.
Когда к полудню до первого магазина добраться не удалось, стало ясно — сроки придётся сместить. За счёт отдыха. Иначе — никак, всё рассчитано. Немайн решила отказаться от намерения поспать в колеснице — вместо этого, показывая армии пример бодрости, стояла столбиком. Чем привлекала ещё больше внимания. Время от времени — отвлекалась, оглядывая доски, на которых ученицы играли странную партию: позиции обозначают поселения выше по реке, магазины, переходы по дороге или реке. Фишки — войска, речные кораблики, скорее напоминающие лодки, продовольствие, военные припасы. Если бы не пополнение, мозаику можно считать в целом разложенной — но приходят новые люди, много людей, и следует дать новые распоряжения и указания.
А заодно продолжить планирование — в расчёте на победу, на поражение, на недолгое стояние армий друг против друга.
— Стояние нам выгодно, — говорила Немайн ученицам, — а саксам — нет. Мы подтянем ещё силы, а снабжение наладим, если надо. Зато саксам ни фуража, ни продовольствия взять неоткуда! Кроме собственного обоза.
Дорога становилась всё более забитой. Наконец, Немайн, тяжело вздохнув, признала: все планы на кампанию пошли прахом. Нет, она-то успевает. Но пешая армия северных соседей, с большим обозом, не меньше, чем пара подвод на десяток бойцов, к сражению опоздает безнадёжно. Значит, Гулидиену — и ей — придётся встречать саксов не равными силами, но — в два раза меньшими. Что ж, как говорит Ивор, и не такое случается. Место выбрали хорошее. Резервная позиция — на несколько миль западнее. Но — туда нет римской дороги с севера. Тогда под полновесный удар всей силы саксов попадёт уже войско Кейндрих. Гораздо более слабое. У них шансов выстоять — вовсе нет. Вот и приходится — думать, да шипеть под нос, как змея, которой на хвост наступили.
— Ладно, — мысли лились потоком, и следовало отлить их в хоть какую-то форму, — ладно. И ведь на западный берег не отойти! Придётся принимать бой, имея за спиной реку и болото, что вдоль берега. Мост, похоже, лучше перед боем сжечь. Чтоб не было искушения к бегству. Всё равно снабжение пойдёт по реке. Оборона. Большого вала насыпать не успеем, да и отдохнуть нужно. Частокол между валом города-форта и лесом Гулидиен и без меня поставит. Надо же прикрыть лагерь! Что не особо и поможет. Римский форт стар и мал. И вообще, сейчас он скорее напоминает обычный камбрийский городок. Туда не спрятаться и не продержаться. Что-то я упускаю…
— Майни, ты говорила, что земля будет на нашей стороне! — Сестра богини в сверкающей броне привлекает не меньше взглядов, чем сама Немайн. А ещё — чего не знают ни Анна, ни Немайн — она их охраняет. Потому, что если саксы достаточно хитры, они могут подмешать в эту толпу человека с самострелом. Так Харальд сказал, и отправился расчищать дорогу. Вот и приходится в полуха впитывать мудрость, а остальными чувствами — следить, что вокруг происходит. Но теперь — можно и о непонятном спросить. Потому как Харальд снова рядом. Только-только сменился из передних рядов. Которым приходится тяжелее всего. Именно им пробиваться через толпу. И исполнять приказ: темп превыше всего.
— Если бы земля… А там за спиной болото! Строй, значит, в нитку — через дорогу, от леса до города, и никакого движения сзади! Всего счастья, что не обойдут.
— А что такое болото? — вопросила спереди правящая колесницей Анна. Ей приходилось малость полегче — вперёд, в самое месиво, колесницы не лезли, — Земля и вода. Ты же с водой возиться обожаешь! Это ведь твоё! С ней должно быть проще.
— Вода лишняя, — отрезала Немайн, — Не нужна там вода!
— Вот и отлично. Уговори её уйти!
И замерла, ожидая. Всё-таки Неметена — богиня только проточных вод. Вдруг гнилая вода — не её епархия? Сида открыла было рот — возразить. И осеклась. А потом расплылась в улыбке. Совершенно дурацкой, несмотря на длинноватые клыки.
— Спааасибо, Анна Ивановна, — протянула.
Ведьма пожала плечами. К новому титулованию она привыкла — сида объяснила, что подобное употребление имени означает у народа холмов особое уважение. А вот «спасибо» — просто вежливость, совершенно не заслужила, напомнив очевидное. Зато вызнала то, что и сама Немайн позабыла. И не рассказала бы. Если же заодно и саксам не поздоровится — совсем славно. Теперь можно спокойно ждать, пока наставница не займётся воплощением задуманного. Если ты Анна Ивановна, конечно. А если — Эйра, которой всё нужно знать вчера? Тогда ты немедленно лезешь к треугольному уху, шепчешь:
— Придумала?
— Точно. Теперь главное — успеть. Лопаты Эмилий доставит. Как хорошо, что я попросила две тысячи лопат! Жаль, что не три!
