Грани лучшего мира. Дилогия (СИ) - Ханыгин Антон (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
- Что-то я не понимаю. Реамант пришел сюда за ним, так? - прервал молчание Миро. - Зачем?
Все обратили свои взгляды на Аменира.
- Я не знаю, - растерялся юноша. - Он мне ни о чем подобном не говорил... Только ругал всех подряд: власть, духовенство, торговцев...
- Карпалока было за что убивать, - со вздохом признал Бахирон. - Однако похоже, что Кассий опередил Этикоэла. Я так понимаю, что он был ключом для успешного завоевания и замирения алокрийского народа, но умудрился сделать нечто такое, что даже фасилийцы обозлились на него.
- Я все равно не понимаю, зачем Этикоэлу понадобилась его смерть, - пожал плечами Миро.
- Не стоит пытаться понять человека, который вознамерился изуродовать саму реальность, - король отвернулся от мертвого старика в белых одеждах и взглядом указал Амениру на выход. - Нам надо идти дальше, мы уже порядком здесь задержались.
Блуждания по Силофу возобновились. Опять темные коридоры с растерзанными фасилийскими солдатами и залы, где еще совсем недавно занимались своими делами живые люди. Этикоэл позволил им уйти, но они все равно были обречены на медленную смерть в ледяных горах или в пустоши, в которую превратилась Алокрия после гражданской войны и вызванных куполом катаклизмов. А те, кто пытался сопротивляться или чем-то мешали старому реаманту, умирали в страшных муках.
- Какая ужасная сила... - пробормотал Миро, когда Аменир привел их к входу в очередной зал, где остались следы искажения реальности.
Около двух десятков фасилийцев парили в воздухе. По их посиневшим лицам и заполненным кровью глазами стало понятно, что дышать в том помещении было совершенно нечем. Они медленно летали, сталкивались друг с другом, натыкались на мебель, упирались в стены и потолок. Было в невесомых трупах что-то спокойное, умиротворяющее, гипнотизирующее, подталкивающее к размышлениям о жизни и смерти. Надо просто сделать шаг внутрь зала и присоединиться к одновременно беспорядочному и гармоничному хороводу людей, прикоснувшихся к вечному...
Бахирон резко захлопнул массивную дверь и молча направился дальше по коридору.
- Я устал от смертей, Миро, - тихо произнес король, обращаясь к идущему рядом марийцу. - Мне кажется, они преследуют меня. Это страшно. А настоящий правитель не может позволить себе страх...
- Вы боитесь не как король, а как мужчина и супруг. У вас есть прекрасная жена Джоанна и ваш новорожденный сын. Вы боитесь за них, но это не позорный страх, он достоин уважения, - По-Кара обернулся и взглянул в лица идущих за ними солдат. - У каждого есть семья или хотя бы друзья, к которым мы желали бы вернуться. Но многие уже и не надеются на встречу с ними. А вы?
- Я знаю, что с ними все в порядке, - уверенно ответил Бахирон.
Впереди по коридору находился главный зал Силофа, последнее непроверенное алокрийским отрядом место. А сбоку от него располагался проход в небольшой внутренний двор цитадели с замерзшими деревцами и обвалившимися стенами. Бахирон прошел мимо поворота, на мгновение оказавшись в объятьях ледяного сквозняка, и даже не взглянул на некогда ухоженный дворик, в котором под камнями и комьями промерзлой земли были погребены королева Джоанна и неродившийся наследник Алокрии.
- С ними все в порядке... - шепотом повторил Бахирон, вздрогнув от прикосновения холодного воздуха.
Тяжелая дверь главного зала со скрипом отворилась. Аменир высвободил куб и прошел внутрь, внимательно наблюдая за смещением секций и пульсирующим светом символов. Сейчас он уже знал, что именно хочет найти в хаотичном фоне энергии искажения реальности, и полностью сосредоточился на своей задаче, поэтому не заметил, как споткнулся обо что-то и неуклюже рухнул на каменный пол. Потирая ушибленный бок, юноша приподнялся и не смог сдержать испуганный вскрик, увидев расколотое каменное лицо мужчины и груду бесформенных булыжников, прикрытых одеждой, которые, судя по всему, некогда были человеческим телом. Окаменевший фасилиец тянул свою руку к центру зала, где на массивном деревянном стуле сидел...
- Кассий.
Бахирон снова поморщился, как будто испытал сильную боль. Ведь если король Фасилии остался в Силофе, то где же тогда Джоанна? "Спокойно, это еще не повод для беспокойства. В конце концов, он мог отправить ее в безопасное место на родине, а сам остался здесь, чтобы... завоевать Алокрию, пока моя страна раздроблена и беспомощна. Но он ведь приютил алокрийских беженцев... Неужели Джоанне все-таки удалось убедить отца шагнуть навстречу миру и добрососедству?.."
- Увы, мой старый добрый враг, нам уже не суждено пожать друг другу руки в знак примирения между нашими странами, - произнес Бахирон, приблизившись к сидящему Кассию.
Правитель Фасилии был совсем как живой, только совершенно неподвижный. Мур легонько коснулся его плеча. По телу Кассия пробежала рябь, а затем он обратился в разноцветный дым, который расплылся по воздуху, растягивая и перемешивая образ фасилийского короля. Но вскоре волнения дыма успокоились, и он начал медленно оседать и собираться в единое облако, принимающее вполне конкретные очертания. И вновь на массивном деревянном стуле властно восседал неподвижный Кассий с легкой улыбкой на губах и мыслями о любимой дочери в глазах.
Миро По-Кара, который только что смачной оплеухой привел в чувство Аменира и напомнил тому, что надо бы найти какие-нибудь следы Этикоэла, подошел к стоявшему в молчаливой задумчивости Бахирону и осторожно поинтересовался:
- Это король Фасилии?
- Да. Кассий Третий.
- И Этикоэл убил его... - Миро нахмурился, рассуждая о смысле действий старого реаманта. - Карпалок Шол виноват в предательстве, развале Церкви Света, исходе Светоносных, крахе веры в стране. Кассий, поддавшись слепой жажде мести, хотел завоевать Алокрию, хотя это принесло бы ему только проблемы. Обычных людей Этикоэл отпускал, а от солдат старался избавиться, чтобы... они не помешали ему? А чем ему мог помешать Спектр? Или он просто взялся вершить правосудие, после того, как попытался уничтожить мир? Я не понимаю...
- Не думай об этом. Его надо просто остановить, - король перевел усталый взгляд на марийца. - Никому не дозволено решать судьбу миру в одиночку, чем бы он ни руководствовался. Никому.
- Но ведь любая страна, по сути, является маленьким миром, - заметил По-Кара. - И король правит этим миром, решает его судьбу. В одиночку.
- Ты опять говоришь как он, - печально усмехнулся Бахирон. - Как Илид. С вами, марийцами, очень сложно спорить в вопросах свободы и равенства. Раньше я думал, что это сложно лишь потому, что вы упертые глупцы, не осознающие ценность традиций и не желающие спокойно жить без каких-либо перемен, способных перевернуть всю страну с ног на голову. Но оказалось, что спорить с вами тяжело, потому что вы во многом правы...
- Нашел!
Мур и По-Кара обернулись на крик Аменира. Молодой реамант стоял у дальней стены и уже бормотал что-то себе под нос, разглядывая символы на смещающихся секциях куба. В следующий миг каменная кладка стены с негромким хлопком раздалась в стороны, открывая проход сквозь пространство. Неровные края воронки колыхались, неестественным образом вытягивая камни и прорываясь своими границами куда-то вперед в совершенно немыслимом измерении.
- Это сжатие очень нестабильное, нам надо поспешить! - предупредил Аменир.
- Ты первый, - По-Кара указал ему на разрыв.
Мариец все еще не доверял Кару. Внезапно открывшаяся правда об истинном могуществе реамантии вызывала вполне оправданные опасения. А пример Этикоэла Тона наталкивал на мысли о том, что лучше бы реамантов вообще не существовало. Они должны исчезнуть. Все до единого. Лучший мир - тот мир, где никто не смеет вмешиваться в естественный ход вещей.
Бахирон вздохнул, но ничего не сказал. Король лишь коротко кивнул и спокойно улыбнулся юноше, как бы говоря, чтобы тот не обращал внимания на излишнюю осторожность Миро. Все будет хорошо.