Мусаси - Ёсикава Эйдзи (книга регистрации .TXT) 📗
Какубэй въехал в ворота своего дома. На крутой холм он взобрался пешком по тропинке, немного запыхавшись. Жену он оставил на родине, поэтому в доме, кроме нескольких служанок, жили только мужчины. В доме царил порядок, и, когда Какубэй поздно вечером возвращался со службы, дорожка в саду всегда была полита водой, а у главного входа в дом его непременно встречал кто-нибудь из домашних.
– Кодзиро дома? – спросил Какубэй.
– Он у себя в комнате, – ответил слуга.
– Позови его и принеси сакэ.
Какубэй скинул пропахшую потом одежду и вымылся. Когда в свежем легком кимоно он вошел к себе в комнату, Кодзиро уже ждал его.
– Я позвал тебя, чтобы кое-что сообщить, – сказал Какубэй, разливая сакэ.
– Хорошая новость?
– Господин Тадатоси велел представить тебя ему. Он, видимо, услышал о тебе со стороны. Сам понимаешь, как непросто пристроить к должности. Десятки людей хлопочут за своих.
Старый самурай ожидал изъявлений благодарности, но Кодзиро, допив сакэ, только и сказал:
– Разрешите налить вам.
Самообладание юноши умилило Какубэя.
– Твоя просьба выполнена. Свершилось важное дело! Нужно отметить нашу победу, – проговорил он.
– Я должен поблагодарить вас, – пробормотал Кодзиро, слегка склонив голову.
– Я лишь выполнял свой долг, – скромно отозвался Какубэй. – Моя обязанность – представить сюзерену способного юношу, как ты.
– Прошу вас, не переоценивайте меня. Учтите, пожалуйста, что жалованье – не главное для меня. Я исхожу из того, что достойно служить дому Хосокавы. Три поколения его возглавляют выдающиеся люди – Тадатоси, его отец Сансай и дед Юсай.
– Мне позволили привести тебя в любое время. Когда тебе удобно?
– Безразлично.
– Завтра?
– Хорошо.
– Ясно, что мой господин не может принять решение, не познакомившись с тобой. Не беспокойся, все уладится по-доброму. Простая формальность. Он тебя, несомненно, возьмет на службу.
Кодзиро поставил чашечку на стол и холодно взглянул на Какубэя.
– Я передумал. Простите, что доставил вам столько хлопот.
– Что?! – изумился Какубэй. – Отказываешься от такого предложения? От возможности служить дому Хосокавы?
– Мне не нравится, как все это обставлено, – коротко бросил Кодзиро.
Он считал унизительными смотрины у будущего хозяина. Десятки даймё примут его на службу с закрытыми глазами, назначив жалованье в триста или даже пятьсот коку риса.
Не обращая внимания на растерянного Какубэя, Кодзиро молча доел ужин и ушел к себе.
Мягкий лунный свет лежал на татами. Кодзиро вытянулся на постели и тихо рассмеялся: «Старый, добрый, честный Какубэй!»
Кодзиро понимал, как трудно будет Какубэю объяснить хозяину внезапный отказ искателя должности, но Кодзиро знал и то, что Какубэй не сможет долго сердиться на него.
Кодзиро говорил, что его не интересует жалованье, но он лицемерил. Он жаждал и жалованья, и вообще всего, что можно взять от жизни. Ради чего он подвергал себя суровым испытаниям и провел годы в изнурительных тренировках? Кодзиро хотел, чтобы его узнала вся страна, чтобы возвысился его род в Ивакуни, чтобы все наслаждения земной жизни были у его ног. Преуспевание в боевом искусстве быстрее всего привело бы его к заветной цели. Кодзиро с необычайной проницательностью рассчитывал свой жизненный путь. Каждый его шаг был заранее обдуман. Какубэй казался ему простодушным и чувствительным.
– Пора! – выдохнул человек, прятавшийся в бамбуковых зарослях. Он, как лягушка, пополз к темневшему перед ним дому. Это был тот самый незнакомый, которого видел цветочник. Человек тенью скользнул на веранду и замер у входа в комнату Кодзиро. Потревоженные цикады на мгновение примолкли, но вскоре застрекотали снова. Из комнаты Кодзиро доносился храп.
Клинок клацнул по ножнам, и человек бросился на спящего Кодзиро. Нечто длинное и черное ударило нападавшего по руке и выбило меч, который вонзился в татами, где только что лежал Кодзиро. Сам же Кодзиро стоял у стены, держа в одной руке ножны, а в другой Сушильный Шест.
– Ты кто? – спросил Кодзиро. Дыхание его было спокойным.
– Это… я.
– Ты трус, нападающий на спящего. Назовись!
– Ёгоро, единственный сын Обаты Кагэнори. Ты оскорбил больного отца и оклеветал его школу.
– Сплетни жителей Эдо.
– А кто убил учеников?
– Убил я, Сасаки Кодзиро. Что делать, если я сильнее и смелее, больше их понимаю в «Искусстве Войны»?
– Как тебе хватило совести прибегать к помощи головорезов Хангавары?
Кодзиро с отвращением смотрел на незнакомца.
– Ты испытываешь ненависть ко мне, а пытаешься представить дело так, словно речь идет об «Искусстве Войны». Ты даже хуже труса. Посмешище! Придется лишить тебя жизни. Ты готов умереть?
Человек молчал.
– Ты готов к смерти?
Кодзиро сделал шаг вперед. Лунный свет блеснул по полированной поверхности меча.
Кодзиро смотрел на свою жертву, как голодный на еду.
Орел
Какубэй чувствовал себя оскорбленным. Он дал себе зарок больше не иметь дел с Кодзиро, однако был слишком привязан к своему родственнику. Оказавшись в неловком положении перед сюзереном, Какубэй стал искать выхода из глупой ситуации. «Поведение Кодзиро может свидетельствовать о его исключительности. Простой самурай не помнил бы себя от радости, получив приглашение на беседу к даймё».
Чем больше Какубэй раздумывал над поступком Кодзиро, тем сильнее нравился ему родственник.
Через три дня утром Какубэй как бы невзначай заглянул к Кодзиро.
– Послушай, Кодзиро! Господин Тадатоси спрашивал о тебе. Он повторил, что желает тебя видеть. Загляни как-нибудь на площадку для стрельбы из лука, тебе любопытно будет познакомиться со стилем Хосокавы.
Кодзиро усмехнулся, но промолчал.
– Удивляюсь, почему ты считаешь унизительным собеседование. Обычное дело.
– Знаю. Предположим, он меня отвергнет. Что тогда мне делать? Я не нуждаюсь настолько, чтобы бродить от одного даймё к другому и навязываться на службу.
– Может, я в чем-то сплоховал, но господин Тадатоси совсем не имел в виду того, о чем ты говоришь.
– И что ты ответил ему?
– Я пока ничего не сказал, но он высказал недоумение.
– Мне, верно, не стоило тебя подводить. Нехорошо все получилось.
– Может, все-таки зайдешь к Хосокаве?
– Ладно, только ради тебя, – покровительственно молвил Кодзиро.
– Сегодня?
– Такая спешка?
– Почему бы нет?
– В какое время?
– После полудня, когда он упражняется в стрельбе из лука.
– Так и быть, приду.
Кодзиро с необычайной тщательностью готовился к визиту. Он выбрал дорогое кимоно и хакама из заморской ткани, поверх кимоно на хаори из плотного шелка. Костюм довершили новые сандалии-дзори и широкополая плетеная шляпа, за которыми сбегал в лавку слуга.
– Есть свободная лошадь? – спросил он конюха.
– Да, запасной конь внизу, у цветочной лавки.
Цветочника не оказалось на месте. Кодзиро оглядел храмовый двор увидел толпу людей вокруг тела, лежавшего на циновке. Кодзиро подошел ближе. Люди обсуждали, как хоронить покойника, поскольку никто не знал, кто он и откуда. Ясно было, что это самурай. Он был разрублен мечом от плеча до пояса.
Цветочник был в толпе.
– Я видел его здесь четыре дня назад, – сказал он собравшимся. Рука Кодзиро легла на плечо лавочника.
– Мне сказали, что Какубэй оставляет лошадей у тебя. Оседлай коня!
Цветочник поклонился и заспешил к конюшне за лавкой. Выводя серого в яблоках коня, он любовно похлопал его по шее.
– Хорош! – заметил Кодзиро.
Сев в седло, Кодзиро достал несколько монет и кинул цветочнику:
– Купи благовоний и цветов.
– Кому?
– Покойнику, который лежит в храме.
Когда Кодзиро проезжал мимо ворот храма, ему показалось, будто самурай, разрубленный его Сушильным Шестом, приподнялся и посмотрел ему вслед. Кодзиро сплюнул. «Я не совершил ничего, за что Ёгоро мог бы меня возненавидеть», – пробормотал он.
