Хранитель - Голотвина Ольга (е книги TXT) 📗
Нет, Нурайна так не думала. Она сидела на подушках очень прямо, в напряженной позе, до кончиков пальцев полная недоброго предчувствия.
- Вот я и прикинул: еж водяной, да кого ж наследнику престола бояться? Только одного человека на свете… Пот меня прошиб, но думаю: ладно, мое какое дело… А при Вепре крутится какой-то наррабанец, мелкий да тощий, по-людски совсем не говорит, только «гыр-гыр-гыр» по-наррабански. На знать мордой и одежкой не тянет, от слуг в стороне держится. Еще до отплытия на борт перебрался. Принц сказал мне, что наррабанец по слабому здоровью ни в каюте, ни в трюме спать не может, надо ему тюфяк на палубе положить. Еж водяной, разве ж я спорю? Так эта морда смуглая кладет свой тюфяк у левого борта, аккурат там, где колечко вбито, и ни днем ни ночью с места не сходит, даже еду ему на палубу таскают…
- Дальше! - приказала Нурайна, когда капитан замялся.
- Все доскажу, светлая госпожа… а только боязно мне. Чем бы страх разогнать?
- Понимаю, - усмехнулась Нурайна и потянулась к небольшой перламутровой шкатулке. - Вот, держи…
Капитан с уважением взглянул на две золотые монеты на своей ладони.
- Госпожа щедра… Отчалили мы. Проходим Серую стремнину. Я на всякий случай сам к штурвалу встал. А сзади - голоса. По-наррабански говорят - Вепрь и этот… щуплый… Принц спрашивает: разве, мол, не понадобится какая-нибудь вешица с запахом? Щуплый отвечает: это ж не собака! Мне, говорит, главное - на человека взглянуть. Ночью, говорит, представлю себе этого человека, а она у меня в мыслях все прочитает. А принц ему: как на берег сойдем, держись возле меня да смотри в оба… Тут меня заметили и вроде как встревожились, а потом Вепрь со мной по-наррабански заговорил. Я дурачком прикинулся, а сам думаю: еж водяной, что ж они такого этой ночью затевают?
- Хотят чем-то порадовать Серую Старуху… - не собеседнику, а себе самой негромко сказала женщина.
Огни факелов отражались в черных струях, вытягивались лентами, извивались змеями, рвались прочь от корабля - и умирали во тьме.
Часовой-силуранец, стоявший у трапа «Зимородка», тоскливо глядел на берег, во мрак, кое-где разорванный тлеющими кострищами. Еле различимые пятна палаток казались затаившимся вражеским войском.
Воин вспоминал об оставленной дома жене - мягкие серые глаза, тихий голос, сложенные на большом животе руки… К его возвращению родится их первенец. Но мать не сможет положить малыша в Горную Колыбель, чтоб рос сильным и не знал болезней… Издревле грайанцы славятся крепостью и здоровьем. Что теперь станется с народом богатырей?
Горная Колыбель держит путь в Грайан… позор! Был бы королем Нуренаджи - не допустил бы такого!..
«Ничего, - шепнула на ухо жена, почему-то оказавшаяся совсем рядом. - Наш маленький все равно вырастет силачом. Послушай, как бьет ножкой… »
Просветлев, воин потянулся ладонью к животу женщины, чтобы почувствовать за теплой стенкой кожи упрямые, сердитые толчки…
- Улыбается… - шепнул Нуренаджи, наклонившись над часовым. - Что-то хорошее ему снится…
- Мой принц может не говорить шепотом, - сказал высокий бледный молодой человек. - Часовой не проснется… Будет ли он утром наказан?
- Не знаю. Это зависит от того, вскроется ли наша проделка… Ты ручаешься, что будет тихо?
- Постараюсь, мой принц, но после этого я… мне будет очень плохо.
- Ничего, вернемся в каюту - и спи себе. Все решат, что ты хватил лишнего. Только скорее, пока наше отсутствие не стало подозрительным.
Молодой маг поднял руки к вискам, устремил взгляд на темный берег.
Невидимой волной на берег хлынул Сон. Он был густым и вязким, он властно валил часовых и превращал в бесчувственные бревна тех, кто уже дремал в шатрах. С его молчаливой, тяжелой силой нельзя было спорить…
Нет, оказывается, было можно!
Внизу, под трапом шевельнулся лежащий ничком человек в черной одежде. Рука скользнула к поясу и бесшумно вытащила из ножен нож. Острое лезвие кончиком тронуло тыльную сторону кисти. Боль всколыхнула человека, прояснила мысли, заставила раскрыть слипающиеся глаза. Слизнув капельку крови, человек заполз дальше под трап - туда, где река с терпением старого гранильщика шлифовала черные валуны. Пригоршня ледяной воды в лицо… только бы не услышали на палубе.
Сон вновь погладил человека мягкой липкой лапой. Отяжелевшая голова опустилась на руку… еще пригоршню воды в лицо, пока не поздно! Пронзительный холод пробился сквозь клейкую дремоту.
Видно, не простым человеком был незнакомец в черном, сумевший противостоять колдовским чарам. Видно, и в нем горела искорка того загадочного огня, что из века в век несли в своих душах потомки двенадцати Великих Магов!
Нельзя спать в такую недобрую ночь, пахнущую предательством и убийством!..
И вдруг исчезла давящая на виски тяжесть, перестали путаться мысли. Сверху, с палубы, донеслись удаляющиеся шаги
Чуть выждав, человек в черном выбрался из-под трапа. Коротким точным движением рука нашла на камнях меч в ножнах.
Что бы там ни замышлял Нуренаджи - этот меч он в своих планах не учел.
Берег был безмолвен, палубы кораблей - пусты, черны, тихи… Впрочем, не совсем: до трапа долетел обрывок застольной песни. Это шла веселая пирушка в каюте принца: Нуренаджи с разрешения Джангилара пригласил к себе после королевской трапезы молодых грайанских вельмож и теперь демонстрировал им силуранское гостеприимство.
У левого борта - того, что был дальше от берега - кто-то завозился, загремела цепь. Негромкий голос ласково заговорил по-наррабански:
- Сейчас, девочка моя, сейчас, красавица… Надоела цепь, да? Сейчас, сейчас… Плыви под водой, выбирайся на берег. Самый большой шатер… вот такой шатер - запомнила, умница? И вот такой человек… - Голос ненадолго умолк. Что-то шлепало по палубе и противно чмокало. - Запомнила? Плыви, убей его и возвращайся…
Не дослушав, человек в черном подхватил меч и бросился бежать по косогору. Самый большой шатер - королевский…
У входа спали двое часовых. И колдовской этот сон не удалось прервать ни толчками, ни пинками, ни оплеухами. Перешагнув через бедняг, человек в черном приоткинул полог, бросил взгляд внутрь шатра, безнадежно махнул рукой и вновь поспешил на берег.
Вслушался в темноту. Припал к камням. Замер.
Пробившийся сквозь тучи лунный луч посеребрил дорожку на воде. И на этой дорожке безмолвно и грозно вздулся черный пузырь. Что-то большое, темное стремительно и плавно заскользило по реке.
На берег выбралась тварь, похожая на гигантского кольчатого червя с утолщением-горбом на спине. Вода стекала с гибкого тела на камни. Чудовище чуть помедлило, а затем Уверенно направилось в сторону королевского шатра. Оно Двигалось, как гусеница-землемер: подтягивало задний конец длинного тела к переднему, складывалось пополам, затем выбрасывало вперед переднюю часть туловища… Черный горб поднимался и опускался. Он походил на седло на колдовском «скакуне».
Но тварь не успела отойти от берега: черная тень возникла сбоку, тяжелый клинок ударил «червя» пониже горба. Раздался лязг: широкие кольца, защищавшие тело чудовища, по прочности не уступали металлу. Удар был так силен, что меч дернулся назад, чуть не вырвавшись из руки человека, но крепкая ладонь удержала рукоять.
Чудовище возмущенно развернулось к нападавшему. То, что человек принял за горб, оказалось сложенными на спине клешнями - и теперь они были угрожающе выставлены вперед.
Вновь раздался лязг: клешня проворно и легко перехватила приближавшийся клинок. Не всякая сталь выдержала бы такой захват! Вторая клешня угрожающе метнулась к горлу противника. Человек, резко вырвав оружие из жесткой хватки врага, нырком ушел от опасности. Если бы тварь знала карраджу, она оценила бы великолепно выполненный прием «белый водопад». Но чудовище не имело понятия о прекрасном старинном боевом искусстве, оно лишь яростно замолотило клешнями по земле. Их острые края обрушивались на прибрежные камни, как боевые топоры, но не могли задеть противника, стремительно перекатывающегося из стороны в сторону. И когда тварь подняла клешни и глянула вниз - что там осталось от жалкого человечишки? - ее встретил короткий выпад в переднюю часть туловища, прямо в «морду».
