Тень Великого Древа (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич (библиотека книг бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
- Сестра, прицелься хорошенько. Когда открою окно, убьешь барона. Только его одного. Мартин, когда барон умрет, крикнешь то, что я велел.
- Угу.
Эрвин подумал: отчего же он так покорен? Надеется заслужить пощаду – после всего, что сделал?.. Впрочем, какая разница…
Эрвин потянулся к окну, а Иона сказала:
- Постой. Мартин, как сделать пламя вместо плети?
Он сказал слово, сестра повторила. Эрвин отдернул штору и распахнул окно.
Огненный шар попал Доркастеру в плечо, а не в голову. Рука отвалилась, блестя Перстом Вильгельма. Барон с криком рухнул на колени. Мартин высунулся в окно и заорал:
- Кто хочет жить – бегом в амбар! Все в амбар, ну!
Солдаты завертели головами. Кто глядел на Мартина, кто на барона, кто-то взялся за арбалет…
- В амбар, если жить хотите! – повторил Мартин.
И тогда Иона начала стрелять.
Четыре вспышки пригвоздили Доркастера к земле, расплавили и испарили плоть, оставив груду черных костей. Солдаты кинулись врассыпную. Сестра дала длинную очередь огней. На пути в казарму встала стена жара, мостовая потекла ручьем. Кто бежал туда, бросился в другую сторону. Иона повернула руку, новые вспышки сорвались с ладони. Полоса огня отрезала входы в арсенал и донжон. Люди отскакивали от пожара, налетали друг на друга, вопили. Со стены тявкнул арбалет, болт свистнул мимо уха Ионы. Она подняла руку и непрерывною струей огня испепелила всю галерею. Стрелки с воплями прыгали вниз, ломали ноги, катались по земле, сбивая пламя с плащей.
Никто не думал сражаться, солдаты метались, ища укрытия. Иона продолжала огонь. Вспышки летели длинными очередями, ослепительные полосы резали двор. Отсечена восточная башня, южная, западная. Отсечены ворота, конюшня, подвал. Кузница и колодец – тоже за стеною жара. Куда бы ни сунулись люди, на их пути вставал огонь. Пламя стиснуло двор со всех сторон, словно удавка. Последний оставшийся выход вел к дверям амбара.
Иона продолжала стрелять. Лицо окаменело, губы сжались, точно шрам, в черных глазах отражалось красное пламя. «Сестра, довольно!» - хотел сказать Эрвин, но язык засох во рту.
Иона стреляла.
Она старалась исполнить приказ брата: убить только барона, никого больше. Но это было трудно, ведь во дворе почти не осталось места, не залитого огнем. На малом пятачке толпились уцелевшие солдаты, по узкой тропинке перебегали в амбар, а Иона все сжимала петлю. Вспышки ложились уже вплотную к людям. Падали под ноги, пролетали над головами. Срезали навершия со шлемов, поджигали плащи, плавили подметки сапог. Последние солдаты неслись к амбару дикими прыжками, перескакивая лужи расплавленного камня.
И вот во дворе не осталось никого. Дымились несколько скелетов, багровела лава, дрожало марево зноя. Все, кто был жив, забились в амбар. Иона всадила еще пару вспышек в землю перед дверьми. Потом стиснула ладонь в кулак, согнула руку, прижала к груди – и лишь так прекратила стрелять.
Шагнула назад от окна.
Увидела Мартина.
- Нет, нет, пожалуйста!..
Он попятился, споткнулся об скамью, упал на спину.
- Сестричка, хватит, - очень мягко сказал Эрвин.
Она уронила руку с Перстом и вся обмякла. Вместе с яростью кончились силы. Шагнула к Эрвину, упала в объятия, повисла на нем. Он осторожно усадил ее на подоконник. Сел рядом, прижал к себе. Иона дышала судорожно, рвано. Рука вздрагивала, будто желая дать еще выстрел. Всякий раз при этом Мартин ойкал и заползал глубже под стол.
- Ты молодец, - шептал Эрвин. – Ты лучшая на свете. Ты Агата. Моя сестричка…
Она робко глянула во двор.
Повсюду мерцали лужицы лавы, воздух дрожал маревом, как над жаровней. Догорала галерея на западной стене, колодец развалился от жара, сарай и уборные превратились в золу, вдоль стены зияли дыры для нечистот. К счастью, замок состоял из гранита, и огонь не мог перекинуться с постройки на постройку. Лишь потому уцелели арсенал, амбар и донжон.
- Ой, - выронила сестра. – Я увлеклась, да?..
Оба нервно засмеялись.
Из дверей амбара пугливо выглянула старшая кухарка. Утерла пот со лба, сказала что-то вроде: «Боженьки святые». Эрвин крикнул ей:
- Пожалуйста, запри дверь амбара!
- Ах, да, – кухарка защелкнула замок. Шейландский гарнизон очутился под арестом.
Когда жар остыл, брат и сестра вышли во двор. Мартин семенил следом, запуганный до полусмерти. Во дворе ужасно смердело. Даже сквозь насморк Эрвин ощущал вонь обугленных тел и разваленных нужников. Иона зажимала нос рукой.
Как только подошли к южной башне, ее дверь распахнулась. Хайдер Лид и Обри вышли навстречу. На капитане ни царапины, Обри ранен дважды, но, к счастью, легко.
- Леди Иона, поздравляю с победой! Это было потрясающе!
Обри не скрывал восторга и, кажется, хотел обнять обоих Ориджинов. Хайдер Лид сдержанно поклонился:
- Милорд, с башни мы видели, как шаваны покидают город. Улицы усыпаны трупами. Вероятно, погибли сотни, но спасены тысячи. Я бесконечно благодарен вам.
- За что? – удивился Эрвин. – Это же вы нашли дорогу в замок.
Он зашелся кашлем. Боевой пыл остывал, тело расслаблялось, и становилось совсем худо. Иона тоже еле стояла на ногах. Брат и сестра цеплялись друг за друга, чтобы не упасть.
- Слушайте приказ, - выдавил герцог. – Мы с Ионой отключимся минуты через три. Отведите нас в какую-нибудь спальню и укройте одеялом. Потом соберите всех северян, кто остался, и наведите порядок. Часовых к амбару и на стены, вахту к воротам, все как полагается. Затем поешьте. И найдите… кха-кха-кха-кха… тьма сожри!
- Милорд?..
- Найдите фейерверки.
- Что?!
- У Лиллидеев хранились шутихи. Я хочу фейерверк в честь сестры…
Иона пролепетала:
- Тебе не хватило?
У нее заплетался язык. Сестра засыпала прямо на ногах. Эрвин подхватил ее, но и сам зашатался. Кайры поддержали лордов с двух сторон. Обри заметил:
- Миледи, я найду вам новое платье. Старое псиной смердит.
Иона тявкнула сквозь дремоту. А Лид сказал:
- Постойте-ка, где Мартин?
Герцог встрепенулся, повертел головой. Он же тут был все время - шел следом, дергал за рукав!.. Протер глаза. Чушь какая-то! Куда Мартин мог деться?! Голый каменный двор, все постройки заперты или сгорели!
- Он там, милорд! – воскликнула кухарка.
Под стеной тлели угли нужника, посреди зияла дыра. На золе ясно отпечатались следы сапог.
- Куда ведет?!
- Наружу, за стену же, в сточную канаву.
- Твою Праматерь…
- Ай-ай-ай, что ж ты, сынок, такой тощий? Вот болячка и липнет, ей милое дело – хиляка погрызть. До тебя здесь лежал трехпалый – один из этих, супостатов. Изверг, зато кровь с молоком, дубиной не зашибешь. А ты же наш, северный. Не стыдно быть глистом в обмороке?
Спросонья Эрвину очень худо. Все тело ломит, будто кони по нему проскакали. Горло дерет так, что не вдохнуть. Голова залита свинцом, в ушах гудит, мысли не шевелятся… И старуха эта трещит без умолку, как на зло. Кто она такая?.. Вроде, засыпал возле сестры, а теперь древняя развалина рядом. Сколько ж лет прошло?..
- Закаляться тебе нужно, сынок… Подними-ка голову, подушки поправлю. Говорю: закаляйся, а то помрешь. Ты снегом обтираешься? В прорубь ныряешь?.. Ай, кого спрашиваю, все по тебе видно! А старый граф всех своих сыновей еще младенцами в сугроб окунал. Плачут – ничего, все равно взял, снежком обтер. И выросли здоровыми все пятеро! Один, правда, спился, но это жизнь такая...
На его спасение, в комнату входит Иона. Приносит чай с медом и травяной отвар, садится рядом, трогает горячий лоб и хмурится. Эрвин терпеть не может, когда так делают. В детстве мать вечно трогала его лоб и хмурилась. Эрвин чувствовал себя ягненком.
- Да, у меня жар, довольна?.. Что это за старая дама?
- Фамильный призрак дома Лиллидей бродит по замку.
Бабка грозит Ионе кулаком:
- Аць! Сама ты призрак!
