Хроники Тамула. Трилогия - Эддингс Дэвид (книга регистрации TXT) 📗
— Улаф, — раздраженно сказал Келтэн, — не отвлекайся. Ты вторую неделю витаешь в облаках. Отчего это ты стал такой рассеянный?
— Мне не нравятся сообщения, которые мы получаем из Атана, — ответил рослый генидианец, устраивая у себя на коленях Данаю, Ролло и Мурр. Из-за болезни принцесса десять дней провела безвыходно в своей комнате и только сегодня снова присоединилась к ним. Она упоенно предавалась своему любимому занятию — путешествовать по коленям взрослых. Спархок знал, что его друзья по большей части не замечают этого, бессознательно отвечая на немые просьбы принцессы взять ее на руки. На самом же деле Афраэль, с кошкой и игрушечным медвежонком перебираясь с одних колен на другие, трудолюбиво восстанавливала связь с теми, кто во время ее болезни мог хоть на йоту ускользнуть из-под ее влияния. Как обычно, процесс сопровождался обилием поцелуев, но эти поцелуи отнюдь не были лишь непринужденным выражением ее любви и симпатии. Афраэль могла одним прикосновением полностью изменить настроение и намерения человека; поцелуем же она была способна в один миг целиком и полностью завладеть его душой. Когда бы Спархоку ни доводилось о чем-то спорить с дочерью, он неизменно следил за тем, чтобы их разделял по меньшей мере стол или кресло.
— Дела идут совсем не так, как я ожидал, — угрюмо продолжал Улаф. — Тролли научились прятаться от стрел и арбалетных болтов.
— Даже тролль иногда способен чему-то научиться, — философски заметил Телэн. Мальчик уже полностью оправился после падения с клена, хотя иногда все еще жаловался на головные боли.
— Нет, — возразил Улаф. — В этом-то и все дело. Тролли не способны учиться, может быть потому, что не хотят — или не могут — учиться их боги. Тролли, которые живут в наши дни, знают ровно столько, сколько знал первый тролль — не больше и не меньше. Это проделки Киргона. Если он изменит троллей настолько, что они станут способны учиться, человечеству грозят крупные неприятности.
— Но ведь это же еще не все, а, Улаф? — проницательно осведомился Бевьер. — У тебя на лице вот уже несколько дней то самое «теологическое выражение». Ты воюешь с какой-то неприятной нравственной дилеммой?
Улаф вздохнул.
— Моя идея наверняка выведет из равновесия всех, но давайте хотя бы обсудим ее достоинства, прежде чем ударяться в драку.
— Начало многообещающее, — пробормотал Стрейджен. — Будь так добр, излагай свою идею помягче.
— Это у меня вряд ли получится, Стрейджен. Депеши Бетуаны становятся все отчаяннее. Тролли больше не выходят на открытую местность. Конные атаны не могут достать их копьями, а стрелы и арбалетные болты попадают больше в деревья, чем в троллей. Они даже поджигают траву, чтобы прятаться за дымом. Бетуана вот-вот призовет всех своих соотечественников вернуться домой, а без атанов мы останемся безоружными.
— Сэр Улаф, — сказал Оскайн, — полагаю, что это мрачное предисловие должно подготовить нас к ужасному продолжению. По-моему, мы все уже достаточно подготовлены. Продолжай и ужасни нас.
— Мы должны отнять троллей у Киргона, — сказал Улаф, рассеянно почесывая за ухом Мурр. — Нельзя, чтобы он и дальше обучал их основам тактики, и уж совсем нельзя допустить, чтобы они научились действовать сообща.
— И как же ты собираешься отнять у бога совершенно неуправляемых бестий? — осведомился Стрейджен.
— Я подумывал о том, чтобы поручить это дело их же собственным богам. В конце концов, Тролли-Боги в нашем распоряжении. Гвериг заключил их в Беллиом, а Спархок носит Беллиом за пазухой. Я полагаю, что Кхвай и его собратья согласятся на что угодно, если мы пообещаем им свободу.
— Ты спятил? — воскликнул Стрейджен. — Мы не можем их освободить! Это немыслимо! — От волнения он выронил пару золотых монет, которые теперь всегда носил с собой.
— Я был бы более чем счастлив услышать другие предложения — если они у кого-то есть. Опасность, грозящая Атану, сама по себе серьезна, но чем дольше Киргон повелевает троллями, тем большему они от него выучатся. Рано или поздно они вернутся в Талесию. К чему нам обученное войско троллей у ворот Эмсата? Если мы обратимся к Троллям-Богам, у нас будет хотя бы малое преимущество. В наших руках ключ к их свободе. Зато у нас нет ничего, что хотел бы получить Киргон, — кроме, разумеется, самого Беллиома. Я бы предпочел иметь дело с Троллями-Богами.
— А почему бы Спархоку не отправиться в северный Атан и с помощью Беллиома попросту уничтожить троллей?
Спархок покачал головой.
— Беллиом на это не пойдет, Стрейджен. Он не станет стирать с лица земли целый вид живых существ. Я это точно знаю.
— У тебя кольца. Заставь его подчиниться твоему приказу.
— Нет, этого я не сделаю. Беллиом не раб. Если мы с ним должны действовать сообща, пускай это будет по доброй воле.
— Спархок, мы не можем освободить Троллей-Богов. Может быть, я и вор, но я все же талесиец. Я не намерен сидеть в сторонке и любоваться тем, как тролли захватывают весь полуостров.
— Мы ведь еще даже не говорили с Троллями-Богами, Стрейджен, — заметил Улаф. — Почему бы не узнать, что они могут сказать, прежде чем принимать решение? Нам нужно что-то делать, неважно что — но очень быстро. Иначе мы увидим, как колонны атанов покидают свои казармы, чтобы отправиться по домам.
Даная соскользнула с колен Улафа и подняла монеты Стрейджена.
— Ты уронил вот это, милорд Стрейджен, — сладким голоском сообщила она. Затем нахмурилась. — Мне это только кажется, или на самом деле одна из них чуточку полегче другой?
Стрейджен слегка затравленно воззрился на нее.
Немного погодя Вэнион и Спархок провожали Сефрению до дверей ее комнаты. Они дошли до дверей и остановились.
— О, что за чушь! — взорвалась вдруг Сефрения, мгновенно разъяряясь. — Вэнион, немедленно уложи свои вещи и возвращайся к себе!
Вэнион ошеломленно моргнул.
— Я…
— Заткнись! — цыкнула она. И одарила убийственным взглядом Спархока. — И от тебя чтобы я тоже не слышала ни слова!
— От меня?
— Тебе нужно уложить вещи, Вэнион, — напомнила она. — Нечего торчать здесь, разинув рот.
— Сейчас иду.
— И не вздумай провозиться до ночи! — Сефрения воздела руки к потолку. — Мужчины! Что мне делать, чтобы ты понял, — рисовать картинки? Я все сделала, разве что не зажгла сигнальные огни и не трубила в трубы, — а ты только и знал, что толковать о погоде или рыбе в пруду. Почему ты так и не перешел к делу?
— Но я… — он замялся. — Ты была очень сердита на меня, Сефрения.
— Это было тогда, а теперь — сейчас. Я больше не сержусь на тебя и хочу, чтобы ты вернулся. Сейчас я иду поговорить с Данаей, и, когда вернусь, ты должен быть в нашей комнате.
— Хорошо, дорогая, — покорно ответил он.
Сефрения сердито глянула на него, развернулась на каблуках и зашагала по коридору, на ходу размахивая руками и разговаривая сама с собой.
— Крегер вернулся, — сообщил Телэн, когда после обеда они снова собрались в гостиной. — Один из нищих видел, как примерно два часа назад он прошмыгнул в черный ход кинезганского посольства — хотя правильнее было бы сказать «проковылял». Он был в стельку пьян.
— Узнаю всеми нами любимого Крегера, — рассмеялся Келтэн.
— Не понимаю, как Заласта может доверять известному пьянице, — заметил Оскайн.
— Крегер очень смышлен, когда протрезвеет, ваше превосходительство, — пояснил Спархок. — Это единственная причина, почему Мартэл когда-то связался с ним. — Он задумчиво почесал щеку. — Не могла бы ты вернуться на свой пост у посольства, анара?
Ксанетия с готовностью привстала из кресла.
— Не сейчас, — усмехнулся Спархок. — Крегеру обычно требуется вся ночь, чтобы протрезветь, так что раньше завтрашнего утра не стоит и пытаться что-то из него вытянуть. Думаю, нам стоит выяснить, какие приказы доставил он кинезганскому послу.
— И не только это, — вставил Стрейджен. — Мы так и не узнали наверняка, известно ли Крегеру, что мы используем преступников для сбора информации. Он знает, что в Симмуре нам помогал Платим и что мы обращались за помощью к ворам в других эозийских городах, но нам нужно выяснить, сообразил ли он, что то же самое мы можем проделать и в Дарезии.
