Буря Жнеца (ЛП) - Эриксон Стивен (книги без регистрации .TXT) 📗
В семидесяти шагах от них Красная Маска вскочил на коня – одного из немногих еще живых – и натянул удила, разворачивая животное. Он потерял кнут, но полулунный топор оставался в руке – зазубренный, покрытый кровью и мясом.
Боги, он убил столь многих, но они все прибывают. Он чуял их, видел, жаждал их. Пятки воткнулись в бока коня, копыта заплюхали по грязи. Безумие – скакать по такой почве. Но выхода нет.
Убиты тысячи летерийцев, еще большее их количество ожидает бойня. Саму Биветт, о да – он скакал к восточному краю сцепившихся масс, далеко за пределами котла – о, его воины пробьются, окружение не удалось. Воины разорвут тонкие шеренги врага.
Убив Биветт, Маска вернется к резне – ага, вот и К’чайн Че’малле тяжело бегут к нему. Втроем они врежутся в ряды летерийцев, подобно мечу гигантов. Снова и снова, убивая всех, кто попадется на пути.
Сег’Черок подошел справа – поглядите, как поднимаются готовые к бою руки-лезвия. Ганф Мач занимает позицию между Маской и линией застрельщиков, размахивающих жалкими пиками – Ганф Мач хромает, но копье почти вышло – или она сумела его вытащить. Твари не чувствуют боли.
Сег’Черок подобрался еще ближе, поравнялся с конем Красной Маски; голова повернулась, глядя на вождя. Его глаза… такие холодные, такие жутко пустые…
Меч мелькнул размытой линией, отрубив коню голову сразу над ключицами. Удар был столь силен и жесток, что лезвие прошло насквозь, до деревянного седла. Маска перевалился через круп; обезглавленное животное сделало еще полдюжины шагов и упало на бок.
Маска врезался плечом в грязь, покатился, не сразу остановившись – и сумел встать на ноги. Сег'Черок взмахнул вторым клинком, разрубив колени. Кровь хлынула фонтанами, когда вождь упал на спину. Он не мог отвести глаз от голеней, так и стоявших в грязи.
Ганф Мач нависла над ним – когти задней лапы ударили по груди, вонзившись глубоко, сжав и сломав ребра – Красная Маска взлетел – и оказался на пути клинка Сег’Черока. Меч отрезал правое плечо, послал руку кувыркаться в воздухе. Топор все еще был зажат в кулаке.
Красная Маска глухо ударился о почву, уже мертвый.
Находившийся в трех сотнях шагов восточнее Тук Анастер привстал в стременах и, не обращая внимания на горестные вопли Ливня, проследил за К’чайн Че’малле. Твари еще раз подошли к поверженному Маске; самка пнула труп ногой, перевернув, и отступила. Еще миг – и твари затопали, побежав на северо-восток – головы вытянуты вперед, хвосты выставлены горизонтально, словно пара копий.
– Он подвел их, – прошептал Тук. Какая еще могла быть причина? Может, причин и много, но лишь сам Красная Маска сумел бы осветить все тайны, окружающие двух К’чайн Че’малле. Их появление здесь, их союз – союз, которому пришел конец, ибо он не справился.
Внезапность расправы до сих пор отзывалась в груди тупой ломотой.
Чуть дальше последние овлы – их оставалось несколько сот человек – попали в окружение и умирали. Кладбищем для них станет грязевая лужа.
Несколько застрельщиков подбирались все ближе к замеченным недобиткам. К Туку Анастеру на лошади. К Ливню. А также к двум десяткам детей, которых сочли неготовыми для смерти с оружием в руках. Но им все равно придется умереть.
Все так же игнорируя отчаянные стоны овла, Тук пошевелился в седле, обернулся – он подумывал убить детей собственной рукой – закрыть глаза рукой, ударить быстро… но тут заметил на востоке странную неровную линию. Движение. Стадо бхедринов?
Нет. Это армия.
Прищурив глаз, он следил за приближающимся строем – «да, они направляются сюда. Не летерийцы – я не вижу знамен, вообще никаких знамен. Нет, это не Летер».
Тук поглядел на бегущих к ним застрельщиков. Осталась сотня шагов.
Последний взгляд – на скорчившихся, рыдающих или онемевших от страха детишек – и он отвязывает от седла кожаную сумку, в которой хранил свои стихи. – Ливень! – рявкнул Тук, бросая сумку воину – тот поймал, хотя лицо было залито слезами и грязью, а в широко открытых глазах плескалось непонимание.
Тук указал на далекое войско: – Видел? Это не армия летерийцев. Разве не ходили слухи о Болкандо и его союзниках? Слушай меня, Ливень, проклятие! Ты последний. Ты и эти детишки. Возьми их – уведи их, и если хоть один дух – хранитель оберегает ваш народ, сегодняшний день не станет последним днем Овл’дана! Понимаешь?
– Но…
– Ливень… Да иди же, проклятие! – Тук Анастер, последний из Серых Мечей Элингарта, Мезла, вытащил лук, наложил на тетиву первую стрелу с каменным наконечником. – Я куплю вам время – но вам надо бежать!
Он намотал удила на луку седла, сжал коленями бока лошади, склонился – и поскакал на летерийских загонщиков.
Комья грязи разлетались во все стороны – лошадь перешла в галоп. «Дыханье Худа, это будет нелегко!»
В пятидесяти шагах от пехотинцев он поднялся в стременах и начал стрелять.
Ливень вел детей по дну бывшего моря – пологому склону, поднимающемуся именно туда, откуда наступала армия темных фигур. Ни знамен, ни знаков различия. Он видел, что они не соблюдают правильных воинских построений. Просто масса – так могли бы выступать овлы или племена равнин Ак’рюна и Д’расильани.
Если армия состоит из воинов этих племен, вечных соперников Овл’дана – он ведет детей к вполне возможной гибели.
«И пусть. Мы уже мертвы».
Еще несколько неуверенных шагов – и он застыл. Дети сгрудились вокруг. Погладив одного по голове, Ливень обернулся назад.
Тук Анастер заслужил хотя бы это. Свидетелей. Ливень не верил, что в этом человеке сохранилось мужество. Он ошибался.
Несчастная лошадь. Несчастный Тук. Когда-то он был солдатом, давно – но он уже не солдат. Он был молодым – чувствовал себя молодым – и душа горела ярким пламенем. Даже пылающего осколка, уничтожившего его красоту – уж не говоря о глазе – оказалось недостаточно, чтобы погасить чувство собственной неуязвимости.
Все изменил плен в Домине. Многочисленные повреждения плоти и костей, извращенное лечение, распад души, для которой даже стоны стали звучать музыкой – все это украло юношеские мечты и убеждения. Попытка вернуть прошлое приносила лишь боль.
Перемещение в тело другого человека должно было даровать ему новую жизнь. Но внутри он остался Туком Младшим. Человеком, который был солдатом – но давно перестал им быть. Ничего не изменила и жизнь среди Серых Мечей. Они направились в далекую страну, завлеченные Волками – те посылали смутные видения, спутанные пророчества и неясные сны; их ожидало великое противостояние, мировой пожар, на котором они были нужны. Отчаянно нужны.
Но, как быстро выяснилось, не бок о бок с овлами.
Величайшая ошибка. Неправильные союзники. Не та война.
Ну, Тук никогда не доверял богам. Никому из них. На самом деле список тех, кому он мог доверять, был огорчительно коротким.
Порван-Парус. Ганоэс Паран. Грантл.
Тоол.
Колдунья, посредственный капитан, караванный охранник и треклятый Т’лан Имасс.
Вот бы они оказались здесь, поскакали с ним бок о бок!
Лошадь еле передвигалась, увязая в грязи. Опираясь коленями на плечи животного, Тук посылал во врагов стрелу за стрелой – хотя и понимал всю бессмысленность этого. Они почти не видел их, потому что седло тряслось, грязь летела во все стороны, а лошадь то и дело дико прядала, стараясь удержаться на ногах.
Он подъехал ближе, услышал крики. Осталось две стрелы. Тук привстал в стременах, натянул тетиву…
Как оказалось, ни одна стрела не пропала зря. Восемь загонщиков лежали мертвыми.
Еще одна стрела со свистом прорезала воздух и попала в лоб девятому летерийцу. Каменный наконечник пробил и бронзу шлема, и кость.
