Самый лучший демон. Трилогия (СИ) - Снежинская Катерина (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
– Да это ваши дела, бабские, – умильно улыбаясь, отмахнулся бес. – Разбирайся, милая. Ты им ещё умыться дай, да напои. И пусть эта спокойно ребятёнка покормит. А то уже извёлся весь, бедняжечка. Но потом приходите ко мне снова. Разговор-то мы с вами не закончили.
– Знать бы ещё, о чём разговор, – буркнула себе под нос Арха.
– А вот вы придёте и расскажете мне, сколько там лорды готовы нам заплатить, чтоб мы их жёнок обратно доставили в целости и сохранности.
Сдержаться и не разулыбаться во весь рот ведунье стоило большого усилия. Она даже кулаки сжала так, что ногти впились в мякоть. Выкуп – это совсем другое дело. О нём действительно можно и поговорить. Дан не скупой, обязательно заплатит. А следом и сам явится. Это как пить дать.
***
– Вы её прямо так наденете?
Арха всё-таки не удержалась, спросила. Молча наблюдать за тем, как гигантша натягивает на себя рубаху с заскорузлым от крови и грязи подолом, было выше её сил.
– А что тебе не нравится? – удивилась атаманша, любовно разглаживая на могучей груди вышивку. – Красиво же!
– Так она грязная!
– Грязь не сало, – философски отмахнулась бабища. – Высохло и отпало. Ты сымай-сымай платьице. Вишь, Айва заждалась.
Чернявая девица, мнущаяся у входа в шалаш, действительно, кажется, изнывала от нетерпения. Она старательно корчила невинную мордашку, держа глазки долу. Но то и дело бросала на ведунью косые взгляды. Жадные такие. Словно на лекарке не простое шерстяное платье надето, к тому же изрядно запачканное, а бальный наряд.
Впрочем, тут всё, наверное, роскошью считалось.
Арха вздохнула, с сомнением глядя на тряпки, которые ей гигантша швырнула, и развязала пояс.
– Я ей сейчас в морду дам, – тихо-тихо пообещала Ю, скорчившись над причмокивающим младенцем.
Не такой уж потерянной граха была. Судя по её голосу, сдержаться демонессе тоже стоило немалых сил.
– Не надо, Ю, – также тихо ответила ведунья. – Ничего хорошего из этого не получится.
– Да знаю я. Если бы не ребёнок…
Чтобы случилось тогда, Ю не озвучила. А лекарка этого знать и не хотела. Ничего хорошего – это точно.
– Эй, вы чего тама шепчетесь? – прикрикнула атаманша. – Я вам дам! Не вздумайте дурное умыслить!
– Ю говорит, что у неё молока нет, – поспешно ответила ведунья, выпутываясь из влажной шерсти и ещё быстрее натягивая на себя воняющую псиной дерюгу.
– Эк чего захотела! – усмехнулась гигантша. – Рано ему ещё, молоку-то. Пусть сосёт. Молозиво-то ему только в пользу станет. Через день-два появится. Ты мне верь, я девятерых родила.
– А где они? – спросила Арха просто для того, чтобы спросить.
Грубая ткань царапала кожу. Очень не хватало нижней рубашки. А мерзкий запах забивал нос, оседая липким налётом в глотке. Лекарку не вывернуло только потому, что желудок уже больше суток пустовал.
– Да кто где, – равнодушно ответила баба. – Иные уж и померли. При мне вон тока Айва осталась.
– Маменька, а у ней камешек, зелёненький такой. Пусть мне даст, а?
– Какой ещё камешек? А ну покаж!
Арха сжала кристалл, вроде бы незаметно спрятанный под одежду, в кулаке. И даже назад попятилась.
– Я не могу… – пролепетала девушка, упёршись спиной в столб, поддерживающий плетёный скос шалаша.
– Хочу-у-у… – гундося, заканючила чернявая. – Зелёненький, отдай!
– Слушай, девка, – голос атоманши без труда перекрыл вой «дитятки». – Ты вот всерьёз считаешь, что какая-то цацка важней башки? Я ж её отверну в два счёта. И муж мне тута не указка.
Ведунья, сглотнув слюну, которая стала вязкой и горькой, потянула за цепочку. Амулет потяжелел килограмм на десять. Или на сто. Но сниматься не хотел.
– Ой, а тут ещё камешки маленькие! – восхитилась чернявая, проворно, как сорока, сграбастав у лекарки кристалл и мгновенно нацепив его на шею. – Теперь я…
Изложить свои планы она не успела. За стеной шалаша Бездна разверзлась. Словно кто-то резко распахнул в неё дверь. Только что было тихо: негромкие голоса, потрескивание костра, шорох деревьев. И вдруг: истошные вопли, топот, конское ржание, звон металла и мерзкие чавкающие звуки. За плетением сухих веток вырос силуэт. Нелепо вскинула обе руки вверх. И опала грудой на землю. Из-под стены, быстро впитываясь в сухую землю, потекло тёмное.
– Мамочка! – взвизгнула Айва, всплеснула руками и рванула наружу.
Гигантша молча ломанулась следом.
– Стой! – Ю вцепилась в руку Архи так, что запястье хрустнуло. – Не ходи…
– И не собираюсь, – шёпотом отозвалась ведунья, отирая о подол вспотевшую ладонь. – Я только посмотрю.
Граха мотнула головой в сторону плетёной стенки. Лекарка согласна кивнула. Осторожно, крадучись, подошла, раздвинув пальцами прутья. И тут же отшатнулась назад. Собственно, ничего толком она разглядеть и не успела. Лишь два огромных крыла, закрывающих горизонт. Белых, сияющих крыла.
– Светлые… – прокаркала ведунья, медленно, как старуха, опускаясь на землю.
Ю таращилась на неё выкаченными от ужаса глазами. Слишком тесно прижатый к груди младенец недовольно захныкал. Граха глянула на него, судорожно вздохнула и начала укачивать. Закусив губу. До крови – струйка побежала по белому подбородку.
В голове у Архи крутилась навязчивая мысль, что надо что-то сказать. Попрощаться, наверное? Или, наоборот, пообещать, что всё хорошо будет. Только вот слова на ум не приходили. Вообще никакие. Кроме последнего Айриного писка: «Мамочка!..».
Рассеянный солнечный свет загородила массивная тень. Крикнули гортанно и непонятно. То есть, это язык был незнакомым, смысл-то улавливался без труда. Что-то вроде: «Здесь ещё двое!». Арху схватили за шиворот, грубо, как мешок, поволокли наружу. Она не сопротивлялась и не помогала. Даже глаза закрыла. Видеть собственную смерть желания не было.
Её швырнули на раскисшую в кашу землю. От чего она раскисла, уточнять совсем не хотелось. Пальцы машинально сгребли грязь. Её оказалось немного – на четверть ладони. А ниже обычная твёрдая почва. Кто-то гоготнул, опять сказал непонятное. Теперь действительно непонятное. И…
– Или мои глаза меня обманывают, или это лекарка, – раздался над головой смутно знакомый, женский, но низкий, почти мужской голос.
Ведунья ещё постояла на четвереньках, не решаясь открыть глаза, боясь увидеть. Но подняла-таки голову.
– Ну, здравствуй, что ли, – хмыкнула арелима. – Вот не думала, что я тебя ещё увижу. Говорила же: не для тебя это всё.
Арха крылатую узнала с трудом. Нет, и в лесной избушке её никто не назвал бы жалкой или сломленной. Но сейчас… Наверное, Ю хотела стать такой, какой эта была. Странный кожаный нагрудник, оставляющий плечи и спину открытыми, блеснул в глаза лекарки серебряными крыльями. Опущенный к земле клинок с единственной размазанной полоской крови тускло поймал солнечный луч.
– Я тебе вроде как должна осталась. Хотя, конечно, долги это ваша, демоническая песня, – усмехнулась крылатая.
– Я не демон, – пробормотала Арха, неловко садясь на задницу и отыскивая глазами Ю.
Граха стояла на коленях неподалёку, выпрямившись в струну, прижимая к себе ребёнка и уставившись куда-то вдаль.
– Ну, это дело твоё, кто ты там… – отмахнулась крылатая, постукивая себя перчаткой по бедру. – Помочь ты мне пыталась. Да и зла не желала. А я тебя чуть не прирезала. Не дело это.
Кто-то большой, стоящий с боку – ведунья его только краешком глаза видела – выдал гортанную фразу.
– Знаешь, что он сказал? – усмехнулась арелима, к говорящему даже не обернувшись, по-прежнему глядя на лекарку. – Что Свет меня за это проклянёт. Может оно и так. Скорее всего, именно так оно и будет.
Крылатая перехватила меч подмышку, решительно натягивая перчатку на руку. Между большим и указательным пальцем краснело маленькое алое пятнышко.
***
– И что? – не выдержал Шай.
– И всё, – пожала плечами ведунья. – Я больше с ней не разговаривала. В смысле, она больше с нами не разговаривала. Светлые усадили в эту же телегу и проводили чуть не до Дубков. Из-за этого даже крюк сделали. По какой-то старой дороге пробирались. Ещё болото объехали петлёй. Кормили, поили. А так вроде нас и не замечали. Потом оставили в лесу. Сказали, чтобы полдня ждали и выбирались сами. Ругать будешь?
