Рыжий (СИ) - Иванушкин Александр (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Резня в городе прекратилась. Санахов, кто не успел или не смог сбежать, раздевали, вязали и сносили на проспект перед сгоревшими воротами. Рядом росла гора красных трофейных морфиков. Отхохотав, Мама Мать, величаво кивнула, развернулась и принялась командовать тылами.
— Что с Чапой, Локоток?
Пацан встал смирно и четко доложил:
— Как пошла война, я заложил Чапочке выход жердями.
— Молодец. Пошли посмотрим как он там.
И мы направились к носорогу. Лита же принялась выяснять отношения.
— Это были твои драконы!
— Нет. Это были мои морфики, вот как пума у твоего отца.
— Я покинула пост на стене и побежала резать красных, потому что твои драконы-морфики запели там, вверху, над нами…
— Я их переделаю. И мы полетим в голубую дырку.
— Отец был прав. Ты слишком опасен… Где вы с ним были? Куда ходили? Вы знали, что будет нападение?
А вот и Чапа. Жует траву за загородкой, хороший мой. Опасен, безопасен — большая часть убитых тут санахов на моей совести. Почему все, что я ни сделаю, приводит к резне? Пора создавать клан и уходить. Или уходить и создавать клан?
— Локоток, Чапу надо выгуливать на полянках у воды и чистить его загончик тоже надо. Вот это вот все выгребать в тачку и таскать на клумбы. Лита, есть у вас тут клумбы?
— У нас все есть. Пошли покормлю.
Литу сморило после эмоционального подъема. Такая домашечка вдруг стала. И вопросы отложила. Боже, она вспомнила о еде раньше чем я. Ты слышал, Аргументище?
— Пап, надо поговорить. У меня мысли.
— Я всегда готов.
— Нет, готов ты не всегда. Я подожду пока мы одни останемся.
— Хорошо.
У него мысли. У меня вот тоже были мысли. И они мне не нравились. Дай Бог, чтобы Лигур был жив и сидел в какой-нибудь «клетке судьбы» где-нибудь недалеко. Потому что его сынишка Латоп, хоть и бывает мил, просто убьет всех, кого посчитает виноватыми. Вместе со всеми их крокодилами и родственниками.
— Пойдем, милый ушатик, покормишь меня.
— Второй раз не смешно, Рыжий.
— А я и не шутил.
За тем же длинным столом, за которым я ел здесь первый раз, Литу совсем развезло.
— Знаешь, Рыжий, я ведь не настоящая мантикора. Не живу в казармах, тренируюсь не регулярно. Мое мантикорство — игрушка. Я игаюсь в мантикору. Отец мне позволяет.
Подавал нам еду в этот раз один единственный Тень. У него как-то получалось дежурить за двумя спинами одновременно. Хоть мы с Литой и уселись за этим столом друг напротив друга.
— Он меня до сих пор маленькой дурочкой считает. Знаешь, что у него пищалка от моего свистка есть? Что бы я дежурному по казарме не передала — он все тут же знает.
— Твой отец монстр. Я бы тебя в мантикоры никогда не отдал.
При такой мамочке, которая ничего не упустит и обо всем позаботится, чем собственно и прямо сейчас занимается, Лита искренне уверена, что она инфантил по вине папочки. Что эльфы, что люди — одна борода.
— Ты вообще ничего, ничего не понимаешь…
И так грустно это было сказано, что я, разумеется, тут же должен был напрячь все свои ресурсы и попытаться понять. Но я увлеченно ел чье-то мясо в обалденном соусе. И мечтал о кроватке в «своих покоях». Почему в этом мире бороться с голодом и сонливостью много труднее, чем дома?
А где это, дома? Скажи, Рыжий, где это? Там где нет никаких систем, зато есть небо над головой? Или там, где «Мышь всегда рядом»? Или там, где ты такой твердый и спокойный воткнешь в землю флаг своих цветов? «У Отца небесного обители многи суть», так какая из них твоя?
Та, в которой я сейчас встану, пойду и упаду на кровать, была точно не моя. Такое сиротство навалилось, что я чуть не завыл в голос. Пришлось выхлебать стаканий вина не отрываясь. Тень тут же снова его наполнил. Нажруся и помру молодым. Ха ха.
— Знала ли ты, Лита Латоповна, что дети растут во сне? И поскольку мы все чьи-то дети, то я дрейфую в кроватку. Если засну по дороге в каком-нибудь коридоре, не бейте ногами.
— Ну и иди.
Буркнула Лита.
— Я помогу вам дойти.
Тишайший Тень был безупречен. Я встал и побрел. Все потом. Все все — потом. Уже на подходе к «покоям» на меня прыгнул дверной косяк и рассек мне лоб до крови. Ага, заснул на миг на ходу. Одену ко шлем, чтобы череп целым сохранить.
Я совершил еще несколько шагов и упал плашмя на кровать. Я лежал и благословенный сон снизошел на меня.
Меня домогался палочник
Меня домогался палочник. Я это не сразу понял. Насекомое было выше меня на две головы. Мы находились в каком-то обширном, модифицированном металлическими и платиковыми вставками дупле. Здесь даже было что-то вроде мебели.
Длинная тонкая палка салатового цвета имела глазки на верхнем конце (две черные горошинки прилепленные к торцу) и некоторое количество складных конечностей.
Это чирикало и двигало иногда короткими верхними… Назову их «педипальпы». Вначале оно некоторое время просто ритмично чирикало и раскачивалось. Гипноз, что-ли? Затем слетало к одной из стен, достало из нее нижней конечностью живого розового червячка и притащило мне. Червячок извивался. Палочник тыкал в меня этой гадостью и чирикал.
Меня пытались накормить. Но аппетита не было. И насекомое швырнуло червячка за спину совершенно человеческим жестом отчаяния. И только тогда я понял: «Оно — баба». Она мне пела, потом попыталась покормить, а сейчас показывала свои педипальпы с разных сторон.
Эти плоские мохнатые хваталки были покрашены! Ну конечно, желтые и черные полосы на них — краска. Мама дорогая. Похоже, меня соблазняли «самой завлекательной частью тела». Очевидно реакция насекомке мало понравилась и она, схватив мою тушку, повлекла ее куда-то по кривому коридору.
Коридор закончился большим балконом, под которым нас ожидало море палочников. Их было ужасно много. Они стояли внизу сплошным ковром и встретили наше появление ликующим чириканьем. Звучало, как грохот прибоя. Насекомые приветствовали свою правительницу, и я, как мебель рядом с ней, имел к этому ликованию непосредственное отношение.
Но и «власть над этой вселенной» меня почему-то тоже не впечатлила. Сон был каким-то необычным куском реальности, который говорил со мной, по его (куска) мнению, понятным языком. Но приятного впечатления не оставил. Почему мне перестала сниться Мышь?
Проснулся я подвешенным за шею на тонком тросике, над круглым коричневым болотом. Вот просто висел в метре от поверхности, а мой доспех «нес себя сам не стесняя движений создателя». То есть висел я вполне комфортно и потому паника случилась не сразу.
Вверху был каменный потолок с клочками серой светящейся ваты (а в нем штырь с кольцом, к которому мой тросик крепился), внизу же, до горизонта, унылые кочки, камыши и редкие, низкие, кривые черные деревья без листьев. Конкретно под ногами был «глаз болота» — жижа неизвестной глубины. Ближайшие кочки далеконько.
Близкий потолок и далекий горизонт (отсутствие стен) подарили моей семёрочке мозгов предположение: «я вишу в самом дальнем от голубой дырки углу этого странного мира».
— Аргумент, где мы?
— Не знаю. Нас старичок похитил, пока ты спал.
— Тень, что-ли?
— Да, он умеет становиться невидимым и перемещается необычно.
— Вот чувствовал, что этот старикан не прост…
— Мы не утонем?
— Нет, конечно.
— А как мы освободимся?
— Есть несколько идей. Но освобождаться рано.
— Как тогда, в клетке у Литы?
— Ага. Ведь старики тоже любят поболтать?
— Не знаю. Но тебе верю.
— Что там за мысли у тебя были срочные?
— Я обдумывал свою форму и решил, что твоя система мне не нравится.
— Она мне тоже не нравится.
— Я по прежнему хочу быть системой, но без недостатков этой. Например, что это за характеристика «скорость»? Есть скорость перемещения, а есть скорость мышления, а еще есть скорость принятия решений. У тебя, кстати, она выше всех, кого я знаю. И это три разных характеристики.
