Ночь на Ивана Купала, или попала, так попала! (СИ) - Скор Элен (читать книги TXT) 📗
Таких оказалось три, не считая вчера захороненого парня, все мужские. Самой свежей, больше месяца. Могилки явно ухоженные. Батюшка побожился, все покойники отпеты и похоронены по всем правилам.
Всё не то. Чувствую, не там ищем. Нестандартная нам какая-то нечисть попалась.
Времени до вечера всё меньше. Поспешая направились в другой конец села, к реке. Вот с самого начала меня сюда что-то тянет.
Начиная от моста, где произошло одно из нападений, пошли подворам, выспрашивая что такого необычного произошло в последние дни.
Вечерело, а мы так ничего путного не узнали. Наслушавшись мы и у кого корова отелилась, аль огород травой зарос, чья жена к соседу за забор бегает, или чей мужик втихаря бражульку попивает. Всё не то. Всё впустую.
До конца села оставалось всего пару домов, дальше только мельница у реки. Предчувствие надвигающей беды всё сильнее давило на уставшую от пустой болтовни голову.
На крылечке небольшой белёной хибарки сидела худенькая бабулечка.
— Доброго вечера бабушка!
— Доброго, доброго.
Белёсые, выцветшие глаза старушки с любопытством посматривали на нас из под беленького платочка.
— А не случалось ли у вас здесь бабушка в последнее время странного чего?
— Да смотря чего странным то считать. Вот, к примеру, у мельника дочка, такая красавица да разумница, а невесть от чего померла. Жить да жить бы девчёнке, семнадцать годков то всего. Всё в лес бегала, поговаривают с самым лешим водилась. Ведьмой дразнили. А вот ведь молодой померла.
Странно. Про похороненных девиц батюшка ничего не упоминал.
— А давно ли мельникова дочка померла?
Бабулька пожевала губами.
— Так седмицы две назад. Как раз обоз из города проходом стоял. Аккурат тогда её в лесу и нашли. Думали спит. У неё шея надкусана, да и не дышит. Мельник горевал сильно. Любимая дочка. Единственная. Жена то его родами померла. Вот он её сам и растил.
— Спасибо вам бабушка.
Отойдя от плетня белёной избушки, мы с котов в один голос сказали:
— Вот оно!
— Наум, беги за подмогой, бери кого сможешь и веди к мельнице. Не забудь в карманы всем зёрен маковых насыпать. Поспешай. Солнце садиться. Боюсь не успеем. —
К мельнице подходить остереглись. Решили подмогу ждать. А вот и они.
В нашу сторону направлялась толпа деревенских мужиков с вилами и рогатинами. Велела им на рожон вперёд меня не лезть, а если чудище увидят, мак сыпать.
На мельнице тишина, ни звука. Мы вон как шумим, а никто не выглянул, не поинтересовался что тут за базар.
Наум тяжёлым кулаком постучал в дверь.
— Мельник выходи.
Тишина.
— Выходи по хорошему. Не то мельницу подожжём.
Мужики за нашими спинами разожгли пару факелов.
Дверь скрипнула и показалась всклоченная голова. Вскоре перед нами на крылечке стоял заросший, весь какой-то помятый, неопрятно одетый мужичёк. Местные с трудом признали в нём мельника.
— Где дочка твоя, мельник?
Мужичёк оживился.
— Спит моя Марыся. А вы тут расшумелись. Разбудите красавицу мою.
Солнце уже коснулось края земли. Не медля более вытащила из-за спины осиновый кол, оттолкнув с дороги мельника, побежала в дом. Кот с Никитой не отставал. За ними бежал Наум и ещё пару мужиков, посмелее.
В горнице на столе стоял украшенный полевыми цветами гроб. В гробу лежала девушка, обряженная в красивое шёлковое платье. Видимо отец баловал единственную дочку, покупал дорогие наряды. У деревенских я таких не видела.
Распущенные волосы мягкими локонами обрамляли бледное, словно фарфоровое личико. Девушка словно спала. А ведь она померла около двух недель назад. Безутешный отец не нашёл в себе силы похоронить свою любимицу. Значит, покойницу не отпевали.
Сдаётся мне, что покусана она была кем-то, из проходящего здесь обоза. Кто-то пообедал красивой деревенской девчёнкой и отправился дальше. А упокоится ей не дал родной отец.
— Вишь, и не дышит даже, а так как живая! — проговорил один из мужиков.
Покойница открыла глаза и села. Мы застыли не шевелясь. Упыриха переводила безумный взгляд с одного лица на другое. Видно не могла решить с кого начать. Мужички тоненько ойкнули и отступили на пару шагов.
Тварь вылезла из домовины, стала на четвереньки, поводя головой из стороны в сторону. Глаза её налились кровью и засветились в полумраке комнаты. На руках отросли длинные острые когти. Колени на ногах с хрустом вывернулись в обратную сторону.
Мужики отбежали поближе к выходу. Страх накрыл меня волной. Медленно пятясь, прошептала своим:
— Отходим.
Упыриха прыгнула в мою сторону. Я отшатнулась. Только клочки моего праздничного сарафана повисли на когтях чудовища. Ну, туда ему и дорога. Завтра прикуплю себе штаны. Если выживу.
Ну что бы нам не прийти пораньше и не упокоить чудовище спящим в гробу. Ну как говорится, не свезло.
Я посильнее сжала своё единственное оружие — осиновый кол. У меня был единственный шанс — с первого раза попасть в мёртвое сердце упырихи.
А тварь между тем готовилась к следующему прыжку. Она не сводила с меня голодного взгляда. Из ощеренного острыми зубами рта послышалось рычание.
Краем глаза заметила Никиту, заходившего поганой нечестии за спину. Выставила перед собой осиновый кол, крепко держа его двумя руками. Надеюсь моя брошечка не подведёт и не даст нечестии до меня дотронутся. Нельзя дать упырю покусать или поцарапать себя.
Никита остановился за спиной нечестии, собираясь вонзить осиновый кол ей в спину. Тварь что-то почувствовала, замерла и начала медленно поворачиваться. В этот момент я с криком — Урааа. — кинулась вперёд и нанесла удар.
Дерево легко вошло в мёртвую плоть. Покойница мешком осела на пол. Я всем весом навалилась сверху, проталкивая заострённое дерево глубже, пока кол не вышел с другой стороны. Тело упырихи истончилось, усыхало на глазах, превращаясь в мумию.
Вскоре от той, что была когда-то Марысей осталась только кучка костей, обтянутых сухой, словно старый пергамент кожей.
Меня слегка потряхивало от пережитого. Быстро взяла себя в руки. Велела мужикам разжечь большой костёр. Останки нужно сжечь до рассвета, а пепел развеять на грани земли и воды.
Хорошо, что речка рядом. Подойдёт небольшой островок или отмель.
Нашли в доме большое покрывало, вдвоём с Никитой рогатиной закатили на него останки упырихи, и взявшись за углы отнесли в разведённый костёр.
Пламя вспыхнуло до небес, пожирая поганую нечисть, освобождая душу бедной девушки.
Погребальный костёр быстро догорел. Так же вдвоём собрали оставшийся пепел и отправились к реке. Кот с нами не пошёл, остался с Наумом.
Никита сыпал пепел на границе земли и воды, я читала отпускающий заговор.
Закончив, я посмотрела на парнишку. А он ведь за сегодняшний день повзрослел. Совсем взрослым мужчиной стал. Вон как мне помогал, упырихи не испугался. Настоящий защитник.
Стоило только чуть расслабиться, как меня настиг откат. Еле переставляя ноги от усталости и пережитого, дошла до ожидавших нас у моста кота и Наума.
Меня покачивало, шла на автопилоте. Наум, посмотрев на мои мучения, хмыкнул и подхватил мою измученную тушку, закинув на плечо, словно мешок с картошкой.
А я чо, я ничо, я совсем не возражала, на всё согласна, лишь бы доставили до места назначения.
Сгрузив меня у порога таверны, Наум помахал рукой выглянувшей на шум Марфе и ушёл.
Марфа охая и причитая, протирала мокрым полотенцем выпачканные золой мою чумазую моську и руки. Затем, приобняв за плечи, отвела меня в комнату. Переодела в невесть откуда взявшуюся длинную, до пола рубаху и уложила в кровать, подоткнув на прощанье одеяло.
— Упыри, кикиморы, привидения, вурдалаки, тролли и даже драконы, всё побоку!
Подумала я засыпая.
— Завтра шопинг и только шопинг. Я честно заработала немножечко чисто женской радости. Завтра идём за покупками!
* * *
Беру пару дней передышки, не теряйте, затем все вместе идём за покупками.
