Школота (СИ) - Борисов Олег Николаевич (книги без сокращений .TXT) 📗
– Но...
– Но весь блатной и козырный молодняк подорвался, будто им шило в жопу воткнули. Некромант-одиночка, без поддержки, в бегах. На чужой для него и незнакомой земле. А наши – любую дыру знают, каждый закоулок проверят. Кроме того, вояки так же зашебуршились, в ключевые точки посты выдвинули. Будут присматривать, вдруг перехватят. Выходит, продираться касатикам через буераки, тихо-тихо, как мышки. Вот народ и зашевелился.
Допив свое вино, Фашид вылил остатки Баклану и попытался выяснить главное для себя:
– Так это молодняк, у них вечно ветер в башке. Не понимают, что некромант их сожрет, как щенков.
– Есть такое. Серьезные люди лишь нос по ветру держат, вдруг где получится на хвост упасть. Охотники уже вымелись, а наша братва пока затихарилась. Может, под этот кипеж еще что полезного провернуть выйдет.
– Значит, человек шесть крепких и головастых ты мне сможешь найти?
– Ценник какой?
Задумавшись, Фашид решился. Сроки жмут, жадничать не надо.
– Золотой каждому за сутки работы. Все, что попутно с парочки получится из денег снять, достанется бойцам, не претендую. Но если что-то из барахла ценного найду, там уже на месте будем решать.
– Что, обнесла тебя черепушка?
– Обнесла, – не стал запираться Фашид. – Уволок одну гадость, которую надо побыстрее нейтрализовать. А то шандарахнет и останусь я без добычи, а урода на клочки по всей округе разметает. Если будет что... Так как насчет бойцов?
Толстяк прикрыл на секунду глазки-буравчики, затем отбросил свой фальшиво-веселый тон и тихо назвал свои условия:
– Разная шелупонь вряд ли с успехом беготню завершит. Как понимаю, парочка не из дураков, коли сумела от гномов слинять и до сих пор никому на глаза не попалась. Но вот четыре команды охотников – это серьезно. Они тебе постоянно будут поперек дорогу переходить. Поэтому – чтобы мои парни никаких проблем с этими головорезами не имели. Мне лишней крови и разборок не надо.
– Мне тоже цапаться с охотниками резона нет.
– Значит, цена устраивает. Шесть человек я тебе подберу. Через час уже здесь будут. Но – на неделю, не больше. И десятую часть с их заработка мне в качестве отступных.
– Шесть-ю-семь – сорок два. Плюс за срочность, оружие им свое выдать... Округлим до полста. Пять монет тебе прямо сейчас, держи. И если где разживемся, то опять же десятая доля на твой карман, как обычно.
Папа Баклан осклабился, сгребая монеты:
– Приятно иметь дело с понимающим человеком. Отдыхай, я пока людей организую... Куда потом двинете?
– Есть пара точек, которые сначала проверим. Там же с местными барыгами переговорю, след постараюсь подцепить.
– И ладно. Если что, звони сюда, у нас домофон провели, номер выдали. Я тебе любой свежий слух сброшу, если сорока на хвосте притащит.
– Заметано...
Фашид совершенно не собирался рассказывать про поисковый амулет. Тем более, что шестеро головорезов наверняка получат приказ присмотреть за непонятным артефактом, ради которого бывший контрабандист сорвался с насиженного места. Поэтому – меньше знают, дольше живыми проходят. Главное – чтобы охотники за некромантами сдуру на беглецов не напоролись.
Это же надо было придумать – из-за паршивых татуировок всю провинцию на уши поставить. Ну и мудак этот школоло, на пустом месте неприятности организует...
Вот почему такая непруха? Как книжку про попаданцев откроешь, так у них все кучеряво. Помнят все, что читали, Википедию готовы цитировать не переставая. Бабы вокруг толпами, только успевай юбку задирать. Умные все, сильные, кулаком стену замка прошибают. И вообще – не люди, а ожившие терминаторы с башкой Энштейна.
А вот у тебя – одна голая мокрая жопа и ничего больше. Кстати – мокрая не фигурально, а на самом деле. Так толком штаны после купания в реке и не просохли. Приходится теперь почти голым сидеть в темной комнате, в духоте, и пытаться абстрагироваться от вони. Вот этот аромат – от портянок, вот этот – от сапог, этот явно кислинкой навевает со стороны разложенной Машиной рубахи, а с другого угла шибает чем-то кондовым, не иначе как ЕбДык яйца тряпкой вытирал и так в угол тряпку и забросил.
Короче – сплошное благолепие. И сидеть в сарае еще как минимум день, а то и два, ощущая собственную неполноценность. Из плена освободили, сам бы только в бочке смог утопиться. В город соваться – ни знакомых тут, ни понимания обстановки. Спалишься сразу, не успев поздороваться. Из оружия лишь громоздкий пистоль, который наемница прихватизировала. Даже ножика завалящего в кофре нет, одна жратва. Но после того, как набил брюхо остро копчеными колбасками, захотелось пить. Вода вроде как нормальная из крана течет узкой струйкой, но теплая и болотом все же отдает. И скука. Дикая, всепоглощающая скука. А еще спать не хочется, совсем. Видимо, беготня по кустам после побега остатки сна стряхнула, вот и сидишь, как дурак. В еле видную в серых сумерках стенку таращишься. И думаешь, как до жизни такой дошел...
Картер свалил по бабам хвостатым. Как мяукнул – заводить полезные знакомства. ЕбДык чуть себя в порядок привел и усвистал в кабак, здоровье поправлять. Правда, божился, что его морду там не знают, описание вряд ли по всем закоулкам переслали, поэтому за собой хвост не притащит. Ну и Маша тоже задницей вильнула и растворилась в окружающем пространстве, приказав сушиться и нос на улицу не показывать. Хотя куда тут идти, промзона сплошная. Склады, где-то далеко-далеко молот бухает. Вечер, работяги давно почти все слиняли с производства. Поэтому и облюбовали беглецы длинное огромное депо, в котором стояли два покрытых полуразобранных паровоза. Вроде как хотели ремонт для старичков делать, но пришли новые серии, вышибли с рынка прожорливые старые модели. Поэтому и пустует штук пять бытовок, воткнутых рядом с железными покойниками. Хорошо еще, что одну поверх тепловой магистрали слепили, можно не бояться, что ночью замерзнешь. И шмотье просушить заодно, наслаждаясь ароматами.
С другой же стороны – в обед Владимира бы уже на костре поджаривали, вырвав перед этим язык. Или завтра утром. Так что если на судьбу шибко не жалобиться, то от крупных неприятностей отмазаться получилось, надо теперь о ближайшем будущем подумать. Вроде как талант проклюнулся необычный – можно рабам свободу дарить. Понять бы еще – нужно ли кому здесь такое счастье и сколько за это в бабле запрашивать. Глядишь, через полгодика-годик станешь уважаемым человеком, начнешь на золоте есть и гарем личный собирать. А что? Попаданцы постоянно гаремом обзаводятся. Жрут что не попадя, вот стояк и мучает. И вполне можно первой дамой сердца Машу назначить. Титьки у нее зачетные. Да и фигурка – закачаешься. Это тебе не два спешных перепиха с такими же малолетками, когда орешь “мама” и думаешь, лишь бы не залететь по дурнине. Чуть зазевался и – две полоски, братишка, получи хомут на шею...
Дверь скрипнула и Володя вздрогнул: вот же стерва, ходит совершенно бесшумно! Ведь специально выглядывал в депо – там весь пол мусором завален. Сам бы шел – вся округа бы услышала. А эта...
Эта, тем временем, поставила на маленький стол корзинку, заглянула внутрь и удовлетворенно хмыкнула:
– Удачно я мимо рынка прошла. Винишко, окорок, хлеб, сыр и еще что-то. Как раз на поздний ужин. Нефиг клювом щелкать, а то света белого швабра не видела, с подругами лишь языком чесала.
Затем посмотрела на мрачного парня и весело оскалилась:
– Чего куксишься, шпана? От смерти удрал, кормят-поят на халяву, сплошная лафа. Лежак есть, стол и табурет с парой мисок нашелся. Не придется как бомжам руками жратву рвать. С нужным человеком я переговорила, завтра утром нам тропку за стены огранизуют. Сейчас народ взбудораженный, по всей округе носится, некроманта ищут. Ночью на холодке головушки пустые проветрит, подустанет. Мы и выскользнем.
