Сага о Копье: Омнибус. Том I (ЛП) - Кук Тонья (лучшие книги TXT) 📗
Пророк задумчиво взглянул на сына, затем отвернулся и покинул башню через дверь, находившуюся за троном.
Жрецы с поздравлениями собрались вокруг Ситаса. Мирителисина спросила, как он решил назвать новый торговый город. Ситас улыбнулся и покачал головой:
— Я еще не обдумывал такие детали.
— Его следует назвать в твою честь, — льстиво предложил Фиринкалос. — Может быть, Ситаност, город Ситаса?
— Нет, — твердо возразил принц. — Так нельзя. Пусть это будет что-то понятное чужим. Тон-Кар, деревня на реке Тон, ну, нечто простое. Я не хочу называть город своим именем.
Оставив толпу, Ситас взошел по ступеням трона и скрылся за той же дверью, что и его отец, и, усевшись в ожидавшие его носилки, приказал:
— В Квинари, быстро.
Рабы подняли носилки на могучие плечи и побежали вперед.
Герматия ожидала его. Новость моментально распространилась по дворцу, и ее переполняло восхищение триумфом мужа.
— Ты завоевал их, — ликовала она, наливая Ситасу кубок холодной воды, — Жрецы смотрят на тебя как на своего предводителя.
— Я только высказал свое мнение, — спокойно заметил Ситас.
— Верно, но они запомнят твой поступок и поддержат тебя в будущем, — настаивала жена.
Ситас смочил пальцы остатками воды и дотронулся их кончиками до лица.
— Разве я нуждаюсь в их поддержке?
Герматия выглядела удивленной.
— А ты не слышал? Госпожа Ниракина предложила Пророку назначить тебя соправителем, чтобы ты разделил с отцом его ношу.
Ситас был захвачен врасплох.
— Ты опять подслушивала разговоры на балконе, — недовольно произнес он.
— Я думаю только о твоих интересах, — с некоторой холодностью ответила Герматия.
Последовало продолжительное молчание. Между первенцем Пророка и его прекрасной супругой так и не возникло большой привязанности, и с каждым днем Ситас все больше сомневался в том, что она его любит. Амбиции Герматии были видны так же ясно, как Звездная Башня, и в два раза превышали ее.
— Пойду, поговорю с отцом, — наконец выдавил Ситас.
Герматия шагнула вперед, намереваясь присоединиться к нему.
— Один, госпожа. Я иду один.
Герматия отвернулась, скрыв пылающее лицо.
Слуга доложил о приходе принца, и Ситэл разрешил сыну войти. День клонился к вечеру, и Пророк с закрытыми глазами лежал в ванне, полной горячей воды, голова его покоилась на сложенном полотенце.
— Отец?
Ситэл открыл один глаз:
— Не хочешь ко мне присоединиться? Горячая вода так приятна.
— Нет, благодарю тебя. — Ситас решил идти напролом. — Отец, что это говорят — моя мать попросила тебя назначить меня соправителем?
Ситэл поднял голову:
— Смотрю, у тебя и правда есть шпионы, а?
— Только одна, но я ей не плачу. Она работает на свой страх и риск.
— Герматия.
Принц кивнул в ответ, и Ситэл улыбнулся:
— Она сильна духом, эта девчонка. Я бы не удивился, если бы она тоже захотела стать соправительницей — будь это возможно.
— Да, и чтобы вместе с ней правил весь клан Дубовых Листьев. Она уже выгоняет дворцовых слуг и заменяет их своими родственниками. Скоро по коридору нельзя будет пройти, не наткнувшись на кого-нибудь из них, — усмехнулся Ситас.
— И все же это по-прежнему Королевский Дом, — убежденно произнес отец.
С этими словами Ситэл приподнялся и сел, взмутив горячую минеральную воду. Он потянулся за чашей, стоявшей на краю бассейна, и бросил в воду горсть белых и коричневых кристаллов. Воздух наполнился острым, диковинным ароматом мускуса.
— Знаешь, почему твоя мать попросила меня сделать тебя соправителем?
— Нет, — ответил Ситас.
— На самом деле это входит в наше соглашение. Она хочет, чтобы я вернул Кит-Канана домой.
— Кит! — перебил отца Ситас. — Да это же замечательно!
Ситэл поднял руку:
— Это вызовет разногласия, раскол среди жрецов и аристократов. Кит-Канан нарушил один из самых строгих запретов. Он угрожал самим основам Королевского Дома. Мой гнев уже остыл, и я бы разрешил ему вернуться — после соответствующих извинений. Однако мою снисходительность осудят многие.
— Но ты же Пророк, — возразил Ситас. — Какое тебе дело до ворчания нескольких жрецов?
Ситэл улыбнулся:
— Я не могу позволить, чтобы из-за моей любви к сыну нация раскололась надвое. Твоя мать посоветовала мне назначить тебя соправителем, чтобы смягчить жрецов. Тогда они будут уверены, что Кит-Канан не станет претендовать на трон после моей смерти. — Ситэл пристально взглянул во встревоженные глаза сына. — Ты по-прежнему хочешь, чтобы я отверг предложение госпожи Ниракины назначить тебя моим помощником?
Ситас глубоко втянул воздух и медленно выдохнул, затем отвернулся от окна. Он знал, что выбора не существует.
— Если я сяду на трон рядом с тобой, народ скажет, что в Сильваносте больше нет Звездного Пророка, — тихо промолвил он.
— Объясни мне.
— Будут говорить, что великий Ситэл уже стар, что у него нет сил править самому. И скажут, что Ситас еще молод, у него недостаточно мудрости, чтобы быть единственным Пророком. Из двух половин не составишь Пророка. — Принц взглянул вниз, на волевое лицо отца. — Ты Звездный Пророк. Не уступай никому ни капли своей власти, или она утечет, словно вода через дыру в мехах, и у тебя ничего не останется.
— Ты понимаешь, что означает это решение? — требовательно спросил Ситэл.
Принц, сжав руку в кулак, поднес ее ко рту. Он мог бы сказать еще многое; он жаждал, чтобы Кит вернулся домой, и будь проклято все остальное. Но Ситас знал, что говорить этого нельзя. На карту поставлено будущее Сильванести.
— Тогда Пророком буду я, и останусь им до того дня, когда боги призовут меня к себе, — сказал Ситэл после долгого молчания.
— А… Кит-Канан?
— Я не призову его, — мрачно ответил Ситэл. — Он должен вернуться сам, как провинившийся, молящий о прощении.
— Мать рассердится на тебя? — мягко спросил Ситас.
Пророк вздохнул и, набрав пригоршню дымящейся воды, смочил веки.
— Ты знаешь свою мать, — вымолвил он. — Какое-то время она будет страдать, затем найдет, чем занять себя, что-нибудь, что поможет ей смягчить боль.
— Герматия разозлится, — на этот счет у Ситаса не было сомнений.
— Не позволяй ей помыкать собой, — посоветовал Ситэл, вытирая руками лицо.
Ситас покраснел.
— Я твой сын. Мной никто не может помыкать.
— Рад слышать это. — И, помолчав, Ситэл добавил: — Мне вот пришла в голову еще одна причина, по которой тебе не следует прямо сейчас становиться Пророком. Я муж, отец и монарх. Ты пока еще только муж. — Губы его искривились в усмешке. — Заведи детей. Это сделает тебя взрослым и принесет тебе мудрость.
10
Кит-Канан и Анайя на время прекратили преследование шайки Вольторно. Враг и его подручные направлялись почти прямиком на юг, к морскому побережью. Кит-Канан удивился, когда Анайя предложила ненадолго остановиться. Он был готов ко всему, от тайного нападения до открытого, решительного сражения. Правда, ноги его болели, руки покрылись царапинами, но мысль о том, что этот Вольторно захватил не только Макели, но и грифона, гнала принца вперед.
Когда Кит-Канан спросил, ощущает ли Анайя присутствие Макели, та ответила;
— Нет. Я чувствую, что поблизости есть животные. Пора поохотиться. Ты оставайся здесь и не двигайся с места. Я скоро вернусь.
Кит-Канан устроился, привалившись спиной к дереву, и вскоре погрузился в сон. Следующим, что он увидел, была Анайя, швырнувшая ему на колени связку убитых кроликов.
— Ты храпишь, — раздраженно заметила женщина. — Я бы добыла нам оленины, но лань испугалась твоего рычания и убежала. Эти кролики — все, что я смогла раздобыть.
Она хмуро взглянула на маленьких, худосочных зверюшек:
— Должно быть, они глухие.
Анайя быстро выпотрошила и освежевала кроликов и насадила их на вертел. Кит-Канан был поражен ее сверхъестественной ловкостью. Она двумя взмахами ножа сняла шкуру с кролика и добыла огонь одним ударом кремня о голубой камень. Кит-Канан усомнился, сможет ли он сам высечь хотя бы искру из такой хрупкой породы.
