Магия крови - Греттон Тесса (лучшие книги .TXT) 📗
Мы прошли уже половину пути и стояли рядом с закопченной статуей херувима. Я опустила глаза, неуверенная в том, что хорошо себя контролирую. Я представила маску зеленого цвета, которую мне хотелось надеть.
— О чем ты думаешь? — спросил он.
— Об Офелии.
— О подружке Гамлета?
— Ага.
— Той, которая утопилась?
— Ну да.
Он подошел и встал очень близко. Я была вынуждена приподнять голову, чтобы видеть его глаза и не упереться носом в подбородок. Наши губы встретились, но Ник тут же отпрянул и пробормотал:
— А как насчет какой-нибудь более счастливой девушки? Ну например… нет. Господи, у всех шекспировских девушек, которых я знаю, трагичная судьба. У него есть какая-нибудь хорошая девушка, которой в конце уготована счастливая жизнь?
— Миранда. Из «Бури». Она воспитывалась на магии. — Я засмеялась, но как-то безрадостно, неестественно.
«Ее отец был великим магом».
— Ну хорошо, детка, пусть будет Миранда. Спасибо за чай.
Его лицо освещали лунные лучи.
— Я… хорошо провела время, — сказала я и сразу же поняла, какая это глупость.
Чтобы хоть как-то сгладить неловкость от этой фразы, я поцеловала Ника. Он ответил мне, но на этот раз между нами не было близости, соприкасались лишь наши губы. Мне хотелось большего, но Ник не позволил.
— Ну так что, чародейка, ты покажешь мне еще что-нибудь? — спросил он, отстранившись.
Меня охватил озноб.
— Да. Приходи на кладбище завтра днем примерно в два часа. — Я снова поцеловала его и прижалась к нему. Я не хотела его отпускать.
Ник застонал и отпрянул:
— Детка, если ты продолжишь, я не смогу уйти.
— Прости, — пробормотала я, отходя подальше. Тепло его тела больше не грело меня.
— Просто не делай… — Он протянул ко мне руку, но почти сразу опустил ее. — Встретимся завтра.
— Да.
Он не сдвинулся с места. Мы стояли и смотрели друг на друга, и наконец губы Ника медленно растянулись в улыбке.
— Ты не хочешь пообедать со мной? — спросил он.
Я засмеялась, удивляясь тому, в какой простой и приятной форме Ник пригласил меня на свидание.
— Хочу.
— Тогда договорились.
Махнув мне рукой, он быстро зашагал между рядами надгробий.
— Пока, — прошептала я, не двигаясь с места.
Я стояла под лучами лунного света до тех пор, пока мои зубы не начали стучать от холода.
Я был в приподнятом настроении, и, видимо по этой причине рифмы складывались сами собой, а я даже и не пытался их запомнить или записать. Я прошел прямо через гараж, машинально отпихнув ногой грязные садовые башмаки Лилит, и вошел в кухню. Возможно, я даже что-то напевал.
Мои ботинки стучали по кафельному полу. Я достал из холодильника упаковку апельсинового сока и полбатона сырокопченой колбасы.
— Ник, это ты?
— Да! — ответил я, стараясь не думать о том, что Лилит сейчас, должно быть, спускается в кухню и мне надо попытаться быть с ней поделикатнее.
И действительно, мачеха появилась через несколько мгновений; подол ее шелкового халата волочился по полу.
— Дорогой мой, если ты голодный, я могу приготовить тебе что-нибудь.
— Да замолчи ты и дай спокойно поесть, ладно? — с улыбкой отказался я.
Она застыла на месте:
— Что ты сказал?
— Что слышала. Хватит играть в мамочку. Твои выходки меня достали.
От нее я не ожидал никакой другой реакции, кроме вспышки гнева или холодной презрительной улыбки. А затем она просто уйдет. Думая о Силле, я уселся на столешницу. Фляжка при этом вдавилась мне в ягодицу, но я не хотел вынимать ее при Лилит.
— А ну-ка слезь со столешницы, Ник, — приказала Лилит.
Не двинувшись с места, я откусил кусок колбасы прямо от батона.
— Видимо, я делаю только хуже. — Пододвинув к себе стул, она грациозно опустилась на него и сцепила руки, словно собираясь обратиться к Господу с молитвой. — Так что, по-твоему, я должна делать? Игнорировать тебя? Воспринимать тебя, как мусор под ногами, который я выброшу из дома, как только ты закончишь школу?
— Это как раз то, что надо.
— Но отца подобное отношение не осчастливит.
— Да я ему, в общем-то, совершенно безразличен, тебе ли этого не знать. — На краткий миг мне показалось, что Лилит собирается защитить отца, но она лишь вздохнула и спросила:
— Ну, а как вечеринка, удалась? Ты вернулся не слишком поздно.
— Я был не один, так что не волнуйся.
Ее губы округлились, а брови сдвинулись.
— Не один? Надеюсь, ты не занимался сексом, Николас?
Как раз сегодня вечером я решил, что только Силле позволю так себя называть. Мне понравилась, как вместо привычного «Ник», она произнесла «Николас» в тот вечер, когда мы познакомились. Не выдержав, я резко встал, громко стукнув ботинками об пол:
— Ну все, я иду спать…
Завернув надкушенный батон колбасы в полиэтилен и положив его в холодильник, я повернулся к Лилит:
— Эвакуатор приедет завтра в девять. Пока.
— Спокойной ночи, Ник.
Она медленно поднялась со стула. Я покинул кухню, ощущая на себе ее пристальный взгляд.
Полная луна невероятно ярко освещала тропинку. Я решила не возвращаться сразу домой, а немного побродить по кладбищу.
Мои пальцы коснулись и ощупали знакомое надгробие, на котором было выбито «Дэвид Клаузер-Китинг. Пусть душа его обретет мир. Скончался в 1953 году». Семейство Клаузеров и сейчас проживало в нашем городе и владело одной из бензоколонок. Рядом с ним покоилась мисс Маргарет Берривуд, 1912–1929. Любимая дочь. Она умерла, будучи моей ровесницей. У этого надгробия я остановилась и, водя пальцами по шершавому гранитному обелиску, задумалась — а целовали ли ее когда-нибудь за время ее короткой жизни?
Я надеялась, что эта радость не обошла Маргарет. Не знаю почему, но мои губы распылились в одной из тех улыбок, которые полностью меняют лицо. А затем мне захотелось расхохотаться, и я прикрыла рот рукой. Подняв голову, я устремила взгляд на луну, висевшую надо мной, точно театральный прожектор.
Впервые за столь долгое время я не могла дождаться, когда вновь выйду на сцену; поднимется занавес, я по привычке подниму руки и обращусь к зрителям, которые поддержат меня аплодисментами. Здесь моими зрителями были надгробия, и я хотела, чтобы они запомнили этот момент так же, как они запомнили ту ночь, когда я, оросив мертвый листок своей кровью, оживила его.
В тот момент я и сама возродилась.
Ощутив долгожданное вдохновение, я бросилась к могилам родителей. Я не знала, могли ли они услышать меня — ведь они теперь духи, — но я должна была рассказать им о Нике.
Спеша к могилам мамы и папы, я пробегала мимо каменных зрителей, холодный воздух, обжигая горло, заполнял легкие. Поскользнувшись на палой листве, я остановилась. Что-то было не так. Резкий запах разливался в чистом воздухе.
Сдерживая дыхание, я медленно обошла вокруг надгробия родителей, и мне захотелось разрыдаться.
Красное пятно закрыло их имена. Я прижала руки к животу, ощутив тошноту. Земля на их могилах была потревожена, раскопана. Я задрожала и осторожно опустилась на колени вниз, положив ладони на землю. Кожу закололо, особенно на левой ладони, где был шрам. Он пульсировал, словно кровь хотела выплеснуться сквозь него наружу.
Па вскопанном грунте можно было легко различить какой-то непонятный символ. Он был незнаком, в отцовской книге он не встречался. Кто-то сделал это специально.
Я выровняла землю, стараясь придать ей, насколько возможно, первоначальный вид, заглаживая острые углы и линии.
Кто-то еще, помимо меня и Риза, умел колдовать. И он был здесь. Рядом. Он использовал магию против моего отца. Это он убил моих родителей.
