Странник - Резанова Наталья Владимировна (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
А вот о кормежке следует подумать. Сам-то он всегда мог прокормиться в лесу, даже и не охотясь, – грибами, которых было полно, ягодами, дикими яблоками, орехами – да мало ли что можно найти в лесу об это время, пропадет только ленивый! Но вдруг парням этого всего не хватит? Они хоть и не толстые, а все же не такие, как Странник. Однако они не жаловались, видно, в замке их кормили не слишком обильно. И, кроме того, они ловили рыбу. Это уж было занятие для Коля с Имро. Странник сидел на берегу. В такие минуты он позволял себе снять сапоги, растереть усталые ноги, размять ступни. Смотрел, как ребята управляются. Они именно управлялись, движения их были уверенны, ничего жалкого в них не оставалось, они казались ловкими, даже Коль-недотепа. Им было весело на ловле, они смеялись. В эти мгновения Странник даже начинал опасаться их, что было для него высшей формой уважения к человеку. Мечом они действовали как острогой, и лазутчик бессознательно сжимал рукоять своего кинжала. Потом, нанизав пойманную рыбу на прутья, рассаживались у костра. Спорили о достоинствах речной рыбы относительно морской, замечали, что недурно сейчас выпить чего-нибудь покрепче воды, – впрочем, ни Имро, ни Коль ничего крепче пива и не пробовали.
Тем же мечом-острогой они через несколько дней пути разломали свои ошейники, и теперь из знаков рабского состояния остались лишь стриженые – не как у свободных – головы.
– Ничего, – утешал их Странник, – волосы – не ноги, срежешь – отрастут, скоро будете лохматые, как я.
И начинались обычные разговоры. Рассказывал, как правило, Имро, Коль слушал и поддакивал. То, что они вдвоем убили человека, совсем не отразилось на их сугубо мирном обличии – то ли для них это была разновидность работы, то ли ответственность за убийство они переложили на Странника, как и ответственность за свои судьбы. И бог с этим, он и так достаточно принял на себя, и разве не на его плечах, если вспомнить слова Нигрина, держалось королевство? Тем более что теперь, когда в сапоге лежала не только печать, но и кольцо с солнцем, эти слова звучали правдоподобно.
В последние дни Коль и Имро вспоминали больше не плен, а свою деревню, родных – не всех же их захватили, кое-кто уцелел, знать бы, кто жив, кто умер, и цел ли дом, где родился? Странник слушал их равнодушно, правда, никак того не выказывая. «Родной дом», «отец», «мать», «близкие» – все это ничего не затрагивало в его душе. Он молчал, и голоса Имро и Коля замирали сами собой.
Они не спрашивали уже, как в начале: «А вдруг нас найдут, догонят?» – чтобы воспрянуть духом от короткого: «Пусть попробуют». Их охватывала тоска. Все идут, идут, днем и ночью идут, а дома все не видать. Они замолкали – Имро, растянувшись на животе, подперев подбородок кулаками, Коль, обхвативший руками опущенную голову, а напротив них Странник, лежа на боку, смотрел в костер, где огонь и дым мешались, как рыжие и седые пряди, и думал, что и лес имеет границы.
– Скажи, а кроме леса мы где-нибудь будем идти? Где-то же должны быть деревни, замки? – спрашивал Имро скорее от тоски, чем из любопытства.
– Замки, – повторял Коль с опасением.
– Не спешите, парни, всему свое время.
– В лесу как-то тошно…
– Что, в Белфрате лучше было?
– Нет, что ты!
– То-то же.
Однажды, выйдя немного вперед, он тут же вернулся и сказал:
– А ну, давайте сюда.
Они осторожно приблизились, обойдя заросли дикой малины, и увидели необычайно гладкую и широкую полосу земли, которая, – куда ни гляди, – ни спереди, ни сзади конца не имела. Имро ступил на нее босой ногой. Земля была теплой и твердой, как камень.
– Что, парни, не видели еще такой дороги? И не увидите больше. Одна во всем королевстве и есть. И лет ей – не одна сотня.
Рядом с дорогой росло сухое дерево. К стволу его были прибиты углом друг к другу две потемневшие доски, образовывавшие навес, а под ними – маленькая фигурка Девы Марии – Хранительницы путей. Странник перекрестился перед ней, Имро с Колем последовали его примеру.
– А теперь смотрите и слушайте. Да не на меня смотрите, на дорогу. Если идти туда, где холм, то сегодня же к закату вы попадете в богатый город Вильман. А если отправиться в другую сторону и никуда не сворачивать по пути, то через много дней и ночей можно дойти до Арвена, столицы нашего королевства, а оттуда, если идти все время к северу по берегу моря – и до вашей деревни. Но я вам советую не ходить прямо туда, а зайти сперва в Вильман.
– А ты разве с нами дальше не пойдешь?
– Погоди, я еще не кончил. Теперь можете взглянуть и на меня. – В руках он держал нечто сияющее, между пальцами горели и переливались на солнце разноцветные огни.
– Что это?
Странник щелкнул по сверкающей поверхности, и она зазвенела.
– Это золото, Имро. – Он протянул чашу Колю. – Возьми и положи в свой мешок.
– Ты отдаешь ее нам? Совсем?
– Дай договорить. Как придете в Вильман, сразу идите в гетто – вам покажут. Там найдете лавку ростовщика Менассе – не спутайте! Никто другой во всем городе эту чашу у вас не купит, сразу скажут – краденая. А Менассе даст вам столько денег, что на всю жизнь хватит.
– А вдруг и он…
– Сошлитесь на меня. – Он задумался на мгновение. – Скажете: «От одного рыжего странника». Он поймет. О деньгах никому не рассказывайте – облапошат. Одни в Арвен не ходите – ограбят. Примкните к каким-нибудь паломникам – их много идет по этой дороге.
– А ты, ты сам…
– Совсем забыл. Отдай меч, Имро, с ним тебя сразу схватит стража.
– Но, может быть, нам лучше…
– Нет, ребята. Там, куда я пойду, вам будет плохо.
Они стояли молча, видно, ждали еще каких-то слов. Коль обеими руками прижимал к груди завязанную в узел чашу. Имро хмурился – «Как же так? Шли вместе и вдруг…» Но Странник сказал только:
– Поторопитесь, парни, к ночи городские ворота закрываются.
Закончив свое напутствие, он долго стоял у дороги, ожидая, когда они уйдут подальше. Вовсе ни к чему им видеть, в какую сторону направится отсюда Странник. Для них же лучше. А они все оглядывались на неподвижную фигуру с котомкой за плечами и с мечом в руках, пока не исчезли за холмом. Будут ли они впоследствии благословлять или проклинать человека, так изменившего их жизнь? Все равно. Он знал, что больше никогда их не увидит.
