Клятва киммерийца - Уоренберг (Варенберг) Энтони (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗

— Киммериец, — произнесла колдунья, — приведи Элрину.

— Зачем?

— Нужно, раз говорю. Не спрашивай. Приведи — да побыстрее.

Варвар приволок девицу вперед ее собственного визга. Вновь очутившись перед Сафиной, та едва не хлопнулась в обморок от страха.

— Не трясись, — сухо сказала колдунья, — не трону. Парня видишь?

Элрина покосилась в сторону Ллеу и судорожно кивнула.

— Ложись с ним, — велела ведьма. — Живым телом согрей. Ты молодая, горячая, кровь кипит…

Девушка не посмела ослушаться.

Вытянувшись рядом с юношей, она обхватила его руками и прижалась так плотно, как могла. Поначалу сделав это из одного только страха перед невероятным образом объединившимися Сафиной и киммерийцем, она затем всмотрелась в неподвижное лицо Ллеу, измученное и бледное, и ей вдруг стало безумно жаль этого мальчика, больше, чем даже себя саму.

— Миленький, — прошептала она, нежно касаясь его лба губами, — я помогу тебе.

Ни услышать ее, ни тем более понять Ллеу не мог. Но девушка продолжала ласкать его так, словно он был в состоянии ответить на ее действия.

— Глупая девка, — удовлетворенно проворчали Сафина, — но свое дело знает, не головой, так сердцем.

Конану было известно по собственному опытy, и он не мог не согласиться с колдуньей. Что-что, а любить Элрина умела даже тех, кому принадлежала только на одну ночь.

Она принялась столь ревностно ухаживать за Ллеу, что выгнать ее стало делом весьма затруднительным. Она кормила его, когда юноша, наконец, смог принимать пищу, не извергая ее тут же обратно, часами растирала руки.

Девушка ничего не боялась и ничем не брезговала. Если заняться больше было нечем, Элрина просто лежала с ним рядом, нежно перебирая волосы на его голове и что-то едва слышно шепча ему на ухо.

Но разум к Ллеу не возвращался. Глаза его оставались совершенно пустыми.

Он не узнавал Конана, не произносил ни одного осмысленного слова, — ничего, кроме слабого бессвязного бормотания. Бессмысленная улыбка временами блуждала по его бледным губам, производя поистине жалкое и страшное впечатление.

На третий день Сафина сказала варвару:

— Ты просил спасти ему жизнь. Что ж, это удалось. Возможно, он проживет очень долго… но только в таком же состоянии, в каком пребывает сейчас. Он больше не человек и даже не животное… разве что — растение, — колдунья пожала плечами. — Ллеу не сможет разговаривать и что-либо понимать. Даже собственного имени не вспомнит никогда. Я могла бы солгать тебе, но рано или поздно ты бы сам понял правду. Если у тебя есть цель — идти дальше один. Оставь его.

В приступе неописуемого бешенства киммериец сокрушил вокруг себя все, что попалось ему под руку, учинив в жилище Сафины подлинный разгром.

Ведьма не пыталась его остановить, терпеливо ожидая, пока Конан сам успокоится настолько, чтобы смириться с неизбежным.

О, Сафина его совершенно не знала! Оглядев налитыми кровью глазами следы своих деянии, варвар проворчал:

— Не ты ли поначалу советовала мне копать для Ллеу могилу? И что — он не умер! Теперь же ты пытаешься убедить меня в том, что он безнадежно безумен, а я и в это не собираюсь верить. Ничто не кончено, пока человек дышит! Напряги мозги, старая перечница, пока я тебе и а не вышиб за ненадобностью, и придумай что-нибудь. Можешь спросить совета у своих богов или кому ты там молишься. И тебе очень крупно повезет, если они соизволят толково ответить. Не может быть, чтобы по всей Хайбории не нашлось колдуна или знахаря, способного вернуть Ллеу рассудок. Вспоминай!

Сафина надолго задумалась. Этот черноволосый варвар казался еще безумнее собственного приятеля, но доля истины в его словах, нельзя не признать, все же была.

Слыхала она об одном меруанском маге, который, как говорили, силой обладал немыслимой и совершал удивительные чудеса. Он чуть ли не мертвых способен был воскрешать — хотя в последнее утверждение не очень-то верилось, только ведь дыма без огня не бывает.

Когда сама Сафина была совсем еще юной девушкой, маг сей уже достиг весьма преклонных лет, а теперь, возможно, уже давно покинул мир живых.

Он жил как отшельник и не имел учеников, отказался от всякой собственности и хотя родом был, в самом деле, из Меру, но родину свою покинул еще ребенком и странствовал по всей Хайбории, объявляясь то здесь, то там, причем в такие моменты, когда его уже почитали умершим.

Найти его было весьма непросто, потому что никто доподлинно не знал, ни где он в данный момент находится, ни куда держит путь. Ветра в поле легче было сыскать, нежели этого человека.

И еще того труднее — вымолить у него милость, чтобы он не отказал а помощи, ибо далеко не до всякого маг снисходил, не прельщаясь ни богатством, ни посулами, ни могуществом просителя, а руководствуясь одному лишь ему ведомыми соображениями. И очень странный он был — во всем. Слыхала Сафина, будто ходит он босиком, и так прочны от долгих странствий сделались подошвы его ног, что змеи не могли прокусить его кожу; и облачается в одежды нищих, не имея ни дома, ни женщины, ни имущества, ни коня. А имя ему было такое же странное: Шин-дже-шедд.

— Есть один, — спустя бесконечно долгое время, произнесла наконец колдунья. — Может, и есть. Но где искать его, мне неведомо. Человек он ли они, бог или демон, жив или мертв — тоже не знаю. Сумеешь разыскать — может, тебе и повезет. А нет… что ж! Не ты первый — не ты последний.

Она рассказала киммерийцу все, что знала о Шин-дже-шедде, и по мере того, как говорила, припоминала новые и новые подробности о нем, Конан слушал ее внимательно и не перебивая.

Противоречивые чувства боролись в душе варвара; гнев на то, что все складывалось как нельзя хуже, и желание в самом деле оставить здесь Ллеу и отправиться дальше одному, как он и собирался поступить с самого начала, и невозможность сделать это, ибо зеленоглазый юноши стал для него больше, чем просто спутником, и попросту перешагнуть через него киммерийцу было уже не под силу.

Вот, пожалуйста — ищи теперь неизвестно ко» го и непонятно где.

А что, если никакого Шин-дже… как его там?! — вообще нет, легенда просто? Что-то он, Конан, прежде и слыхом о таком не слыхивал. А если и есть, так Хайбория велика, мало ли пыль каких дорог топчут сейчас жестче подошвы этого мага. Может, годы уйдут на то, чтобы его отыскать — а потом еще окажется, что без толку.

— Позвольте попробовать мне, — вдруг подала голос Элрина, несмело приближаясь к варвару, — я сумею найти Шин-дже-шедда и умолю его вернуть Ллеу рассудок. Я смогу, вот увидите!

Конан даже не удостоил ответа ее бредовые речи. Как же — сможет она. Что за глупая привычка у некоторых баб путаться в дела, которые не всегда по плечу и сильным?!

Однако теперь пути к отступлению не было. Это иначе что же получится — бритунийская подзаборная девке, шлюшка продажная, смелее и решительнее, чем он, воин, герой?!

— Без тебя обойдемся, — проворчал киммериец. Из-под земли достану этого вашего колдуне, н пусть он только посмеет мне отказать.

— Тогда разреши мне идти вместе с вами, — не унималась Элрина. — Я нужна Ллеу! Ты ведь будешь двигаться вместе ним, а он беспомощней ребенка. Я стану ухаживать за ним в пути, делала это здесь. С детьми да больными возиться — разве мужское дело?

— Вот только тебя мне для полного счастья не хватало, — грозно рявкнул Конан, уже понимая, тем не менее, что она права, а значит, ему предстоит увлекательное путешествие в обществе идиота и бабы… — А он-то… Ллеу… идти сможет?

— Сможет, — сказала Сафина. — Тело не откажется ему служить. А идти, и на коне худо-бедно удержаться ему под силу. Ты, киммериец, Элрину не гони. У нее никого на всем свете нет, сирота она. Жаловаться да ныть не приучена, и упрямая. Да ты сам видишь! Не сомневайся, она вам сгодится.

На следующий день они выступили в пум. Все оказалось даже еще хуже, чем представлял себе Конан. Ллеу в его нынешнем состоянии становился объектом злобных насмешек и издевательств всех, кому не лень было позубоскалить на его счет. Варвару постоянно приходилось затыкать слишком болтливые рты и резко омрачать настроение не в меру расходившихся весельчаков.