Ангел, приносящий удачу - Антонова Ольга (читать книги регистрация .txt) 📗
– Лихо, – восхитился ангел Вика. – Почти как Федя. Однако увлекаться нам сегодня спиртным не стоит, уж слишком ответственное дело предстоит нам осуществить. Надо, чтобы ты, дорогуша, чувствовала себя, скажем так, не пьяной, но довольно расслабленной при минимуме выпитого. Я об этом позабочусь.
Дальше было шумное застолье с конкурсами, стихами и песнями. Павлик довольно остроумно шутил и вообще был в этот вечер в ударе. Когда подвели итоги анкетирования на “Самый-самый”, выяснилось, что он победил в номинации “Самый умный”. Для Вики это стало полной неожиданностью, она, конечно, тут же вспомнила популярную поговорку постперестроечного периода: “Если ты такой умный, то почему ты такой бедный?”, но в душе ей было приятно. Она чувствовала себя практически счастливой. Во всем теле появилась легкость, а ноги были абсолютно ватными. Так случается, когда много выпьешь молодого красного вина, но Вика за весь вечер выпила всего один бокал, она с каждым тостом отпивала по маленькому глоточку, потому что и так чувствовала себя ужасно пьяной. Наверное, это рюмка водки в качестве аперитива так подкосила ее непривычный к алкоголю организм. Она практически не вспоминала о подлом поступке АХ, хотя все последние дни думала только об этом. Вика танцевала с коллегами Чебурашкина и пела под караоке, чего никогда себе раньше не позволяла, будучи уверенной в том, что у нее нет слуха. Она даже отправилась вместе со всеми к костру, где подпевала и “Милая моя, солнышко лесное”, и “Губы окаянные, мысли потаенные”, и “Атланты держат небо на каменных руках”, не говоря уже о “Наши зубы остры, не погаснут костры”. Потом Вика устала. Было уже совсем поздно, и Вика шепнула Павлику:
– Я хочу спать. Ты обещал устроить мне отдельный номер.
– Пошли, – сказал Павлик.
Они забрали Викины вещи из комнаты для девочек и направились в VIP-домик. Павлик показывал Вике, где что находится, Вика осмысленно кивала в ответ. Потом Павлик робко спросил, не разрешит ли ему Вика принять душ у нее в номере, потому что сам он будет ночевать с шестью коллегами и там принять душ будет весьма затруднительно. Вика разрешила.
Когда Чебурашкин вышел из душа, она сидела на кровати и напевала: “Наши зубы остры, не погаснут костры. Эту ночь мы с тобой проведем”. Без всякой задней мысли. Павлик подошел к Вике, опустился перед ней на колени, обхватил ее ноги и трогательно положил голову на ее колени. Вике захотелось погладить его по голове. Инстинктивно. Но она сдержала порыв и максимально строгим голосом спросила:
– Павел, что ты делаешь?
– Я тебя люблю, Вика.
Вика в ответ хотела опять же строгим голосом сказать что-нибудь на тему того, что не надо портить хорошую дружбу плохой любовью, но слова застряли у нее в горле. Ей так давно никто не говорил этих слов. Она так давно не подпускала к себе близко мужчин, потому что надеялась встретить самого лучшего, а он все не встречался. Она жила ожиданием сказки, а реальная жизнь проходила мимо. И сейчас, после стольких лет одиночества, после недавнего разочарования с АХ, у нее не было сил оттолкнуть от себя человека, от которого исходило столько тепла, столько нежности и столько любви.
“Ну и что, что он бедный и с большими ушами, я же не замуж за него выходить собираюсь”, – успела подумать Вика, перед тем как окончательно сдать свои позиции.
Ангел Вика и ангел Павел тактично отвернулись.
Утром Вика проснулась одна. Она прекрасно помнила события этой ночи и чувствовала себя немного неловко.
“Хорошо, что он ушел, – думала Вика. – Сделаем вид, что ничего не случилось. И на старуху бывает проруха, и на девку бабий грех. Интересно, у меня это уже проруха или еще бабий грех?”
Вика вышла из домика. На улице в столь ранний час никого не было, все отсыпались после вчерашнего. Только на беговой дорожке стадиона маячила одинокая фигура бегуна. Вика подошла поближе. В бегуне она распознала Чебурашкина. Прятаться было поздно, и, придав голосу веселую непринужденность, она крикнула:
– Куда бежит Чебурашка? – Почему-то раньше ей не приходило в голову называть его Чебурашкой, хотя и фамилия, и уши – все напрашивалось на такое “домашнее прозвище”.
– Чебурашка бежит в гости к Гене. А куда направилась старуха Шапокляк?
– Сам ты Шапокляк! – обиделась Вика.
– Извини, не подумал. Так куда направилась Царевна-лебедь?
– Это уже лучше. Царевна-лебедь вышла подышать свежим воздухом.
– Как спалось?
– Прекрасно. А что это ты вздумал бегать?
– Я каждое утро бегаю.
– Правда? И давно?
– Уже года два.
Вика об этом не знала. Она подумала, что ничего, в сущности, не знает о Павлике Чебурашкине. Только то, что он из Омска, работает в “Аванте”, смешно одевается и любит ее, Вику Кравченко. Наверное, этого достаточно, чтобы провести с ним ночь, но надо ли ей знать больше, чтобы… Чтобы что?
Павлик закончил пробежку, и они пошли по направлению к домикам.
– Знаешь, Паша, – начала Вика, – я хочу попросить тебя об одной вещи.
– Можешь не продолжать. Я знаю о чем.
– Да? И о чем же?
– Ты хочешь попросить меня забыть о том, что было этой ночью. Ты хочешь сказать, что мы должны остаться друзьями и я не должен рассчитывать на что-то большее. Яугадал?
– Не совсем. Я хочу попросить тебя дать мне время.
– О, я всегда знал, что ты очень тактичная девушка. Не волнуйся, я не буду досаждать тебе своим вниманием и навязываться в кавалеры. Просто я хочу, чтобы ты знала: все, что я вчера говорил, правда. Я действительно тебя люблю, Вика. Просто знай это, и все.
– Спасибо.
– Не за что. Можно мне тоже попросить тебя кое о чем?
– Давай.
– Можно еще раз принять у тебя душ? А то после пробежки, знаешь ли… Просто душ. Обещаю.
– Хорошо, – засмеялась Вика, – пошли.
Ангел Вика меж тем думал, все ли он успел сделать, как надо. Вроде все. Единственное, что он забыл впопыхах, – посмотреть, какого пола получился ребенок. Но это сделать никогда не поздно. Теперь главное – уберечь малыша от разного рода грозящих ему опасностей. Алкоголем его мама не злоупотребляет, а таблеток вот наглотаться может. У нее всегда что-нибудь болит. За этим нужно следить. И еще за тем, чтобы Вика не принимала слишком горячих ванн и не нервничала много. Теперь у ангела Вики появилась двойная ответственность. Только этот малыш может спасти их всех. Вчера ночью, кстати, появился производственник. Узнав о выборе ангела Вики, сказал: “Смело”, но больше никаких вопросов не задавал и быстро испарился, пояснив: “Дела, дела…”
Что за дела были у производственника, ангел Вика узнал, появившись в понедельник в “Оптиме”. Петра Лукича Симулина отвезли в субботу в больницу в прединфарктном состоянии. На работе считали, что это налоговики довели Дедушку до ручки. Только ангел Вика знал, что тут все одно к одному.
В “Оптиме” чувствовалось витавшее в воздухе напряжение, как будто Дедушкина болезнь явилась последней каплей неприятностей, переполнившей чашу. Сотрудникам не работалось, они курсировали из курилки на улицу, с улицы в столовую, потом опять в курилку. Вика понимала, что ей, как HR-директору, надо бы принять какие-то меры, все-таки она ответственна за настроения в коллективе. Однако она сама не чувствовала в себе сил и желания настроиться на рабочий лад. Мысли ее витали далеко от рабочего процесса. Она вспоминала Колкуново, Чебурашкина и улыбалась.
– Девчонки, а вам нравится Чебурашка? – неожиданно спросила она у Фроловой и Капустиной.
– В каком смысле? – подняла брови Фролова.
– Ой, мой ребенок эти мультфильмы просто обожает, – быстро нашлась Капустина.
– Все-таки есть в нем что-то такое трогательное, правда? – полувопросительно-полуутвердительно сказала Вика.
“У нашей В. К., по-моему, тоже поехала крыша”, – получила через минуту письмо по электронной почте Капустина. Оно было от Фроловой.
