Рискованная игра Лютиена - Сальваторе Роберт Энтони (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
Двенадцать человек на двенадцати холмах читали и перечитывали свои свитки более двух часов. Но ведь им было велено делать это от рассвета до заката, день за днем, пока на их зов не ответят.
И ответ пришел, но совсем не такой, на какой рассчитывал Лютиен.
С юга, со скалистых пиков Айрон Кросса, накатилось черное облако. Это было самое черное из всех черных облаков, шар полночной мглы среди ясного голубого неба. Налетел порыв сильного ветра, вырывая из рук гонцов пергаментные свитки.
Но все двенадцать сознавали важность порученного им дела, а потому держались стойко.
Черное облако целиком закрыло солнце, собирая весь его свет в двенадцать концентрированных лучей. Бринд Амор направлял эти лучи, глядя в хрустальный шар, и, яркие, они безошибочно находили цель, проникая сквозь облако и поражая развернутые свитки пергамента.
Хрупкие листы вспыхивали и сгорали. Посланцы роняли обугленные, бесполезные теперь обрывки и бежали к своим скакунам, оставленным неподалеку; один за другим они галопом вылетали на равнину. Некоторым из них удалось собраться в группу, но те, что бежали, неслись вперед не оглядываясь, позабыв о своих товарищах.
Сидевший в потаенной пещере волшебник откинулся на спинку кресла и позволил хрустальному шару погаснуть. Всего несколько минут назад он был полон силы и мощи, но теперь вновь ощутил себя старым и беспомощным.
— Глупый мальчишка, — пробормотал он себе под нос, но внезапно обнаружил, что сам не верит в собственные слова.
Лютиен совершил ошибку, отправив сюда гонцов, но сердце юноши оставалось чистым и правдивым. Мог ли Бринд Амор сказать то же самое о себе? Он вновь подумал о восстании, о его размахе и значении, о своих упорных стараниях убедить самого себя, что оно — лишь прелюдия.
Может статься, он выбрал не самый надежный путь, а всего лишь самый легкий.
7. АЛАЯ ТЕНЬ
— Неужели мы не могли проникнуть сквозь нижнюю дверь? — проворчал Оливер. Он уже насквозь промерз, а лезть оставалось свыше сотни футов.
— Дверь забаррикадирована, — прошептал Лютиен, приблизив губы к уху хафлинга. Полы его алой накидки целиком прикрывали их обоих. — Никто не заставлял тебя идти со мной.
— Я не хотел лишиться своей чудесной веревки, — огрызнулся хафлинг.
Они карабкались по восточной стене Собора. Ночной воздух был не таким уж холодным, но ветер, особенно сильный на такой высоте, все время грозил оторвать их от стены и швырнуть на землю. Лютиен туже обмотал полы своего волшебного плаща. Еще не хватало, чтобы ветер сорвал накидку в самый неподходящий момент, оставив их без всякого прикрытия на середине стены!
С того момента, как началось восстание, юноша постоянно носил этот плащ, ведь именно он служил для простого народа символом свободы. Но этот знаменитый плащ был не просто символом. Он делал своего хозяина невидимым. Лютиену уже приходилось использовать плащ-невидимку в те дни, когда начались бои с циклопами. С его помощью юноша перебирался через стену, чтобы узнать расположение сил противника. Некогда он даже предполагал проникнуть в Собор и прикончить виконта Обри, но Сиоба отговорила его от этой идеи. Она считала, что надменный вельможа столь мало смыслит в военном деле, что его бестолковые приказы, скорее, сыграют на руку повстанцам.
Однако на этот раз Лютиен не дал бы никому себя отговорить; впрочем, о его намерении знал один Оливер.
В результате они очутились здесь, взбираясь под покровом ночи на главную башню Собора. Хотя прямо над ними находились караульные посты циклопов, оба прекрасно знали, что одноглазые, скорее всего, собрались вокруг костра. И в самом деле, зачем им было заглядывать вниз? Они все равно не могли разглядеть передвижения людей на улицах города и уж никак не думали, что кто-то к ним снизу полезет!
Оливеру удалось закинуть липучку на всю длину веревки, но когда они поднялись на пятьдесят футов, то не нашли места, где можно было бы закрепиться. На такой высоте не оказалось ни единого окна, однако в каменной кладке нашлось несколько трещинок.
Лютиен изо всех сил вцепился пальцами в край узкой щели, ноги скользили по гладкой стене.
— Скорее, — поторопил он товарища.
Оливер поднял глаза и вздохнул. Крепко прижатый Лютиеном к стене, он примеривался зашвырнуть липучку на всю длину веревки, чтобы добраться наконец до верхушки башни.
— Скорее, — отчаянно прошептал юноша, и хафлинг понял, что тот держится из последних сил. Бормоча ругательства на родном гасконском языке, Оливер бросил липучку. Она прилипла к стене не более чем в двадцати футах над ними.
Вновь последовал залп цветистых гасконских проклятий, но Лютиен пропустил их мимо ушей, поскольку заметил нечто, не видимое товарищу.
Оливер угомонился и крепко вцепился в Лютиена. Юноша подтянулся на веревке и встал на выступавший камень несколькими футами выше.
— Постарайся, чтобы следующий бросок оказался последним, — прошептал Лютиен, пристраивая ноги понадежнее.
Хафлинг три раза дернул за веревку, и волшебная липучка послушно отцепилась от стены. Она неслышно соскользнула вниз, и Оливер приготовился к следующему броску. Сейчас, при более надежной опоре, он мог позволить себе тщательно прицелиться.
Отлично! Липучка коснулась стены всего футом ниже края парапета.
Лютиен был уже готов лезть вверх, когда Оливер внезапно тронул его плечо, подавая знак замереть на месте. Впрочем, юноша тоже услышал наверху какое-то движение и сжался под плащом, стараясь полностью прикрыть себя и друга. Спустя некоторое время он рискнул посмотреть вверх и заметил силуэт циклопа, смутно маячивший на краю парапета.
Лютиен подумал было, что игра окончена, но одноглазый, похоже, не заметил ничего подозрительного.
— Тихо, — пробурчал он и исчез из виду.
Друзья облегченно вздохнули и продолжили подъем.
Добравшись до верха, они услышали голоса как минимум трех циклопов, находившихся в дюжине футов от них.
Оливер осторожно выглянул и подтвердил как количество врагов, так и расстояние до них. Удача оставалась на стороне хафлинга, и ему вовремя удалось заметить четвертого циклопа, скучавшего на небольшой площадке, двумя ступенями ниже верхушки башни.
Оливер шепотом сообщил о своих наблюдениях другу, а затем неслышно, словно осторожная лесная ласка, скользнул вдоль парапета.
Лютиен считал про себя: было решено, что он двинется вперед, только сосчитав до пятидесяти. Выждав время, юноша поднял голову над парапетом и увидел трех циклопов, сидевших вокруг огня. Перебравшись через парапет, он осторожно обнажил меч. Необходимо было расправиться с тремя дозорными быстро, а главное, тихо, чтобы не встревожить остальных. Лютиену оставалось только надеяться, что Оливер позаботился о четвертом и на лестнице не было ни пятого, ни шестого.
Однако сейчас не было времени предаваться раздумьям. Они находились в трехстах футах от земли, полностью отрезанные от товарищей, и рассчитывать на чью-либо помощь не приходилось.
Лютиен глубоко вздохнул и бросился вперед.
«Ослепительный» поразил на месте первого циклопа, разрубив его от плеча до окончания позвоночника. Одноглазый рухнул без единого звука, а Лютиен немедленно развернулся, оказавшись лицом к лицу со следующим. Меч поразил противника в грудь, но застрял под ребром и не сразу освободился, несмотря на отчаянный рывок Лютиена.
Третий циклоп развернулся и кинулся к лестнице, но на полпути споткнулся, замер на месте и упал на спину. В груди у него торчал любимый кинжал Оливера.
Хафлинг выступил из тени, небрежно переступил через мертвого циклопа и высвободил свое оружие.
— Интересно, чем они питаются? — поинтересовался отважный воин, подходя к огню. Он поднял палку, на которую был насажен кусок жареной баранины.
— Так, неплохо, — заметил он, с удобством устраиваясь у огня.
Прошло несколько мгновений, прежде чем хафлинг поднял глаза и встретился с негодующим взглядом друга.
— Поторопись, — заметил он небрежно.
