Пёс Дождя (СИ) - Семироль Олег "Злыдень.Ltd" (полные книги .txt) 📗
"Интересно, ругает она себя за слабость?" - подумалось Йоки.
Он представил себе её работу: изо дня в день подбирать девушек, учить их тому, как сделать хорошо абсолютно незнакомым, зачастую противным им оркам. Лечить, успокаивать, решать какие-то их непонятные ему споры... Орк передернулся, толи от порыва прохладного ветерка, толи представив себе жизнь внутри башни.
"А что дергаешься, сам тоже в крепости живёшь и никому не жалишься?" - похоже, заткнувшийся мерзавчик решил проверить свои силы.
Он живет в крепости, но у них есть полевые выходы, учения, увольнения и впереди целая, полная смысла, жизнь. А тут...
Орк вновь услышал горячий шепот Ти, шепот, будто бы был кто-то, кроме них, в этой ставшей совсем привычной комнате, рядом с огромной, но иногда такой тесной постелью. Шепот, открывающий, будто легендарная калитка морока Хны, дорогу в иной, абсолютно чужой мир. На самом деле так и было. Мир, в котором доведенные до края девчонки продавались за империалы и чтобы лучше выполнять свою работу жгли дурманные свечи, превращающие серую реальность в подобие веселого сна. Мир, в котором оркийка, внешне неотличимая от эльфа, вынуждена носить плащ с глухим капюшоном, чтобы просто выйти в город. Мир, в котором выезд на природу с противным толстяком Рорхом, становился событием. Для него чужой, для Тигелинн тот в котором она живет.
Орк нанизывал мысли на ниточки, словно собирая диковинные бусы. И то о чем Ти не рассказывала ему, стройно дополняло известные ему факты. Для любого нормального орка семья превыше всего. Но кто женится на эльфийке, будь она хоть трижды оркийкой? И как можно жить, зная, что кому-то из твоих потомков уготована суровая участь белой вороны? Да и захочет ли она детей сама, ощутив всю прелесть оказаться чужаком среди самых близких?
"Эй, а тебе-то что?" - не оставлял попыток продолжить разговор мерзавчик.
Действительно, казалось бы какое ему дело, до чужой жизни? Тем более, ни помочь, ни что-то изменить он не сможет. Но вот мысли и память, от них никуда не спрятаться. И каждый раз, приходя в Дом Удовольствий он будет знать, что сладковатый цветочный запах наполняющий комнаты, это запах дурманных свечей зажженных для того чтобы отдыхающие орки и работающие девчонки, забыли о неловкости и стыде, были естественны и раскрепощены.
"Как ты с эльфийкой?" - гыкнуло внутри.
"Я ей понравился, она нравится мне, но я люблю Рикки..."
"Э! Ты уверен, что любишь Рикки?" - продолжался допрос.
Что такое любовь? "Взаимное влечение двух разумных существ основанное на доверие и дружбе, как правило, имеющее цель создание крепкой здоровой семьи!" - всплыла цитата из учебника. Да уж, стремление описать всё и дать всему классификацию, это извечное стремление ученых умников. Если б всё было так просто определить.
"А чем тебе не нравится определение?" - съехидничал мерзавчик.
Прерывая эту ненормальную беседу, откуда-то издалека, раздалась удалая песня:
Мы - высшие из Высших - идем, чеканя шаг,
И зря спасенья ищет от нас презренный Враг -
Ему, как псу, на горло - ошейник золотой:
Навек запомнят Кланы, что шли на них войной!
Молодые слегка пьяные голоса самозабвенно орали слова. Похоже, День Удовольствий заканчивался. Вскоре вновь загрохочут звонки побудки, и орущая, бестолково-пьяная орда молодняка, снова превратиться в хорошо отлаженный, безотказный механизм Школы. "По выжженной равнине марширует легион..." - отметил орк. И ухмыльнулся. Доджет рассказывал, что эта песня когда-то была боевым маршем эльфов... Вот смешно, если он прав...
Из комнаты пахнуло теплым ветерком.
--Как там? - не поворачивая головы, спросил орк.
--Уже всё нормально - устало ответил голос Тигелинн.
Орку показалось, что она немножечко охрипла. Действительно, за этот длинный и непонятный день, ей пришлось много петь. Сначала гном, потом он, теперь вот одна из девчонок...
--И часто бывает так "нормально"? - уточнил орк, вспоминая заполошный бас гнома за дверью, вопящий, что кто-то где-то без сознания валяется.
--Бывает, - теплые губы ткнулись в ухо, - Йоки, тебе пора уходить...
Орк соскочил с подоконника и побрел к стене, за которой скрывалась дверь в ещё одну комнату. Комнату, в которой они тоже любили друг друга, под упругими струями теплой воды...
"Любили, хе..." - орк повернул рычажок, и ледяной водопад обрушился на него, будто стараясь смыть саму память, о ласковом теплом дожде и двух телах танцующих здесь же...
Выйдя из душевой, орк стал молча одеваться. Собственно, говорить было нечего. Он сам отлично понимал, что до выпускного курса ещё почти полный цикл, что никакое безумие не может продолжаться долго, что всё произошедшее всего лишь сон. А сны уходят, когда приходит утро.
Хищно чмокнул череп на пряжке ремня, хлыст вошел на своё привычное место.
--Гиви тебя проводит! - по-прежнему глядя в распахнутое окно, сказала девушка.
Орк тоже подошел к окну, глядя поверх её головы на светлеющее небо, спросил:
--Ти, мы ещё увидимся?
Ответом послужило молчание. Йоки всё понял. И повернувшись, молча пошел к двери. Уже ощутив в руке холодную округлость ручки, он все же спросил:
--А что Рорх написал в записке?
--Вылечи, парня - он балбес, но чем-то напоминает меня! - процитировала Ти.
"Тем и напоминает, что балбес" - мысленно ответил Рорху Йоки, выходя из комнаты. Сон заканчивался.
Гном уже ждал в коридоре. Орк аккуратно прикрыв за собой дверь, вопросительно поглядел на бородача. Тот приглашающе мотнув головой, засеменил по коридору. Орк двинулся следом. Лестница прошлым утром, казавшаяся такой бесконечно-длинной, в этот раз промелькнула неощутимо.Холл встретил их запахом дурманных свечей, теперь бы Йоки ни спутал этот запах ни с одним другим. Эхо шагов обгоняло их, прячась в сумрачных уголках мохнатыми кендерами. Молча, они подошли к воротам, уже закрытым, что означало, окончание Дня Удовольствий.
Знакомо заскрипела калитка в воротах. Орк приготовился шагнуть в утреннюю прохладу школьного двора.
--Передай, пожалуйста! - остановила его просьба гнома.
В коричневой лапке он протягивал листок. Не говоря ни слова, орк взял записку.
--Тому парню... - начал, было, гном.
--Его зовут Доджет, - кивнул головой орк.
--Скажи, что это от Гиви! - попросил гном.
Орк снова кивнул.
--Удачных дорог! - попрощался он, перешагивая порог.
Утро встретило его хрустом ракушек под ботинками, неярким светом звезд высоко в небесах, и запахом травы, особенно сильным летними ночами. Йоки зашагал знакомой дорогой, туда, где спит его группа. И его Рикки, которая ничего не узнает о том, чем он занимался этим днем. Это решение пришло только что. Лгать противно, но можно ли считать ложью то, о чем молчат? Нельзя любить двоих, но нельзя любить и лгать. Рорх был прав, когда хохотал над ним. Пока он не умеет любить. Ну что же, зато он умеет ждать! И его ждет девушка, которую он должен научиться любить. И всегда с ним будет память о другой. Той, что нечаянно показала ему, что любовь это не только сплетение тел, но и что-то другое. Что-то, что ему ещё только предстоит понять.
Йоки глубоко вздохнул и побежал по дорожке, из скрипа ракушек под ногами, из ровного ритма сердца, из ветра бьющего навстречу бегущему орку, рождались воспоминанием строчки древнего поэта. Такого древнего, что забылось его имя, но строки, шепчущие сквозь века, жили и должны были жить пока существует мир:
Синий плеск одиноких теней на полу,
Свет луны осторожно ползет по стеклу,
То вдруг яркий палящий полуденный свет.
Кто возьмется сказать - это явь или бред.
Кто возьмется учить, как же надобно жить.
Объяснил бы, кто добрый, как надо любить.
И не шамкая правдой святой и добром,
А сказал, как о чем-то до боли простом.
