Клетка для певчей птицы (СИ) - Гладышева Наталья "Наташка" (книги онлайн txt) 📗
— Я могу её увидеть? Хотя бы со стороны. Так, чтобы она не видела меня, — попросила господина ас Олиани.
— Нет. Пока нет, — поправился мужчина. — Я оставляю вас, графиня.
Так и хотелось спросить. А что? Совместного ужина не будет? Вместо этого сыграла проигрыш к любимой песне и тихонько запела, даже не проверив, действительно ли господин ас Олиани ушёл. Вложила всю злость и раздражение, копившиеся с самого утра, в пение… Наверное, во мне было сейчас что-то от гениев зла. Но мне было всё равно… Пока не выплеснула эмоции, не успокоилась. А как стало полегче, спела ещё одну песню… А потом ещё одну, и ещё. Процесс затянул. Петь я любила, и ранее приходилось себя ограничивать в любимом деле. Сейчас же я дорвалась до него, и остановилась только на седьмой по счету арии. Отдышалась, захлопнула крышку рояля и глубоко вздохнула.
— Браво! — медленные хлопки за моей спиной заставили вздрогнуть.
— Вы ещё здесь? — прозвучало невежливо, но я отчего-то всё ещё дулась на хозяина дома.
Повернулась к мужчине лицом и почувствовала как сердце ухнуло в пятки. Оперлась руками о рояль, в попытке отстраниться. Форух стоял слишком близко ко мне сейчас и глаза его опасно блестели.
— Почему вы так сердиты сегодня, графиня? — спросил он спокойно.
Но его тону я не верила, тёмные глаза горели плохо скрываемой страстью. Мой тюремщик выглядел сейчас безумным, хоть и говорил ровно, не выдавая своих эмоций.
— Я взаперти, — сглотнула ком в горле, образовавшийся от страха. — Чему мне радоваться?
— У тебя очень красивый голос, — хозяин дома сделал ко мне ещё шаг, и встал вплотную, отодвинув ногой стульчик у рояля. — В пансионе ты пела как существо, принадлежащее скорее небесам, чем земле… Не думал, что в тебе столько огня.
— Этот огонь заложен в арии, которые я исполняла, — скромно потупилась, пытаясь скрыть свой страх.
— Спой ещё, — приказал господин ас Олиани и сделал шаг назад, давая мне место для манёвра.
Дышалось тяжело из-за его близкого расположения ко мне, но легче не стало. Не так уж далеко он отошёл, пусть и сделал назад ещё пару шагов. Присев за рояль, пробежалась по клавишам, пытаясь решить дилемму. Петь что-то страстное и усугублять ситуацию… Или что-нибудь такое… про что Форух выразился про как принадлежащее небесам… Настроя петь возвышенные песни о преданности и дружбе не было, как и восславлять Богов. Прислушалась к себе…
— Только одна песня, господин ас Олиани, — обратилась к тюремщику. — Я устала, горлу надо будет дать отдохнуть.
Я лгала, сил ещё хватило бы на столько же по столько. Но переутомляться и злоупотреблять таким оружием, как мой голос, не стоило. Выбрала я историю древнего героя Энтэя Сильного. Петь про любовь я не решилась. А шутливая, народная песня, про похождения Энтея… Вполне подходила, чтобы не накалить обстановку. На последнем припеве: "Ой-хо и он ударил по коленке", услышала, что господин ас Олиани мне подпевает.
После окончания песни я сидела, опустив руки на коленки и не решаясь обернуться.
— Я и не думал, что подобные вам поют народные песни, — сказал мне хозяин дома и снова подошёл ближе. — Спасибо, графиня, за доставленное удовольствие. Вечером я загляну к вам, поужинаем вместе.
И ушёл, оставив меня размышлять о том, что из меня не только соблазнительницы не получилось. Чаровательница во мне тоже сдала бой. Где взять достаточно храбрости, чтобы использовать свой голос намеренно? До вечера я сидела в расстроенных чувствах, не в состоянии разобраться в хаосе, воцарившимся в голове.
Для Форуха всё неожиданное раздвоение собственных чувств: желания и благоговения, завершилось днём, после визита к пленнице. По местам расставило всё лицезрение объекта страсти вживую. В очередной раз как обухом по голове и образ матери Леноры поблек.
В кабинет хозяин дома заходить не стал, прошёл в потайную комнату, из которой проследил за тем, чтобы его советник получил на руки от горничной стеклянный сосуд с несколькими белыми волосками, принадлежащими пленнице. Господин Роулф, получив важную вещь на руки, отбыл к себе. Как он будет действовать дальше, Форух знал и так. Сам давал устные инструкции помощнику.
Мелкая сошка, что работала во дворце, добудет нужный для мага-учёного, работающего на род, материал. А достать волосы или ногти барона Талор вообще не составит труда. Мужчина думал только об одном, в связи с предстоящими открытиями. Сколько ещё людей догадались сделать подобный анализ? Он надеялся, что немного. Первых результатов Форух ждал к вечеру. Если всё пойдёт как нужно, к этому моменту будет понятно, состоит ли Ленора в родстве с бароном Талор. А дальше, если удастся достать волосы короля… Станет понятно, может ли девушка конкурировать в правах на престол с принцем.
До вечера мужчина занимался делами, стараясь не отвлекаться на мысли о пленнице. Раз уж и отец предупреждает его о том, что скоро, возможно, придётся убираться из страны… Приходилось теперь думать не о принятых ранее полумерах, а о полном переводе дел и капитала в Империю, и переходе полностью на легальное положение. Но мысли снова и снова возвращались к юной графине Талор. Если обстановка накалится и чернь взбунтует. Ей, высокородной аристократке, будет сложно спастись. Уйти от разъярённой толпы… Молодой девушке, не наученной избегать жизненных неурядиц… Он сомневался, что она выживет, даже с помощью амулета. И как-то незаметно, переключился на обдумывание способов вывезти Ленору за границу в случае опасности. Идеально было бы, если бы она согласилась на переезд уже сейчас. Тогда не пришлось бы ломать голову над её безопасностью. Как подвести к этой мысли девушку? В пути у него не будет такой власти над ней, как в родовом доме. Если и везти далеко, то только с её согласия и придумав логичные причины для такой поездки. Задача очень сложная, как и сам перевод дел в иную плоскость.
Вечер подкрался за делами и размышлениями незаметно. Форух долго колебался, идти или нет. Но слишком уж соскучился за пленницей, её запахом, её голосом, чтобы суметь отказаться от ужина с ней. И, сменив рубашку и освежившись, отправился в её покои, чтобы насладиться обществом той, которая являлась для него наваждением уже долгое время.
К ужину я встряхнулась и чуточку отошла от дневного шока. И самой себе всё-таки призналась, что с нетерпением жду вечера. Одной сидеть в четырёх стенах тоскливо, сколько бы книг для чтения не было предоставлено. Постепенно начала скучать по общению. Именно так я объясняла себе радость от мысли, что ужинать буду не в одиночестве. Но стоило господину ас Олиани появиться в моих покоях, как радость тут же закончилось и вернулись скованность и не понимание как вести себя с ним.
— Всё-таки, может быть… Лучше, если мы поужинаем в кабинете? — спросила мужчину и кинула на него быстрый, испытующий взгляд.
— Не вижу весомых причин для этого, — Форух глянул на меня не менее внимательно, чем я на него. — Объясните, почему нет?
— Ну, так не принято… — не стала озвучивать того, что меня смущает его присутствие в мой спальне.
— Это как-то повлияет на вашу репутацию, здоровье, самочувствие? — усмехнулся хозяин дома. — Расслабьтесь, графиня. Пока я нахожусь с вами, нас не видят даже мои люди. Идёмте, я вас провожу, — учтиво предложил он мне руку. — Они могут только догадываться обо всех обстоятельствах и делать предположения исходя из того, что ужин подан в спальню…
— То есть, получается, что никакой важной необходимости ужинать в спальне нет? — сделала я верные выводы, внутренне колеблясь — опереться ли на руку тюремщика или нет.
— Считайте это моим капризом, графиня, — отозвался с насмешкой Форух. — Вы идёте? Всё ещё сомневаетесь? Не заставляйте меня использовать силу.
Сказано было вроде бы и небрежно, но я послушно подала руку, внутренне негодуя на это заявление мужчины. И дулась ещё какое-то время, сидя на краешке постели и держа спину преувеличенно прямо.
