Буря мечей - Мартин Джордж Р.Р. (полная версия книги .TXT) 📗
— Вели Бельвасу привести моих рыцарей, — распорядилась она, не дав себе передумать. — Моих верных рыцарей.
Вскоре Силач Бельвас, отдуваясь от долгого подъема, втолкнул их в дверь, крепко держа каждого за локоть. Сир Барристан шел, высоко подняв голову, сир Джорах не отрывал глаз от мраморного пола. Один горд, другой чувствует свою вину. Старик сбрил свою белую бороду и стал на десять лет моложе, зато ее медведь постарел. Силач Бельвас, подведя их к ней, отступил назад и скрестил руки на исполосованной шрамами груди. Сир Джорах прочистил горло.
— Кхалиси…
Дени, хотя и соскучилась по его голосу, решилась держаться сурово.
— Молчи. Будешь говорить, когда я позволю. — Она поднялась с места. — Послав вас в клоаку, я частью души надеялась, что больше вас не увижу. Для лжецов было бы достойной участью утонуть в дерьме рабовладельцев. Я думала, что боги так и распорядятся, однако они вернули вас мне. Моих доблестных вестеросских рыцарей — доносчика и предателя. Мой брат повесил бы вас обоих. — Во всяком случае, Визерис — она не знала, как поступил бы с ними Рейегар. — Я признаю, что вы помогли мне взять этот город…
— Это мы его взяли, — сжал губы сир Джорах. — Мы, канавные крысы.
— Молчать, — повторила она, хотя он, пожалуй, говорил правду. Пока Хрен Джозо и другие тараны долбили в ворота города, а лучники пускали горящие стрелы поверх миэринских стен, Дени послала двести человек на реку, чтобы они под покровом ночи зажгли стоящие в гавани брандеры. Но это было сделано только для отвода глаз. Когда пожар в гавани отвлек внимание защитников на стенах, горстка отчаянных пловцов отыскала устье клоаки и выломала проржавевшую решетку. Сир Барристан, сир Джорах, Силач Бельвас и еще двадцать смельчаков проплыли в кирпичный туннель. Среди них были и наемники, и Безупречные, и освобожденные рабы. Дени велела брать только бессемейных… и предпочтительно с плохим обонянием.
Смелым сопутствовала удача. С тех пор как прошел последний дождь, минуло около месяца, и вода в каналах доходила им только до пояса, а факелы они обернули промасленной кожей, так что свет у них был. Тамошние громадные крысы поначалу пугали вольноотпущенников, но потом Силач Бельвас поймал одну и перекусил ее пополам. Одного человека утащила под воду большая белесая ящерица, но когда эта тварь снова попыталась всплыть, сир Джорах убил ее мечом. Они не сразу нашли дорогу, но все-таки выбрались наверх, и Бельвас привел их к ближайшей бойцовой яме. Там они захватили врасплох малочисленную стражу и сбили цепи с рабов. Не прошло и часа, как половина бойцовых рабов Миэрина вырвалась на волю.
— Вы помогли взять этот город, — упрямо повторила Дени. — И хорошо послужили мне в прошлом. Сир Барристан спас меня от Титанова Бастарда и от убийцы-Жалостливого в Кварте. Сир Джорах спас меня от отравителя в Вейес Дотрак и от кровных всадников Дрого после смерти моего солнца и звезд. — Ее смерти желало столько людей, что она уже теряла им счет. — И все же вы лгали мне, обманывали меня, предавали меня. Ты много лет охранял моего отца, — сказала она сиру Барристану, — и сражался рядом с моим братом на Трезубце, но покинул Визериса в его изгнании и склонил колено перед узурпатором. Почему ты так поступил? Говори правду.
— Есть правда, которую выслушать нелегко. Роберт был настоящий рыцарь… благородный и смелый… он пощадил мою жизнь и жизнь многих других, а принц Визерис всего лишь мальчик, из которого неизвестно что могло получиться. К тому же… простите, моя королева, но вы приказали мне говорить правду… ваш брат Визерис даже ребенком выказывал те черты своего отца, которые никогда не проявлялись в Рейегаре.
— Какие черты? Я не понимаю.
— Известно ли вам, что вашего отца в Вестеросе прозвали Безумным Королем? — напрямик спросил старый рыцарь.
— Визерис говорил мне. — Безумный Король… — Это узурпатор со своими псами прозвал его так. Это ложь.
— Зачем требовать правды, если вы не желаете слышать ее? — Сир Барристан поколебался немного и стал продолжать. — Я говорил прежде, что воспользовался фальшивым именем, чтобы Ланнистеры не узнали о моем появлении у вас. Но это только полуправда, ваше величество. Вся правда в том, что я хотел немного понаблюдать за вами, прежде чем присягать вам на верность. Чтобы увериться, что вы не…
— Не дочь своего отца? — Кто же она в таком случае?
— Не безумны, — поправил рыцарь. — Но этой дурной крови я в вас не нашел.
— Дурной крови? — ощетинилась Дени.
— Я не мейстер, чтобы пичкать ваше величество историей. Всю жизнь я имел дело с мечами, а не с книгами. Но каждый ребенок знает, что Таргариены всегда балансировали на грани безумия. Ваш отец не первый. Король Джейехерис как-то сказал мне, что безумие и величие — это две стороны одной монеты. Каждый раз, когда рождается новый Таргариен, боги подбрасывают монету, и весь мир, затаив дыхание, следит, какой стороной она ляжет.
Джейехерис. Этот старик знал ее деда. Дени призадумалась. То, что она знала о Вестеросе, большей частью проистекало от Визериса, а в остальном — от сира Джораха. Сир Барристан успел забыть больше, чем когда-либо знали они оба. Он мог объяснить Дени саму себя.
— Выходит, я всего лишь монета в руках какого-то бога, сир?
— Нет. Вы полноправная наследница Вестероса, и я до конца дней останусь вашим верным рыцарем, буде вы сочтете меня достойным снова носить меч. Если же вы рассудите иначе, я готов снова служить в оруженосцах у Силача Бельваса.
— А если я сочту, что ты годишься только в шуты? — бросила Дени. — Или в повара?
— Буду польщен, ваше величество, — со спокойным достоинством ответил Селми. — Я умею варить говядину и печь яблоки не хуже кого другого, и мне довелось зажарить немало уток над лагерными кострами. Надеюсь, вы любите их подгоревшими снаружи и сыроватыми внутри.
Дени не сдержала улыбки.
— Только безумцы могут любить такое блюдо. Бен Пламм, дай сиру Барристану свой меч.
Но Селми не захотел его взять.
— Я бросил свой меч к ногам Джоффри и с тех пор не касался другого. Новый меч я приму только из рук моей королевы.
— Как скажешь. — Дени взяла меч у Бурого Бена и подала рыцарю рукоятью вперед. Тот почтительно принял его. — Теперь преклони колени и клянись верно служить мне.
Он опустился на одно колено и стал присягать, но Дени почти не слушала его. С ним все прошло легко, а вот с другим будет потруднее. Когда сир Барристан договорил, она обратилась к Джораху Мормонту.
— Твой черед, сир. Помни: ты должен говорить только правду.
Шея Мормонта побагровела — то ли от гнева, то ли от стыда.
— Я пытался сказать вам правду с полсотни раз. Я говорил, что Арстан не тот, кем хочет казаться. Говорил, что Ксаро и Пиату Прею доверять нельзя. Говорил…
— Ты предостерегал меня против всех, кроме себя самого. — Его дерзость разгневала Дени. Ему следует быть гораздо смиреннее, следует молить ее о прощении. — Не верьте никому, кроме Джораха Мормонта, говорил ты… и все это время состоял на службе у Паука!
— Я ни у кого не состоял на службе. Я брал у евнуха золото и порой писал ему письма, только и всего.
— Только и всего?! Ты шпионил за мной и продавал меня моим врагам!
— Одно время, — неохотно признал Мормонт. — Потом я перестал.
— И когда же это случилось?
— Я послал одно донесение из Кварта, но…
— Из Кварта!! — Дени надеялась, что это кончилось намного раньше, — что же ты написал из Кварта? Что ты теперь мой человек и не желаешь больше им способствовать? — Сир Джорах стоял, не глядя ей в глаза. — Когда кхал Дрого умер, ты просил меня отправиться с тобой в Йи Ти, на Яшмовое море. Чье это было желание — твое или Роберта?
— Я предложил это ради вашего блага. Чтобы увезти вас подальше от них. От этого гнезда ядовитых гадов.
— Ты называешь их гадами? Кто же тогда ты, сир? — Страшная мысль внезапно пришла ей в голову. — Ты донес им, что я жду ребенка от Дрого.
— Кхалиси…
— Не вздумайте отрицать это, сир, — резко вмешался сир Барристан. — Я присутствовал при том, как евнух сообщил об этом совету, а Роберт решил, что королева и ее дитя должны умереть. Эта весть исходила от вас, сир. Говорили даже, что вы сами могли бы совершить требуемое в обмен на помилование.
