Когда мертвые говорят - Роу Анна Мария (библиотека книг .txt) 📗
О чем думать страшно. Уняв тревожное сердцебиение, Киану вопросительно вздернул бровь:
— Даже родственников?
— Особенно их! — сказал как отрезал.
— У вас три внучки, — протянул колдун. — Девушки на выданье. С их приданым им недолго ходить в невестах.
Киану уже исчерпал свой лимит намеков и по-хорошему собирался выдать все как на духу, без всяких двусмысленностей. Но чувство самосохранения вопило, что прямым текстом заявить: «Жениться планирую и ставлю вас, как родственника и опекуна, в известность» — прямой путь с высокой лестницы и в самый глубокий сугроб.
Элингтон отхлебнул коньяка. Размышлял он не о прозрачных намеках потенциального родственника, а о том, сможет ли убедить семейство, что рыжий маг сам слетел со второго этажа в кусты и дорогу назад забыл. Этикет иногда так мешает!
— Искали б вы лучше клад, молодой человек! Пользы от вас будет больше!
Мужчины замолчали.
В дверь тихо постучались, и в комнате появилась Флоренс как само воплощение изящества, скромности и идеала.
— Дорогой! — Она укоризненно всплеснула руками. — Ты опять куришь! Доктор же запретил!
Женщина подошла к Элингтону, погладила его по плечам. В каждом жесте сквозила нежность и забота, настолько искренняя, что даже Киану поверил. Почти. Если бы забыл, что она утром так откровенно с ним… пусть будет — флиртовала. Тоже абсолютно от чистого сердца.
— Извини, дорогая. — Мужчина с теплотой сжал ее ладонь и отложил сигару, но не затушил ее. — Ты что-то хотела?
Флоренс бросила настороженный взгляд на гостя, словно сомневаясь, стоит ли обсуждать свои проблемы при посторонних.
— Не мог бы ты поговорить со слугами. — Она отвела глаза, явно стесняясь своей неспособности справиться с персоналом. — Кухарка опять игнорирует мои замечания! А дворецкий ходит с таким видом, будто бы меня и нет рядом! Рэймонд, это ненормально и недопустимо! Что скажет твой компаньон и его жена! Я беспокоюсь о репутации! В доме должен быть порядок и железная дисциплина, ты сам так говорил.
Киану усмехнулся. Слуги! Вездесущие и незаметные! Всегда рядом, всегда незаменимы, но их существование практически никогда не пересекается с жизнью господ. Отдельная каста, со своими династиями, строгими порядками и нерушимыми традициями, порой весьма странными для непосвященных. Леди Маргарет упомянула, что прислугу в Грин-холл подбирали в одном из лучших агентств империи. Поговаривали даже, что младшие члены венценосной фамилии тоже присматривали себе обслуживающий персонал именно там. И вдруг такие жалобы?
— Конечно, дорогая, — ровным тоном согласился Элингтон. — Я обязательно поговорю с ними, еще до времени вечернего чаепития.
Флоренс облегченно выдохнула и снова смущенно улыбнулась, потеребила рукав сюртука, закусила губку и бросила на мужа лукавый взгляд из-под ресниц.
«Хороша артистка!» — мысленно восхитился Киану.
— Только, дорогая, — лорд Элингтон похлопал по дивану, приглашая присесть на темно-серый бархат, — кажется, у Дорис очередное обострение. Нужно будет, чтобы ты напоила ее своим волшебным напитком!
— Ах, прошу, — зарделась молодая женщина. — Не называй мой травяной чай волшебным. Лорд Дей может понять не правильно. В нем нет ничего магического, просто немного мяты, мелиссы, обязательно добавлять мед, лимон…
— А что же с леди Дорис? — подождав, пока хозяйка дома перечислит весь немаленький список ингредиентов, спросил сыскарь. — Мне она показалась абсолютно здоровой.
— Вам показалось! — процедил Элингтон. — Неудивительно, что у нас в стране растет преступность, раз такие, как вы, работают в Скотленд-Ярде! Она безумна! Больная на всю голову!
— А чем же? — Рыжий сжал кулаки и нацепил на физиономию самую глупую и наглую усмешку. Хорошо все-таки огненным. Их считают вспыльчивыми и горячими натурами. И если подпалят что, то никто не делает из этого трагедии. А как быть тем, кто подчиняет воду и воздух? Ковры затапливать?
Леди Дорис производила впечатление инфантильной и эксцентричной старой девы, но живущей в относительном мире и согласии со своей головой.
— Милая, бедная Дорис! — проворковала Флоренс, лишив своего супруга удовольствия наговорить очередных гадостей про горячо любимое семейство. Он бы эту старую вешалку в Бедлам отправил, да зять обидится, а с ним и дочь за компанию. Нет, пусть лучше и дальше строит из себя великого и непризнанного медиума. — Она еще ничего не натворила?
— Нет, но если не поторопиться, то она испортит девочкам игру. — Разговаривать с женой хозяину дома нравилось намного больше, чем лицезреть шевелюру оранжевого цвета и идиотскую улыбочку мага. — Я ее встретил по пути сюда, она была чрезвычайно взбудоражена и взволнована. Бормотала, что знает, где сокровища, и ее долг помочь их найти!
— Неужели? И ее захватила эта мания кладоискательства! Мне кажется, шутка затянулась!
— Наоборот. — Элингтон поцеловал холодную руку жены, смотрел на нее влюбленными грустными глазами и не мог насмотреться. — Она еще больше запутает малышек. Ты будешь смеяться, но наша чокнутая тетушка решила, что клад — это какой-то амулет или артефакт. Не разобрал.
— Как интересно… — Смешно леди не было.
— Очень даже! — опять встрял нахальный маг, в упор не понимающий, что ему здесь не место. — Она больше ничего не сказала?
— Нет, — помолчав немного и умерив раздражение, растущее с каждой минутой общения с этим типом, выдавил из себя Рэймонд.
Киану окинул его насмешливым взглядом, отставил чашку, которую вертел в руках и рассматривал то так, то этак, и поклонился чуть издевательски.
— Тогда мой долг поговорить с почтенной леди незамедлительно!
— Скатертью дорожка! — Пусть еще поживет, рыжая прохвостина!
— Я вас провожу! — встрепенулась Флоренс, но Элингтон, не вставая с кресла, произнес едва слышно:
— Прошу тебя, побудь со мной еще немного…
ГЛАВА 10
Добро помнят долго…
Усталость сковывает тело, после ужина оно жаждет лишь отдыха. Монахи проводят гостя в узкую келью, похожую на гроб. Верзила, что встретил его у ворот, с перекошенным от вежливости лицом предлагает рыцарю присоединиться к молитвам, и отказ его совсем не огорчает.
Но сон не приходит. Рыцарь вытягивается на жестком ложе, не снимая сапог и плаща, смотрит на каменный потолок. Прислушивается. Далеко завывает ветер, разнося по болотам колкие снежинки. На стенах проступает иней, проявляя странные узоры, похожие то ли на тронутые морозом еловые лапы, то ли искаженные криком лица с черными провалами вместо глаз.
Что будет, когда догорит огарок свечи в глиняной плошке? Придет тьма, и холод возьмет свою дань.
Скрипит дверь, и в келью прошмыгивает чумазый мальчишка-конюх. Мак-Грегор смотрит внимательно на нескладного подростка, и ему на мгновение становится стыдно, что он схватился за меч. Не пристало рыцарю сражаться с безоружным дитя. Хотя видел он таких деток! На поле битвы они уже вполне могли управляться с нетяжелым мечом или луком.
— Если с моей лошадью что-нибудь случилось, — с угрозой начинает он, — я выпорю тебя так, что ни одного живого места не останется.
И сам удивляется, как непривычно хрипло звучит голос. И как приятно хоть что-то живое услышать. Человеческое.
— Мой господин! Вам нужно уезжать отсюда! Сейчас же!
Если бы мальчишка сказал «бежать», то Мак-Грегор не двинулся бы с места. Ибо презирает бегство и трусость.
— Вы в опасности! — На чумазом лице сверкают огромные темные глаза без намека на страх. И на уважение. Пороли его в детстве мало!
— Не в большей, чем на болотах! — С какой стати ему верить какому-то безродному? Рыцарь опять принимается рассматривать потолок. А каменная кладка свежая. Но кто ж строит в преддверии зимы?
— Вы не правы, мой господин! Попробуйте выйти из кельи, и все поймете!
Мужчина, еще не потерявший надежду заснуть, подавляет в себе раздражение и встает с жесткого ложа с одной-единственной мыслью выбросить гадкого отрока за дверь. Или заняться его воспитанием.
