Улей (СИ) - Мор Дэлия (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
— Как думаешь, в этом году будет сложнее или как всегда? — спросил я.
Обычно скупой на эмоции васпа сегодня выглядел перепуганным и каким-то взъерошенным. Он раздумывал над фразами дольше обычного и говорил, нехотя выталкивая из себя слова:
— Не знаю. А ты боишься?
— Боюсь, — признался я. Причем совершенно искренне.
— Я тоже. А если не смогу убить? Нельзя бояться. Страх — слабость. Сомнения. Нельзя.
Опасения подтверждались. Услышав про убийства, я подумал о поединках между неофитам до смерти. Жестоко и глупо. Зачем тратить время на обучение будущих солдат, а потом убивать их? У цзы’дарийцев до смерти сражаются только в поединке за звание генерала. И то мне всегда этот обычай казался дикостью. Умирали лучшие офицеры. За что? За то, что не смогли сравниться по силе с генералом? Васпы не лучше со своим экзаменом. Я с ужасом представлял, как пойду туда, и меня поставят в пару с Дином или Тезоном. Что тогда? Бежать? Прорываться с боем? Дело даже не в риске самому погибнуть. Я боялся так же, как Дин. Не приходилось убивать еще. Смогу ли я, если понадобится, ударить какого-нибудь васпу ножом? Выстрелить? Сломать шею?
— А если не убивать?
— Нельзя, — мотнул головой Дин. — Преторианец вырвет печень. Он обещал.
Я в ответ скептически покривился. Подобные угрозы всегда были фигуральными. Ну, сделают мне выговор с занесением в личное дело, посадят в клетку. В самом худшем случае Грут снова повесит на дыбу, делов-то. Не смертельно.
— А если не сдавать экзамен? — очень тихо спросил я.
— Это как? — Дин удивился настолько, что сбился с шага.
Я медленно втянул носом воздух и мысленно сосчитал до десяти. Только бы васпа не шарахнулся от меня, как от огня.
— Сбежать из Улья.
Дин вытаращил на меня глаза, до хруста в костяшках сжав кулаки. Открыл рот, потом снова закрыл и, дернув головой, жарко зашептал:
— Нельзя. Нельзя. Слышал про рядового Норта? Хотя куда тебе. Пе-ри-фе-ри-я. Был у нас Норт. Сбежал. Его поймали. Отдали преторианцам. Полгода от него в претории по кусочку отрезали и Королеве скармливали.
Я шумно сглотнул и поморщился. Однако какие кровожадные метафоры в страшилках о преторианцах ходили по Улью.
— Говорят еще бегали. Всех ловили. Всех убивали. Преторианцы умные. Не повторялись. Одного на части разорвали. Привязали руки и ноги к разным воротам. Крутили, тянули, пока не разорвали. А перед этим год дыба, крючья, угли. Не сбежать. Поймают и убьют. — Дин перевел дух, облизнул высохшие губы и продолжил: — Нельзя бежать. Глупо. Васпы лучшие бойцы. Сила и ярость. Милостью Королевы избраны. Без королевы никто. Червь. Слизняк. Человек. Слабый и жалкий. Ты хочешь стать человеком?
— Хочу, — ответил я, закипая. — Хочу человеком. Жил бы с родителями. Отец всегда рядом. Дом, семья. Жил бы. Форму не надевал, оружия в руки не брал, не убивал! Никогда.
Проклятье, сорвался. Дин остановился, как вкопанный, а поток бегущих по кругу васп подхватил меня и унес дальше. Гимнастерка взмокла, дышать стало тяжело. Я все испортил. Я мог спасти его и все испортил. Верно говорил Тезон в лесу на подходе к Улью, молчать нужно. Не умеешь — не берись! Теперь испуганный васпа доложит обо всем сержанту, и меня убьют раньше, чем пустят на опыты. Ну, какой же я дурак!
— Лар, — услышал я тихий голос Дина за спиной. — Лар, я бы тоже хотел. Человеком.
Я обернулся, рискуя получить от дежурного сержанта по затылку, и увидел испуганные глаза васпы. Чистые, как горные колодцы.
— Давай уйдем, — повторил я севшим голосом, — к людям. Туда, где дом.
— Нет дома, — нахмурился Дин и его взгляд потух. — Мамы нет, папы нет. Васпы забрали меня. Дом сожгли. Не помню. Маму не помню. Пела мне, когда темно. Красиво. Рисовала красиво. Весь дом в рисунках. Потом кокон. Все время кокон. Ты что помнишь?
Я стиснул зубы и закрыл глаза. Скольким детям сломали жизни? Ради чего? Может быть, я тупой и многого не понимаю, но кто-нибудь объяснит мне ради чего все? Королева, Улей, тренировки, мародерство — и так по кругу. Вырастали неофиты, становились преторианцами и уже сами собирали рейды за новыми неофитами. По кругу. Бесконечно. Васпы, цзы’дарийцы. Нет разницы. У нас в Училищах тоже самое. Я вспомнил свое детство и повторил, как робот:
— Меня тоже забрали от матери, отца не было. Я не помню его. Даже дом не помню. Но он есть. Где-то там. Я верю. Давай сбежим из Улья.
Васпа молчал, поджав губы. Не ответил ни да, ни нет. Но бежал рядом и больше не пытался затеряться в толпе. Думай, Дин. Времени мало, но оно еще есть.
— Двести тридцатый! — раздался голос сержанта Грута от дверей тренировочного зала. — На выход!
А вот и анализы пришли. Ошибся я, времени больше нет. Надеюсь, Тезон вытащит меня из лап господ экспериментаторов и любопытных исследователей. Хотя бы в виде подарка для отца в черном полиэтиленовом пакете.
Выйдя из круга и одернув гимнастерку, я пошел к сержанту. На лысине Грута в свете потолочных ламп поблескивала испарина. Некрасивое лицо с длинным крючковатым носом перекосило, а сам Грут был каким-то напряженным и подтянутым. Задрав подбородок, он проверил, застегнута ли верхняя пуговица, и тоже одернул гимнастерку. Что это? На свидание собрался? Со мной? Тезон соврал про отсутствие повадок гнарошей у доблестных сержантов головного Улья? Думаю, что все гораздо хуже. К начальству идет Грут и меня с собой тащит. Иначе плевал бы он на внешний вид.
Грут оглядел меня с ног до головы и недовольно цокнул языком. Ну, не цзы’дарийский генерал в парадной форме, да. Бледен, избит, грязен и вонюч. Однако второго странного неофита со странными анализами нет.
— За мной, — коротко приказал Грут и вышел из тренировочного зала.
Никогда в жизни я так сильно не боялся. Может, неизвестность мучила, а может, наслушался в Училище страшных историй об ученых, лишенных моральных принципов и понятий, что можно делать с живым существом, а что нельзя. Грезились сетчатые клетки, молчаливые призраки в белых халатах, шприцы, таблетки, холод и бесконечная череда тяжелых галлюцинаций. Я представил себя мутантом с жвалами вместо рта, огромными черными фасетчатыми глазами и телом, покрытым не то шерстью, не то чешуей.
Грут работал навигатором, направляя меня окриками и болезненными тычками по коридорам, а затем в лифт. Ехали высоко, мне показалось, что до ангаров не доехали, но не стоило верить таким ощущениям всерьез. Двери открылись на площадке с массивной дверью. Возле нее замер столбом васпа с нашивками рядового.
— Сержант Грут, — представился мой тренер. — Неофит номер двести тридцать. По приказу.
Дежурный снял с пояса рацию и повторил фразу слово в слово. В ответ из динамика раздался скрежет, мало похожий на голос. Я ничего не понял. Должно быть, биопереводчик не справился с уровнем помех и не сработал. Скверно, но не критично. Дежурный открыл замок и с усилием толкнул дверь. Тяжелая, толстая, не удивлюсь, что бронированная. За перегородкой показался другой дежурный. Грут снова толкнул меня в спину. Да иду я!
Еще один лабиринт, как в казарме неофитов, только все ячейки закрыты дверями. Дежурный доложил о нас кому-то по рации и всю оставшуюся дорогу вел молча. Я категорически не понимал, где нахожусь. Коридоры пусты, безлики и стерильны. Ни одной детали, за которую можно зацепиться и расшифровать назначение помещений. В какой-то момент я ошалел от обилия догадок и просто перестал думать. Дежурный довел до такой же толстой двери, как на входе, и остановился. Мы ждали. Через пять минут мне надоело рассматривать стены и я сосредоточился на Груте. Он смотрел в одну точку, нервно играл желваками и выглядел так, будто его, а не меня сейчас будут рассматривать под микроскопом. Наконец, рация дежурного что-то проскрежетала. Нам разрешили войти? Да, дверь открылась.
Если бы не Грут за спиной, я бы и шага не сделал, потому что в комнате стояли десять преторианцев в красной форме. Пятно крови на серых стенах, мой сон про Королеву в худшем воплощении. Зал пуст: ни трибуны, ни мест для зрителей. Только нарисованный на полу круг, куда встал Грут, буквально втащив меня внутрь за шиворот. На ватных ногах, с бешено колотящимся сердцем я смотрел на господ офицеров и все время их пересчитывал, не в силах поверить, что передо мной Совет Десяти. Проклятье, увидеть рассвет и умереть. Вот они, Тезон, твои капитанские погоны, а я даже рассказать никому не смогу.
