Времена звездочетов. Наш грустный массаракш (СИ) - Бушков Александр Александрович (книги читать бесплатно без регистрации полные txt, fb2) 📗
Стоя к Яне спиной, чтобы не отвлекать пристальным взглядом увлеченного работой человека, достал сигареты, оглянулся через плечо и тут же отвел взгляд.
Яна самозабвенно трудилась. Забытая сигарета исходила тоненьким дымком в яшмовой пепельнице, сработанной мастерами с острова Дике, тонкие пальцы в перстнях с крупными хелльстадскими самоцветами (иные, особо древние, еще не граненные, а шлифованные) порхали над световой клавиатурой, справа лежала толстая раскрытая книга, где обе страницы придавлены массивными золотыми статуэтками в виде рук с гусиным пером – старинный таларский символ творческих людей, писателей, поэтов и драматургов, встречается на некоторых гербах в память о творческих заслугах кого-то из предков (у того же Гаржака, прадедушка которого, как оказалось, написал дюжину пьес для театра и парочку ставят до сих пор. Сам Гаржак не чувствует ни малейшей тяги к изящной словесности, ограничиваясь распеванием под виолон песен на чужие стихи, но символом, как положено, гордится – он на гербах встречается гораздо реже, чем символы воинской доблести).
Прекрасное лицо Яны выглядело отрешенным от всего сущего. Сварог благодушно улыбнулся про себя – чем бы дитя ни тешилось. Безобиднейшее новое увлечение, никому и ничему не мешавшее, наоборот, способное только пойти на пользу таларской литературе, пусть и не высокой, заставляющей пренебрежительно морщиться иных эстетов, но любимой многими, в том числе и людьми с высокими культурными запросами (хоть некоторые из них это старательно скрывают).
Поскольку он стоял к Яне спиной, мог позволить себе широкую ухмылку – безобидную, веселую.
Страсть ее к янтарю оказалась не преходящий блажью, а стойким увлечением, она по-прежнему летала «на добычу» за редкостями (не подозревая, что не столь уж многочисленные нелегальные добытчики янтаря и связанные с ними торговцы давно взяты под отеческую опеку людьми Интагара и получили строжайшую инструкцию – все добытое показывать сначала «баронессе Вольмер» из Латераны). Ну, и пришлось под ее растущую коллекцию отвести Яшмовый зал в Латеранском дворце – что ни малейших неудобств Сварогу не доставило, это было одно из тех многочисленных роскошных помещений, которые простаивают без пользы, в любом королевском дворце их хватает.
И вот теперь – новое, неожиданно вспыхнувшее увлечение. На сей раз Сварог не сомневался, фамильное. В генетике он не разбирался совершенно, и не было пока в том необходимости, но все равно, уверен был, что иные привычки Яны уходят корнями как раз в генетику. Иные ее забавы, оставшиеся в прошлом, как-то: Ночные Кавалькады и танец в «Лотерее-Грации», сильнейшие подозрения, достались от веселой императрицы Агнеш, в молодости развлекавшейся на земле довольно раскованно. А то и уходили в вовсе уж далекое прошлое – перед глазами пример пращурки Вилорены с ее снимками для респектабельных мужских журналов.
Сварога это нисколечко не беспокоило. Яна хранила ему алмазную верность, чем он сам, увы, не мог похвастать. Только иногда, очень редко, задавался вопросом: знает Яна о Вердиане или нет? Если и знает, неудовольствия не выказывает. Можно вспомнить и ее собственные слова о Вердиане, и прошлое – когда Яна, прекрасно знавшая, какую роль играет Мара в его жизни, относилась к этому спокойно, без тени ревности (неизбежной во всех прочих случаях), и они даже чуточку приятельствовали.
Вот и теперь взыграли фамильные гены. Яна решила перевести на здешний язык «Трех мушкетеров» и через людей Сварога передать рукопись кому-нибудь из таларских издателей, специализировавшихся на такой именно изящной словесности. Затея была опять-таки безобидна и требовала даже меньше трудов, чем поиски янтарных редкостей.
Яна все подробно объяснила Сварогу, моментально и вполне искренне с ней согласившемуся. В самом деле, переделки требовались минимальные: придворные интриги, зловещие отравительницы, заговоры знати, забавы, вроде истории с подвесками, дуэли меж дворянами порой по самым пустячным поводам... Наконец, мушкетеры как таковые, вражда меж иными гвардейскими полками – все это было на Таларе давно и прекрасно знакомо и до сих пор присутствует в здешней жизни. Как и разгул наглых фаворитов, разлад меж венценосными супругами, незадачливые пожилые рогоносцы, имевшие неосторожность жениться на молодых красотках, сыновья знатных дворян, по весьма существенным причинам поступившие в гвардию под вымышленными именами – и многое другое, объяснения не требовавшее.
Конечно, пришлось заменить все имена на таларские. Превратить Ришелье из неизвестного здесь кардинала просто во всемогущего первого министра, сильный ум при слабом короле – таких в таларской, да и в имперской истории предостаточно. Да придумать гугенотам другое название – религиозные войны на Таларе давно ушли в прошлое, но когда-то они бушевали по всему Харуму, и сект вроде гугенотов, склонных не к мирной проповеди, а к драке, имелось тогда предостаточно... Столько, что даже ученые книжники в них путались и давно уже перестали ими интересоваться, как забытой архаикой. Ну, и чисто косметические штучки: заменить «гризетку» на «камеристку», то же проделать с дюжиной других словечек. Алмазные подвески (вообще подвески с самоцветами) и сегодня в большой моде у таларских дворянок и иных записных щеголей. Так что работа идет быстро. Яна за считанные дни перелопатила больше половины романа. Можно не сомневаться, что успех он иметь будет и на Тал аре, и в Империи, наверняка и телесериал снимут, не подозревая, что открывают Америку...
Да, гены... Прапрадед Яны, император Голуорт, с юности и до старости сочинял стихи и произвел их на свет устрашающее количество. Вот только был не более чем сиятельным графоманом, его корявые вирши интересовали лишь придворных льстецов, провозглашавших самодержца светочем поэзии, каких мир не видел, – а Голуорт при всем его уме и способностях государственного деятеля им верил.
Другое дело – дед Яны, император Этен. Баллады он писал лишь в молодые годы, наследным принцем, они составили пухлый сборник, до сих пор пользующийся успехом и среди молодежи Империи, и у таларских менестрелей. К поэтической славе никогда не стремился, а когда придворные подхалимы хотели его наградить большой золотой медалью Академии Изящных Искусств, долго искали пятый угол.
Ну и наконец, недавнее литературоведческое открытие, сделанное Сварогом и оставшееся в его единоличном пользовании...
Месяц с лишним назад, когда он узнал, что Бетта тайком читает «Долгие странствия», он сам одолел все три тома для скоротания скуки – был очередной период безделья, – и захотелось выяснить, почему так долго нет продолжения, уж не покинул ли автор навсегда наш грешный мир, удалившись в другие, по слухам, безгрешные края? Интагар как всегда был поблизости, и Сварог дал ему поручение. По совести, очередная королевская блажь, но как многие безобидная и не требовавшая особенных хлопот...
Сыщики, ближе всех стоявшие к населению, не подвели и на этот раз – уже на третий день установили, что рукописи в издательский дом «Каламер и братья» всякий раз приносит стряпчий с хорошей репутацией, оказывавший подобные услуги за процент еще полудюжине популярных авторов, – и двенадцать томов авантюрной «Кровавой маски», и три книги «Долгих странствий», и семь томов «Морского ветра» – саги об очередном благородном корсаре. Увы, сыщики развели руками – след обрывался в никуда. Если имена всех прочих «подопечных» стряпчий никогда не держал в секрете, творец всех трех сериалов (а сыщики клялись: по их убеждению, это один и тот же человек) оставался загадкой. Никто в литературном мире (у Интагара, как и везде, были там агенты) ни одного из трех псевдонимов не знал. Рукописи словно из ниоткуда появлялись.
Один из сыщиков предложил, не мудрствуя, вечерком сграбастать Каламера за шкирку и подвергнуть суровому допросу в тайной полиции – уж тут-то истина обязательно всплывет.
После короткого размышления Сварог запретил вторгаться столь грубо в мир высокой литературы – он как-никак был не примитивным тираном, а просвещенным. И поручил дальнейшие заботы о стряпчем оперативникам восьмого департамента. И дом, и контору стряпчего быстро декорировали самыми современными средствами для подслушивания и подглядывания. Классическое использование служебного положения в личных целях – пустячок по сравнению с иными забавами власть имущих...
