Кофе и полынь (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна (книги без регистрации полные версии txt, fb2) 📗
Осознание было мгновенным.
Моя мать – её зловещий талант – силуэты, которые видел дядя Рэйвен…
– Валх! – подскочила я, разом леденея. – Простите, вы не осмотритесь вместе со мной в кофейне? Возможно, я сама себя пугаю и выдумываю лишнее…
Но дядя Рэйвен даже не задал ни одного вопроса; он также поднялся, оставляя очки на столе, и сухо кивнул:
– Конечно, идёмте.
…полагаю, он, как и я, понятия не имел, что делать, если мы и впрямь столкнёмся с мёртвым колдуном.
Что дела плохи, стало ясно почти сразу.
На кухне было тихо – слишком тихо для места, где два увлечённых кулинара и гурмана ещё полчаса назад обсуждали рецепты. Признаться, я даже подумала поначалу, что Георг с Миреем и впрямь ушли в тёмную комнату, как и собирались. Но в плите по-прежнему горел огонь; драгоценная книга лежала на столе, раскрытая; Георг дремал, уткнувшись в столешницу лбом, а Мирей откинулся на спинку стула, и голова у него беспомощно запрокинулась, а горло подрагивало.
Мне стало жутко.
– Как будто угорели из-за газа, – негромко произнёс дядя Рэйвен. Быстро оглянулся на меня – и добавил: – Но это невозможно, у вас же тут нет газовых ламп… Хотя гарью пахнет.
Он тронул за плечо сперва одного мужчину, затем другого. Георг просыпался долго, вязнул во сне, словно в болоте. Мирей же напротив подскочил сразу, чудовищно бледный, с испариной на висках, и выпалил что-то на марсовийском. Увидел меня, несколько раз моргнул и произнёс, с отвращением обтирая лицо рукавом:
– Я… я задремал и увидел кошмар, опять коридор и… и… и я несу эту чашку, и…
– Достаточно, – прервала я его, сообразив, о чём речь – о том случае, когда ему, ещё подмастерью, хозяйка дома велела отнести пожилому хозяину отравленный чай. Мирей вылил отраву, но кошмары преследовали его до сих пор. – Умойтесь холодной водой, право, вам тут же полегчает. Тут и впрямь душно.
– Мистер Белкрафт? – тем временем окликнул Георга дядя Рэйвен, вновь притронувшись к его плечу. – Вы в порядке? Где мисс Рич?
– Она не спускалась, – пробормотал Георг. – А меня вдруг сморило, и… – и он с непонятным ужасом обернулся на меня. – Вы в порядке? Что произошло?
– Не знаю, – солгала я с напускным спокойствием, хотя прекрасно знала виновника: Валх. – Надо проверить, как там Мэдди.
Не медля больше, я двинулась к лестнице на второй этаж, придерживая юбки, чтоб не мешались.
– Пахнет гарью, – повторил задумчиво маркиз… и подхватил кувшин с водой, прежде чем направиться следом за мной.
Мы успели вовремя.
В комнатах у Мэдди было решительно нечему гореть. Освещение давно заменили на современное электрическое; тепло по большей части поступало от печей снизу, хотя имелся и отдельный камин. Но иногда – очень редко – она зажигала свечу, если писала письмо и хотела запечатать его сургучом. Собственную печать ей подарила ещё леди Милдред, поощрявшая грамотность и любовь к изящной переписке у маленькой – а тогда, увы, и немой – актрисы…
Помнится, Мэдди говорила что-то о приглашениях на свадьбу.
Кажется, она собиралась поупражняться заранее в каллиграфии.
Возможно, одно из пробных писем ей захотелось запечатать сургучом…
Но первое, что мы увидели, когда маркиз одним сильным и экономным ударом выбил запертую на щеколду дверь – это дым. Святые Небеса, клубы дыма!
Горел ковёр, вернее, пока только тлел; юбки Мэдди тлели тоже, по счастью, слишком влажные по нынешней погоде, чтоб вспыхнуть сразу. Свеча упала со стола, словно скинутая нарочно, и успела уже прогореть полностью, на столе лежали конверты и небольшие листы бумаги, исписанные аккуратным, округлым почерком… А сама Мэдди спала.
Хмурилась во сне; тяжело дышала…
Но не просыпалась.
Дядя Рэйвен, нисколько не изменившись в лице, сорвал с плеч Мэдди шаль и затолкал в кувшин с водой; хорошенько намочил – и накрыл тлеющие юбки, затем ковёр… Это было, без сомнения, намного более действенно, чем просто плескать воду на занимающийся пожар. Одновременно Мирей, белый, как полотно, бросился к окну и распахнул его, чтоб вышел едкий дым, а Георг потряс Мэдди за плечо, чтобы разбудить.
Бесполезно.
На миг мне померещилось, что за спиной у неё – зыбкий силуэт, зловещая тень, оживший фрагмент тумана. Я испугалась; потом разозлилась – и выдохнула-выкрикнула:
– Убирайся отсюда немедленно, ты!..
С губ у меня не слетело ни звука; в то же время я совершенно ясно слышала собственные слова, точно они звучали, нет, они грохотали.
Маркиз отчётливо вздрогнул.
Георг и Мирей не заметили, кажется, ничего…
Но тень исчезла – а Мадлен, моя милая Мадлен наконец очнулась и из последних сил подалась ко мне, обнимая слабыми руками, такими холодными сейчас. По лицу у неё катились слёзы; она дрожала.
«Я уничтожу Валха, – думала я, ощущая одновременно спокойствие и ярость. Снова и снова гладила Мэдди по плечам, по спине, отгоняя видение того давнего, жуткого пожара в театре, едва не погубившего её. – Я уничтожу Валха».
Больше ни о чём в тот момент я думать не могла.
Та ночь была чудовищно долгой.
Я едва-едва запомнила, как мы закрыли кофейню и отправились в особняк на Спэрроу-плейс. Мадлен ехала, разумеется, с нами, в автомобиле дяди Рэйвена; вещи ей помог собрать Рене Мирей – сам перепуганный, измученный, ослабевший, он беспокоился о ней больше, чем о себе, и всё время повторял «сестрёнка» или «сестрица» – «соррет», «соррет».
Меня он тоже назвал «сестрицей» один раз; маркиз заметил это, но ничего не сказал, напротив, взгляд у него смягчился.
Хуже всего, пожалуй, пришлось Георгу – всё же он был уже немолод; руки у него тряслись, а грудь сдавило, как он признался. Ему приснилась миссис Хат, ещё из тех времён, когда она звалась Рози Фолк, а Большое Путешествие вокруг света только-только началось… Вроде бы даже не кошмар, но Георг выглядел совершенно сломленным. Я взяла с него обещание завтра же обратиться к врачу.
– Всё повторяется, опять повторяется, как с леди Милдред, – пробормотал Георг, когда мы расставались; он выглядел постаревшим лет на двадцать разом. – Сны, исчезновения, необъяснимые происшествия… Всё это съело её, да. Заживо съело.
Осознав, что последние слова также относятся к леди Милдред, я ощутила суеверный ужас.
– Что бы ни произошло в прошлом, это не повторится, – ответила я твёрдо и ободряюще сжала руку Георга, сейчас побелевшую и холодную. – Вы не передумали? Может переночуете в особняке?
Но он, увы, отказался; я же, по правде сказать, не имела сил, чтобы настаивать.
Зато с нами остался маркиз.
Это вышло как-то само собой. Наше прибытие – позднее, суматошное – взбаламутило весь особняк. Даже мальчики Андервуд-Черри, давно уже лежавшие в своих кроватях, проснулись и прибежали вниз – узнать, что происходит… А я не могла сказать правду.
«В кофейню проник мёртвый, вернее, не вполне мёртвый колдун» – мало того что звучит странно, так ещё и ничего не объясняет.
Но маркиз – дядя Рэйвен – сумел уладить всё буквально парой слов.
– В «Старом гнезде» случился небольшой пожар, мистер Мирей и мистер Белкрафт пострадали из-за дыма, а мисс Рич едва не погибла. Ей сейчас необходима тишина, отдых и, вероятно, успокоительные капли, – произнёс он и обменялся взглядами с Паолой; та, считав понятные только ей, кажется, знаки, быстро увела детей обратно в спальни, хотя Лиама пришлось тащить едва ли не за ухо. – Хотя сомневаюсь, что леди Виржиния держит успокоительное.
– У меня есть капли, – откликнулся тут же мистер Чемберс; судя по его виду, он не то что не ложился ещё спать, но даже и не помышлял об этом. – Есть от Смитсона, есть «Королевские», а ещё есть «Умиротворяющий Травяной Чай от миссис Грин»…
– Похвальная предусмотрительность для дворецкого, – сдержанно улыбнулся дядя Рэйвен.
– О, скорее, насущная необходимость, раз уж приходится работать на мою племянницу, – елейным голосом возразил Клэр, который до сих пор молчал, только разглядывал меня чересчур внимательно. – Мистер Чемберс, вы ещё здесь?
