Все Грани Мира - Авраменко Олег Евгеньевич (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
— Мы не знаем ни прямого, ни возвратного, — немного раздражённо ответил я; плаксивый тон Леопольда, вкупе с лошадиным акцентом, начинал действовать мне на нервы. — У нас получилось нечаянно.
— Всё равно вы виноваты, — не унимался он. — Я не хочу на всю жизнь оставаться конём. Я хочу превратиться в кота.
— Ну, и превращайся, чтоб тебя… Ой-й!
В ту же секунду конь подо мной исчез. На мгновение я повис в воздухе, а затем шлёпнулся на землю. Мой стон слился с пронзительным мяуканьем Леопольда.
— Отпусти хвост, придурок!
Кряхтя, я встал на ноги. Освободив свой хвост, Леопольд-кот отскочил на несколько шагов и уставился на меня укоризненным взглядом.
— А ещё говорил, что не знаешь!
— Но я действительно не знаю, — растерянно произнёс я.
Леопольд недоуменно промурлыкал.
— И правда, ты просто сказал «превращайся». Странно!
Тем временем Инна торопливо спешилась и подбежала ко мне.
— Ты не очень ушибся?
— Кажется, не очень… То есть, совсем не ушибся. — Я сделал несколько простейших гимнастических упражнений, ничего у меня не болело. — Нормально, Инна. Со мной всё в порядке.
— А Лаура? — отозвался Леопольд.
— Лаура? — переспросил я, не сразу сообразив, что от меня требуется. — Ага… попробую. — И приказал ей: — Стань кошкой!
Я бы, наверное, удивился, если бы после этого Лаура осталась лошадью. Но чуда не произошло — она покорно превратилась в кошку.
„Вот это да!“ — удивился я. — „Ты заметила, Инна? Сёдла исчезли!“
„Да что ты говоришь?!“ — На меня нахлынула тёплая волна её веселья; смеялась она добродушным, «розовым» смехом. — „Сёдла исчезли! Какое чудо! То, что коты превращаются в лошадей и наоборот, это тебя не удивляет, а вот исчезновение сёдел…“ — Она не выдержала и рассмеялась вслух.
Я тоже захохотал:
— Право же!… На этих чёртовых Гранях теряешь ощущение реальности.
— Вернее, — сквозь смех уточнила Инна, — сглаживается граница между естественным и сверхъестественным.
К действительности нас вернуло радостное мяуканье Леопольда и не мнение радостный крик Шако, стремглав мчавшегося нам навстречу… Нет, ошибочка — навстречу Леопольду.
— Ты жив, Шако? — восклицал на бегу кот. — Ты не умер?
— Конечно, жив! — Мальчик подхватил его на руки. — А с тобой что было, где ты пропадал?
— Но Мэтр сказал мне, что ты умер. Получается, он соврал? А я так горевал по тебе.
— Да жив я, жив. Вот, убедись! — Шако подбросил кота над головой и ловко поймал его. — А ну, рассказывай, где ты был, бродяга такой!
— Всё, — тихо сказала Инна. — Это завершающий штрих к картине.
— К какой картине? — спросил я. — О чём ты толкуешь?
— О том, что случилось с Леопольдом. Прежде чем выпустить Леопольда на улицы Киева (только не спрашивай зачем — сама не знаю, что и думать), Мэтр заменил его память на фальшивую. Всё, что Леопольд рассказал нам о себе — от его жизни на мифической киевской квартире Мэтра до перестрелки в ресторане, — всё это выдумки, ничего подобного не было. По каким-то причинам (не спрашивай по каким, я понятия не имею) Мэтр считал целесообразным, чтобы будущие владельцы Кэр-Магни, которых должен был выбрать кот, до определённого времени не знали о существовании своего наследства — а именно до тех пор, пока не попадут сюда. Очевидно, в подсознание Леопольда была заложена соответствующая программа для осуществления нашей транспортировки. Теперь необходимость в фальшивых воспоминаниях отпала, и коту была возвращена настоящая память. Поэтому, кстати, я перебила тебя, когда ты собирался напомнить Леопольду его рассказ о смерти Мэтра. Скорее всего, он и дальше стоял бы на своём; но лучше не рисковать, взывая к его ложным воспоминаниям.
— Угу…
— И ещё одно. Порой меня озадачивало «радиотелевизионное» произношение Леопольда. Теперь и этому есть объяснение. Чтобы излишне не утруждать себя, Мэтр просто «записал» в память кота серию (и, наверное, довольно большую) теле- и радиопрограмм. Кроме знания языка, это давало ему минимум необходимой информации о мире, где он оказался.
— А о каком завершающем штрихе ты говорила?
— Необыкновенная привязанность, даже любовь, которую Леопольд якобы испытывал к Мэтру. На самом же деле он любил… и любит мальчика. — Инна бросила беглый взгляд на Шако, который увлечённо расспрашивал кота о его житье-бытье на чужбине. — Любовь, это чувство не только сознательное, но и подсознательное, и Мэтр, изменяя память Леопольда, должен был это учесть, чтобы избежать возникновению у кота внутреннего конфликта сознательных, фальшивых, воспоминаний и подсознательной, настоящей, памяти. Он убедил Леопольда, что Шако умер, а потом направил на себя его любовь и грусть о потере дорогого существа.
— То есть, заставил кота полюбить себя?
— Да нет же! — поморщилась Инна. — Неужели я так плохо объясняю? Леопольд всегда любил Шако и никогда не любил своего хозяина — а тот не рискнул трогать его чувства. Просто в фальшивых воспоминаниях кота образ Мэтра был изменён до такой степени, что стал, по сути, психоэмоциональным двойником Шако.
— Значит, Мэтр, о котором рассказывал нам Леопольд, был фактически не Мэтр, а будто бы загримированный под Мэтра Шако?
— Грубо говоря, да, — ответила Инна. — В частности поэтому нам обоим сразу понравился Шако. Мы знали его и раньше — через Леопольда.
— Ну что ж, — сказал я. — С котом мы разобрались. Но остаётся ещё масса невыясненных вопросов.
— И один из них, — добавила Инна, — звучит так: кому и зачем мы понадобились?
В ответ я беспомощно пожал плечами и тяжело вздохнул. Прошло совсем немного времени с той минуты, когда к нам заявились гости из спецслужб, но последствия их визита не заставили себя долго ждать. Наша жизнь круто и бесповоротно изменилась…
Весь следующий день, с утра до вечера, мы провели в библиотеке Кэр-Магни.
Это было просторное помещение, предназначенное как для хранения книг, так и для работы с ними. Вдоль трёх глухих стен библиотеки стояли высокие, почти до самого потолка, стеллажи, уставленные томами в тиснёных золотом кожаных переплётах. Подавляющее большинство книг составляли монографии, учебники и справочники по магическим наукам; на каждой из них стоял гриф «Одобрено Инквизицией». Нас уже нисколько не удивляло, что без труда понимаем латынь; после всех происшедших с нами чудес мы восприняли это, как должное.
Правда, поначалу нас несколько смущало непривычное сочетание современного полиграфического оформления книг с их средневековой латынью и такими многообещающими названиями, как, например, «Полный перечень свойств Соломоновой печати» (двухтомник), «Магофизиология василисков обыкновенных», «Демоны Максвелла, или 73 способа уменьшения энтропии замкнутых и квазизамкнутых систем» (справочник) и т. д. Некоторые книги, судя по названиям — явно философского и мировоззренческого содержания, скрепляли очень мощные чары, которые не позволяли нам их открыть. Мы были заинтригованы.
После нескольких часов блужданий по библиотеке мы, наконец, выбрали себе книги — Инна, как человек практичный, взяла учебник «Основы элементарной магии», а я, тяготеющий к глобальным проблемам, облюбовал монографию Мишеля дю Барри «Общая структура Мирового Кристалла».
Посему мы устроились в мягких креслах возле широких окон и вступили на тернистый путь познания волшебного (в прямом понимании этого слова) мира магии. Книга Мишеля дю Барри на редкость удачно соединяла в себе основательность серьёзной научной работы с оживлённой манерой изложения и читалась с неослабевающим интересом, как захватывающий приключенческий роман. Время от времени я делился с Инной полученной информацией; она же большей частью отмалчивалась, целиком поглощённая изучением «Основ магии».
Ну, что вам сказать о Мировом Кристалле — или, в дословном переводе с латыни, Мировом Многограннике?… В общих чертах, та примитивная аналогия с кристаллом, которую вы услышали из уст Шако, соответствует «приземлённому» уровню моего повествования, поэтому, не углубляясь в детали, я ограничусь лишь несколькими существенными уточнениями, рассчитанными на более придирчивого читателя.
