О магах-отступниках и таинственных ритуалах - Звездная Елена (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
— Мне все это уже не нравится, — хмуро заявил Норт. — Закрывай окно, и к тьме этот ритуал с артефактами!
Надо же, а лично я вообще не переживала, к тому же было кое-что, что знали многие артефакторы.
— У принца Танаэша Эль-таим есть. Он был подарен принцу в день его десятилетия и с тех пор исправно защищает наследника. Так что мне придется очень постараться, чтобы изготовить нечто, столь же сильное.
Дан хмыкнул и скептически поинтересовался:
— Реально веришь, что сможешь сделать аналог артефакта Танаэша?
— Не аналог, идентичный артефакт, — ответила я и, отойдя от окна, отправилась к своему месту на покрывале.
— К троллю артефакт! — Эдвин ударил мечом об пол, и острие воткнулось в древесину. — Риа, справимся и без артефакта.
Норт ничего не сказал, просто молча направился к окну и закрыл его. Демонстративно и выразительно. А я очень не люблю, когда принимают решения за меня, и потому нагло соврала:
— Я уже начала ритуал, сегодня третья фаза, Норт, и если я не завершу, могу умереть.
Некромант побледнел. Настолько, что это стало заметно даже в полумраке комнаты. Затем прозвучали его злые уверенные слова:
— Это последний артефакт, который ты изготавливаешь в своей жизни.
Я не стала говорить, что его мнение интересует меня в последнюю очередь, просто не стала. Если все, что сказал мне лорд Гаэр-аш правда, то изготовление артефактов станет тем единственным, что я смогу делать в жизни. Нет, я не паникую, пока не паникую, потому что мне одних слов мало, мне требуются факты и научные исследования, чтобы поверить, но к сведению приняла и тихо попросила Дастела:
— Окно открой.
А затем поправила волосы и запрокинула голову, едва морозный воздух хлынул из распахнутого некромантом окна.
Я есть. Я живу. Я благодарна миру за свое существование. Я благодарю мир. Я дышу. Я люблю. Я люблю весь мир. Я любовь. Я благодарность. Я свет. Чистый лунный свет. Мое сознание — поток света.
Раскинув руки, делаю еще один вдох — я холод. Лед. Чистый, сверкающий, искрящийся наполненный светом лед. Я свет. Я любовь. Я благодарность. Я жизнь!
Открываю глаза — меня заливает лунный свет. Чистый, искрящийся, стерильный, холодный! Луна это не жизнь, это смерть в идеальном ее проявлении. Это возвышенность и одухотворенность величия смерти, и моей задачей было преобразовать ее свет в поток жизни.
Первое движение — и горелка вспыхивает, поджигая измельченную ботву гермалы обыкновенной — другое название могильник. Страшное название, но именно эта трава являлась символом абсолютного здоровья. Еще движение — вспыхивает вторая горелка, и в воздух поднимается пар отвара девясила — трава, незаменимая при изготовлении любых защитных артефактов. Потому что только девясил дает девятикратное увеличение энергии в момент опасности.
Третий и самый сложный этап — камни.
Я притягиваю ближе серебряное блюдо, раскладываю кристаллы крестом, концентрируюсь на сверкающей мистической в мире магии фигуре, и взгляд рассредоточивается. Больше нет отдельных кристаллов, есть крест, сверкающий в лунном свете, наполняющийся лунным светом, — спланированный маневр, заклиная камни по отдельности, я бы выгорела. Так есть шанс избежать всех последствий. И, не отрывая взгляда от кристаллов, я медленно вынимаю серебряные цепочки из отвара девясила и погружаю в сгорающие сухие стебли могильника. Пальцы ожгло кипятком, но на фоне порывов ледяного ветра этой боли я даже не заметила. Мелочи. Всего лишь несущественные мелочи, потому что сейчас передо мной сверхзадача, и, расположив ладони на коленях, я начинаю.
Есть крест! Есть я. Я свет. Я любовь. Я благодарность ко всему миру. Я жизнь.
Есть крест. Он холодный, сверкающий, наполненный светом луны. Есть я. Я любовь. Я жизнь. Я свет!
— Мара-мара, эс уба шейб! Мара-мара, эс спиш! Мара-мара, йа уба эйш! Мара-мара, эс таэ спирген!
Шепот, мой шепот, я не концентрируюсь на нем, он лишь способ напомнить, что есть я.
И есть крест! Он теплый, наполненный светом, искрящийся. Есть я. Холодная, наполненная светом, я жизнь!
— Мара-мара, эс уба шейб! Мара-мара, эс флу фар бах! Мара-мара, йа уба эйш! Мара-мара, эс таэ кейд! Мара-мара, эс уба шейб! Мара-мара, эс флу фар бах! Мара-мара, йа уба эйш! Мара-мара, эс таэ кейд! Эс шпиде!
Мой голос растворяется в комнате, в свете луны, он разносится над лесом шепотом старых кустов, шелестом ветвей деревьев растекается по вымороженной земле. Мой голос… его нет! Есть кристалл. Он теплый, светлый, он жизнь… он тепло, он манит и притягивает. Есть кристалл! Он затмевает весь мир, он растворяется в мире, он впитывает мир…
И в какой-то миг я понимаю, что что-то идет не так.
— Мара-мара, эс уба шейб… Мара-мара, эс спиш… Мара-мара, йа уба эйш… Мара-мара, эс таэ эйшс…
Я слышу шепот, ощущаю всем телом и с ужасом понимаю — он не мой. Не мой, нет. Потому что я уже на втором этапе работы с кристаллами, а что-то будто не веря в происходящее, повторяет фразу первого этапа. Кто-то сторонний!
Не напрягаться. Никакого страха. Я не боюсь, я не тревожусь. Тревоги нет. Есть свет. Я свет. Я любовь. Я благодарность. Я… и крест.
И я вновь повторяю шепотом:
— Мара-мара, эс уба шейб! Мара-мара, эс флу фар бах! Мара-мара, йа уба эйш! Мара-мара, эс таэ кейд! Мара-мара, эс уба шейб! Мара-мара, эс флу фар бах! Мара-мара, йа уба эйш! Мара-мара, эс таэ кейд! Эс шпиде!
Начинаю раскачиваться, чуть-чуть, но это плохо. Это говорит о том, что артефактор теряет концентрацию. Это действительно плохо, и будь здесь страхующий меня мастер, он бы вмешался, он бы помог. Но вмешиваться некому. Я одна. Совсем одна. Утрачу контроль, и воплотится страшная формула «Крест это я», и меня не останется, останутся лишь наполненные моим сознанием кристаллы, а труп адептки Каро навеки застынет перед залитым светом луны окном.
И в момент, когда страх начал сковывать меня, я будто услышала слова дяди Тадора, чуть приглушенные слоем прошедших лет: «Ты особенная, моя девочка, никогда не забывай об этом. Ты особенная, ты способна на то, на что иные не решатся даже в мечтах. Никогда не забывай об этом, Риа, никогда, мой свет».
— Мара-мара, эс уба шейб! Мара-мара, эс флу фар бах! Мара-мара, йа уба эйш!
Ощущаю, как двигаются мои губы, как раскачиваюсь сама в такт страхующему заклинанию и понимаю — справлюсь. Все под контролем. Я смогу, я особенная и смогу.
Сомнений не осталось. Мне подвластно все. Абсолютно все. И если в момент изготовления Амаэ-Тхен я ощущала, что что-то не так, сейчас сомнений не было. Я все делаю правильно.
Правая рука двинулась по покрывалу, отыскивая клинок, пальцы нащупали, сжали, вытягиваю левую руку, простираю над сверкающим, наполненный мной и светом луны крестом из кристаллов, и не глядя, медленно делаю надрез вдоль запястья, вскрывая вену.
Хлынула кровь.
— Мара-мара, зейш уба штейш!
Я жизнь! Теплая, тягучая, алая жизнь. Я нескончаема. Я органична. Я безгранична. Я река жизни, что разделяется на ручьи и впадает в океан бессмертия. Я жизнь. Теплая, тягучая, алая жизнь. Крест — свет. Крест любовь. Крест благодарность…
Сверкающая фигура словно кружилась у меня перед глазами, икрясь в свете луны, завораживая, маня к себе, и грань была близка, но контроль принадлежит мне.
Я жизнь, теплая, тягучая, нескончаемая… Крест — свет, яркий, холодный, вечный…
Я свет! Я любовь. Я благодарность. Крест — жизнь. Алая, искрящаяся, нескончаемая.
И кристаллы окрасились в красный!
Теперь в моей алой крови виднелись не четыре ограненных прозрачных бесцветных горных хрусталика, а четыре ярко-красных рубина идеальной огранки.
Улыбка чуть тронула губы — справилась. Сумела. И достаточно быстро, быстрее, чем голова начала кружиться от потери крови, впрочем, возможно, здесь заслуга самой крови, кто знает. Я не знала. И времени думать об этом сейчас не было, мне следовало перейти к четвертому, менее сложному, но требующему не меньшей сосредоточенности этапу.
