Дом и война маркизов короны - О'Санчес (Александр Чесноков) (книги TXT) 📗
Глава 4
Что может быть скучнее, чем тупо стоять и позировать художнику для поясного портрета???
Хоггроги хотел было подумать: «Что может быть глупее…», но вовремя вспомнил, сколько раз он прохаживался, то и дело останавливаясь, вдоль длинной галереи картин и с каким жгучим интересом всматривался в образы своих предков, далеких и близких… Изучал одежды, головные уборы, пытался даже сопоставлять — насколько похожи были его родные по мужской и женской линии, дед с бабкой, или прапрапрадед с прапрапрабабкой; иногда у него получалось заметить эту супружескую общность, иногда нет… Например, его родители куда больше были похожи друг на друга в жизни, нежели на полотне…
И их с Тури портреты будут висеть в этой галерее… Но для этого надобно малость потерпеть.
Хорошие рисовальщики живут не только в Океании, где прикорм от Большого Двора и от аристократических домов во сто крат щедрее и надежнее, нежели в провинции, вовсе нет; большинство придворных ваятелей, сказителей, музыкантов и рисовальщиков как раз не в столице родились, и не в передних Дворца проявлялся и развивался их талант, но Тури для надежности решила выписать столичного, самого лучшего, самого прославленного, и Хоггроги, конечно же, не возражал, он никогда не спорил по мелочам со своей дражайшей половиной… А в серьезных вопросах — она никогда не спорила, полагаясь всецело на его решения.
Мода на фамильные портретные галереи родилась — как это и положено моде — при Дворе, а оттуда уже распространилась по всей Империи. Тысяча лет прошла с тех пор, изрядный срок, но родовитые дворяне все равно тяжело вздыхали, досадуя, что их благородные предки могли бы и раньше догадаться — увековечивать в камне и на холсте не только гербы, но и образы свои… Чтобы хотя бы в этом не смешиваться лишний раз с толпою безродных выскочек… А так — приходилось опираться лишь на письменные и изустные предания, подтверждающие древность и чистоту рода.
Каков он был — Тогги Рыжий? Ну, рыжий, понятное дело. Ну, крепкий, видимо, ибо мужчины их рода — все далеко не хлюпики. Бородатый, скорее всего, поскольку далекие предки, маркизы Короны, сплошь носили бороды, Лароги Веселый первый поломал эту традицию…
Хоггроги не застал деда, просто не помнил его, хотя маркизу Лароги весьма посчастливилось: он успел увидеть внука своего и даже пару раз потетешкать хнычущего младенчика в своих лапищах… Повезло. Подобные отклонения от обычая случались у них в роду: несколько раз деды дожидались рождения внуков, а однажды, тысячу с лишним лет тому назад, как гласит семейное предание, Мигури Хвощ родился, дорос до памяти и запомнил на всю жизнь своего деда, Артуки Белого… Трижды за два тысячелетия маркизата с юными наследниками происходили гибельные несчастья, однако каждый раз ее светлость, супруга здравствующего маркиза Короны, оказывалась способной снова зачать дитя, конечно же сына. Но если с отпрыском все было в порядке — боги никогда, ни единого раза за всю историю рода не дарили чету маркизов еще одним ребенком: древнее заклятье сидело крепко, не сбросить его ни молитвами, ни столетиями… Случались и разводы… Крайне, крайне редко: в роду маркизов не жаловали семейные дрязги.
Именно с дедом Лароги Веселым, из всей длиннющей вереницы предков, наблюдалось у Хоггроги самое явственное внешнее сходство. По крайней мере, так утверждали все, знавшие старого маркиза и так показывал портрет, сотворенный модным столичным рисовальщиком той поры, имя которого уже ничего не значило для Хоггроги и его современников…
Дед по-своему сумел выделиться из своих предков, добавить свой росчерк в длинную летопись легенд Императорского Двора и обрести негласную, но долгую и горячую благодарность доброго десятка аристократических домов столицы…
Так случилось, что дворянин поссорился с дворянином, публично и горячо. Обычное дело — дуэль, тем более из-за женщины. Но другой дворянин, приятель оскорбителя, попытался пригасить вспыхнувшее пламя, взвешенными и разумными доводами склонить противников к примирению… Слово за слово — в итоге пламя превратилось в пожар, и вот уже восемь человек с одной стороны готовы вступить в смертельную схватку с равным количеством противников, представляющих другую сторону…
Лароги попал в эту катавасию случайно: то ли толкнул, проходя мимо, кого-то из секундантов, то ли на ногу ему наступили… Он был в столице с докладом государю об обстановке на границе, поведал о гибели отца на поле боя, принял от Его Величества титул «ваша светлость» и уже собирался уезжать… Но вот, так совпало, что случайным движением он как бы выступил за одну из сторон против другой и немедленно получил вызов с приглашением на место схватки. Задиры знали, кого они вызывали, понимали, как это опасно, воистину гибельно — биться против маркиза Короны, однако еще более гибельным в придворной жизни было бы струсить и поджать хвост… Тем более, что и у противной стороны были кое-какие козыри в рукаве…
Шестнадцать человек собрались, чтобы разрешить с оружием в руках вопросы чести, и было это совсем рядом — камнем докинуть — с дворцом государя Императора…
Стороны сошлись в первой схватке и отхлынули, оставив на земле четыре мертвых тела… И опять сошлись, но на этот раз не в две волны, налетевшие одна на другую, а как бы в два клина, где во главе каждого из них шел сильнейший.
Семерку уцелевших возглавлял, конечно же, Лароги Веселый, а пятерку противников, потерпевших больший урон, вел знаменитый воин и дуэлянт, некий Санги Бо. Санги Бо к тому времени был еще молодой, но уже очень опытный и умелый рыцарь, поражений до сего дня не знавший. Вот и сейчас он не собирался пополнять собою павших на поле боя…
Два воина — оба пешие, без секир — двинулись друг на друга, в то время как остальные образовали обратные полукольца, с тем чтобы броситься в сечу, как только бой предводителей закончится.
Сверкнули клинки, посыпались искры от них. В руках у Лароги был знаменитый меч маркизов Короны, но и Санги Бо бился отнюдь не кочергой и не рыбьей костью: его облегченный двуручный меч хоть и кован был людьми, а не богами, но сумел выдержать даже прямое столкновение с клинком божественного происхождения.
