Край - Щербинин Дмитрий Владимирович (полные книги TXT) 📗
— Наш шестимесячный полёт к краю мирозданья объявляю стартовавшим.
И на экране появился лазурный фон, на котором иногда промелькивали и другие светлые оттенки. Они летели со скоростью света.
В ближайшие дни Эван вёл размеренную, ленивую, но отнюдь не супергеройскую жизнь.
Он ел, пил, занимался любовью с Мэрианной Нэж, изучал доступные (немногочисленные) материалы о скорлупе мирозданья, разговаривал с другими участниками экспедиции, смотрел Ноктские фильмы в кинозале (в том числе и фильмы с Мэрианной Ангел). С Призраком он не общался, потому что доступ к нему был закрыт. А большую часть времени старался провести в уединении — сидел за столом в своей каюте, где писал роман о жизни на неком отдалённом мире. В главном герое он представлял себя, в главной героине — помесь из Мэрианны Нэж и Мэрианны Ангел, называл он её Кэрианной.
А вообще, Эван частенько зевал, спал много. Думал, чем бы ему ещё заняться, и никак не мог придумать.
И тогда он вспомнил о предложении Задора Сэйджа зайти к нему в лабораторию, пообщаться…
Только Эван постучал, как Задор Сэйдж распахнул дверь — будто специально ждал, готовился к этому моменту.
Задор схватил Эвана под руку, и повёл вглубь своей лаборатории, среди удивительных растений и клеток, в которых издавали различные звуки не менее удивительные звуки.
Задор пояснил:
— Мне, как известному на Нокте биологу (простите за нескромность), была отдана часть добытых на «Объекте» экспонатов. Вот эти звери, птицы и растения…
— Разве «Объект» собирал растения?
— Да, Эван, собирал. Только далеко не всегда. Эти растения — не совсем растения. Они — наполовину животные, а, может быть, и разумные существа. А эти сидящие в клетках животные — тоже, возможно, разумные. Вот, например, поглядите на этот экземпляр…
Задор указал на существо с сиреневой шерстью и с большими, выпученными глазами, которые делали его похожим на самого Задора.
Биолог пояснил:
— Его мозг так же велик и сложен, как и человеческий. Однако, все попытки вступить с ним в контакт ни к чему не привели… А сейчас — прошу сюда…
И Задор настоятельной усадил Эвана на табуретку под двухметровым растением с широко распахнутыми, ярко-жёлтыми лепестками. Из каждого соцветия глядел глаз. Эти глаза имели разную форму и цвет, и иногда даже моргали. Несмотря на то, что Эван за свою жизнь на многих чудищ нагляделся, ему под этим растением было неуютно. Всё ему казалось, что оно его схватит и разорвёт.
Но Задор взял другую табуретку, придвинул её, уселся рядом с Эваном, проговорил:
— Не волнуйтесь. Это растение, хоть до конца ещё и не изучено, но до сих пор никакой агрессии не проявляло.
— А чем оно питается?
— Различными волнами-излучениями, которые испускают наши тела, и приборы, находящиеся вблизи от растения. Вот, например, сейчас капитан Сан-Тар IV и его помощники, которым поручена слежка за участниками экспедиции, перестали получать информацию от датчиков, закреплённых в вашей одежде, а также и в теле.
— Как? Разве есть такие датчики?! — искренне изумился Эван.
— Конечно, есть. В каждом из нас. Даже и в Сан-Таре IV — правда, данные от его датчиков будут проанализированы уже после возвращения экспедиции на Нокт. Там уж и решат: награждать его или судить. А пока судит нас Сан-Тар IV.
— Что-то я до сих пор не слышал, чтобы он кого-либо судил.
— Ну да, серьёзных наказаний не было — так, незначительные выговоры, которые тебя не касались, и ты их не замечал. Другие участники экспедиции знают или догадываются, что в них вживлены такие датчики. Вот они и стараются быть паиньками.
— Значит, даже когда я с Мэрианной…
— Да — даже и тогда.
— Но это же возмутительно!
— Возмущайся, если тебе угодно, но только знай, что открытое возмущение ни к чему хорошему не приведёт. Из тебя хоть и сделали супергероя, а всё равно, ты — просто игрушка в лапах Ноктского правительства.
Словосочетание "Ноктское правительство" было произнесено таким тоном, что Эван догадался — Задор Сэйдж испытывал к этому правительству самые неприязненные чувства. А тут и ещё одним высказыванием ошарашил его Задор Сэйдж:
— Тебе привет от Шокола Эза.
— От Шокола… от моего соседа, который…
— Да, да — именно от него. Ты жил по соседству с ним, в сто тридцать седьмом, нищенском квартале Аркополиса. Он рассказал тебе о Сопротивлении, он втянул тебя в эту борьбу, ты расклеивал на улицах сто тридцать седьмого квартала листовки, а потом Шокол Эз был арестован. Тогда — шесть лет назад, законникам удалось выйти на след Сопротивления, и многие, очень многие были арестованы. Кого расстреляли, кого заточили в тюрьму, кого отправили на шахты. «Преступления» Шокола Эза были невелики, и его приговорили "всего лишь" к трём месяцам на шахтах, хотя прекрасно знали, что старик едва ли выдержит и три недели. Множество вредных излучений, отправленный воздух — этим славятся Ноктские шахты, и это знакомо тебе не понаслышке. Но законники просчитались — старик оказался живучим. Правда, под конец его разбил паралич и теперь он почти совсем не двигается. Но его окружили заботой верные люди, они его кормят и поят, а он диктует им статьи, в которых блещет прежний светлый разум Шокола Эза.
— А скажите… — тут Эван осёкся.
— Ты хочешь узнать — являюсь ли я сам участником Сопротивления?
Эван молча кивнул.
— Да, я являюсь участником Сопротивления, — бодро и бесстрашно ответил Задор Сэйдж.
— Но как же?! Ведь существует Сыворотка правды, которую во время подготовки к полёту принимал каждый участник экспедиции. Невозможно отвечать неправду, после её приёма. И один из вопросов, на который мы должны были ответить — "Имею ли я отношение к Сопротивлению?". Я, например, ответил, что связей с Сопротивлением не поддерживаю, но прежде расклеивал листовки. Этот факт никого не смутил, так как законникам уже давно известно об этом…
— Ну а Сопротивлению тоже известно об сыворотке правды. И у нас есть учёные, которые разработали сыворотку неправды. Её надо принимать непосредственно перед сывороткой правды, так как и действует она приблизительно столь ко же (более сильная доза может попросту уничтожить мозг). Так как перед тестом законники за нами следили, пришлось применить специальную капсулу, которая уже находилась в моём организме, но растворилась, выпуская сыворотку неправды, непосредственно перед тестом…
— Но зачем Сопротивлению это понадобилось? Неужели вы собираетесь… — Эван проговорил с запинкой. — Устроить… теракт…
Задор Сэйдж печально улыбнулся и ответил:
— Вижу, тебя уже обработали законники. Ну да — правильно. Иначе, и не допустили бы тебя до этой экспедиции. Расскажи-ка, каких ужастиков ты от них наслушался?
— Мне известно, что вы далеко не такие праведные борцы за свободу, какими представить вас Шокол Эз. Вы используете теракты, пытки и ложь. От вас страдают и погибают невинные люди…
— Типичный лживый, пропагандистский бред законников, — проговорил Задор Сэйдж.
— Почему же ложь, если есть факты, — пытался парировать Эван.
— Ну и какие же факты?
— Например, теракт во время открытия нового дворца Правительства. Я видел запись. Это было чудовищное преступление. Взорвалась часть трибуны, а на ней — кое-кто из правительства, но гораздо больше погибло мирных граждан. Там были женщины, дети… Ну разве не было такого теракта?
— Был.
— Разве Сопротивление не было к нему причастно?
Задор Сэйдж на мгновенье замялся, затем ответил:
— Не причастно.
— А вот мне кажется, что причастно.
— Изначально, в ответ на жестокие притеснения законниками некоторых групп граждан, мы действительно собирались уничтожить нескольких членов правительства. На совести этих гадов — тысячи человеческих жизней, и поэтому, боясь мести, они всегда передвигаются в закрытом транспорте, под усиленной охраной. Но когда выяснилось, как тщательно будет охраняться мероприятие открытия дворца, и что при теракте (а мы предпочитаем говорить — "акте возмездия") могут погибнуть невинные люди, мы решили отказаться от своего замысла. Однако, Сопротивление — большая организация, и в неё входят разные люди, каждый — со своими амбициями. Вокруг одного из таких людей образовалась группировка экстремистов, которые хотели возмездия любой ценой. В тайне от нас они подготовили и осуществи этот действительно «ужасный» и этот действительно «теракт». К слову сказать, погибли совсем не те члены правительства, которые должны были погибнуть. Например, один из погибших являлся сторонником либеральных реформ. Естественно, что после теракта реакционная политика только усилилась.
