Глаза тьмы (СИ) - Зорина Светлана (читать книги полностью TXT) 📗
Размерами город Ракхана явно превосходил тот, в котором правил Саттам, но сохранился он гораздо хуже. Говорили, что когда-то он был одним из красивейших городов страны, а сейчас его украшали только загадочные каменные фигуры, появившиеся здесь около ста сорока лет назад.
Санта, почти полностью скрытая тьмой, светила совсем слабо, но Диннар издали заметил, что на улицах города царит оживление. Видимо, здешние обитатели тоже вели ночной образ жизни. Диннар не видел ни одного факела, зато всюду мерцали золотые и серебряные огоньки. Он сразу понял, что это сверкают под луной каменные растения. Ведь если верить слухам, все они из зиннурита — очень редкого камня, похожего на металл. В Городе Зверя зиннуритом были отделаны только два здания. Диннар представил, как здесь всё сияет во время полнолуния Санты.
Он не хотел никого пугать, но было бы странно, если бы люди не испугались, увидев человека, едущего на огромном каменном чудовище. Никому даже в голову не пришло схватиться за оружие. Одни убегали, другие падали на колени, с мольбой простирая к нему руки.
— Не бойтесь! — крикнул Диннар. — Я не причиню вам зла. Я лишь хочу взять один из тех даров, которые сделал вашему городу каменный бог. Кажется, у вас тут этого много.
— Они все твои, Аль-Марран, — сказал ему рослый мужчина с большим круглым медальоном на шее — видимо, один из вождей, а может, и правитель города.
— Аль-Марран… Аль-Марран… — неслось со всех сторон.
— Бери что хочешь, но только не наши души!
— Смилуйся, Аль-Марран!
— Пощади нас…
Увидев зиннуритовые растения вблизи, Диннар позабыл обо всём на свете. В отличие от коренных жителей пустыни он знал, как выглядят настоящие, живые цветы. Они всегда казались ему самым прекрасным из всего, что сотворили боги, но настоящие цветы быстро вянут, а эти, каменные… Красота, которой подарена вечность!
Их было много. Центральная площадь города, окружённая сильно разрушенными зданиями, напоминала диковинный сад. Диннар шёл по нему, то и дело останавливаясь и осторожно щупая тонкие золотые лепестки. Круглые серебряные серединки цветов горели, как маленькие яркие луны. Заглядывая в них, Диннар видел своё большеглазое лицо, которое в этих странных зеркалах казалось бледным и каким-то зловещим. Лицо божества, красивое и страшное. Он выбрал цветок высотой со взрослого человека и без особого труда извлёк его из трещины в каменной плите. Самое странное, что у него был корень. Чудесные цветы словно выросли здесь, пробившись сквозь камни древнего города. Позже Диннар узнал, что ещё никому, включая белых колдунов, не удавалось «сорвать» даже самый маленький из этих цветов. Они «давались в руки» только ему.
Вернувшись в свой город, Диннар украсил огромным цветком погребальный холм Сатхи. По обе стороны могилы он поставил изваяния крылатых юных демонов, сжимающих в когтистых руках длинные копья. Диннар совсем недавно изготовил их для городских ворот и обоим сделал своё лицо. Они очень нравились Сатхе.
— Считай, что это я охраняю твой сон, как когда-то ты охраняла мой, — сказал Диннар.
Он ушёл в самый дальний аюм и около тигма жил там в полном одиночестве. Спал он в маленькой пещере среди зарослей ульвараса, на всякий случай задвигая вход тяжёлым камнем. Время от времени охотился, но питался только свежей кровью, оставляя туши пустынным тварям. Одного таргана он отдал мангуру. Зверь был явно доволен, однако не начал есть, пока Диннар не ушёл. А потом его отыскали воины Ракхана и, повалившись ему в ноги, стали просить о помощи.
— Усмири своего зверя, Аль-Марран! Он уже четвёртый день бродит возле города. Иногда подходит совсем близко. Он огромен и страшен, а колдунов нет. Спаси нас, Аль-Марран.
Таких мангуров Диннар ещё не видел. Это чудовище было раза в два больше тех, что он встречал в аюмах. Диннар вспомнил рассказ Фарата о гигантском звере, который однажды приходил в город Саттама и убил несколько человек. Кое-кто даже считал, что это был сам Марран в обличье мангура.
Как ни странно, усмирить этого великана сказалось даже проще, чем тех, с которыми Диннар стакивался на охоте. Перекинув через плечо тушку молодого таргана, он спокойно пошёл навстречу огромному зверю, легко и быстро выиграл обычный поединок взглядов и, убедившись, что полностью подчинил себе волю мангура, положил перед ним угощение. Зверь тут же принялся за еду. Он не стал ждать, когда Диннар уйдёт или хотя бы просто отойдёт в сторону. Создавалось впечатление, что он привык принимать пищу из рук человека. Оставив занятого трапезой мангура, Диннар вернулся к городским воротам, где его ждала целая толпа. Люди смотрели на него с восхищением и страхом. Они всё видели.
— Мне нужна длинная цепь или очень прочная верёвка, — сказал Диннар. — Не бойтесь каменного зверя. Он будет служить мне и охранять вас.
Больше он ничего не сказал, но Ракхан был сообразительным человеком. Он тут же преклонил перед Диннаром колени. Он всегда громче всех прославлял юного правителя. И чаще других называл его богом. Ракхан был честолюбив, и убеждённость в том, что он уступил власть не простому смертному, а богу, утешала его. Покорность богам — не трусость, а благоразумие. Диннар оценил благоразумие Ракхана. Он даже не отнял у него круглый медальон со звездой — знак правителя. Он сделал Ракхана старшим среди вождей и сказал, что тот будет править в его отсутствие. А отсутствовал он часто и подолгу.
Первое, что он сделал, — это привёл племя Саттама в Лунный город. Благо, места тем хватило бы на несколько таких племён, а подземелья были просторней и гораздо удобней, чем в Городе Зверя. Саттам, лишившийся титула правителя и единственного сына, был совершенно подавлен. Диннар назначал его одним из вождей и запретил кому бы то ни было притеснять его и членов его семьи. Все знали, что именно семья Саттама вызвала гнев Аль-Маррана.
— Его дом когда-то был моим домом, — сказал Диннар людям. — Саттам не обязан всю жизнь расплачиваться за подлость своего сына.
Диннар не знал, сколько человек погибло, когда он напустил на разъярённую толпу своих каменных слуг. Не исключено, что всем удалось вовремя укрыться в подземельях. Вернувшись в Город Зверя, Диннар обнаружил, что изваяния, которые он недавно приводил в движение, находятся совсем недалеко от тех мест, где они стояли прежде. Если жертвы и были, их давно уже похоронили. Диннар старался об этом не думать. В конце концов, они хотели его убить. Они бы разорвали его на части! Там могли быть дети… Ну и что? Фарат и в детстве был жестоким, подлым. Он уже тогда был опасен. Несколько лет назад дети едва не забили Диннара камнями. Дети… Чем они лучше взрослых? Тем, что слабее? Маленькие копии своих родителей, с ранних лет исполненные зависти, подлости, злобы…
Диннар решил, что будет жить здесь один. Это его город. Его и Сатхи, которая спит вечным сном на центральной площади. Диннару понравилось сидеть возле её могилы в ясные лунные ночи. Зиннуритовый цветок ярко сиял в лучах Санты, отбрасывая голубые и золотистые блики на лица юных демонов, чьи крылатые тени напоминали больших чёрных птиц.
Однажды он здесь уснул, и ему приснилось, что эти птицы ожили. Он просил их унести его на Чёрную Звезду, к отцу.
— А ты уверен, что хочешь с ним познакомиться? — спросила одна из птиц красивым и глубоким женским голосом.
Диннара! Опять она! Его мать….
— От тебя только зло! — крикнул Диннар. — Я ненавижу тебя! Ненавижу!
— Думаешь, ненависть поможет тебе одолеть зло?
Это сказала Сатха. Она стояла на своей могиле, держась за стебель цветка, который сиял в темноте, вспыхивая то золотым, то серебристо-голубым пламенем. Потом неизвестно откуда появился чёрный вунх и, оскалив зубы, набросился на птиц. Они тут же взмыли вверх и слились с ночным небом. А цветок на могиле Сатхи горел всё ярче и ярче, постепенно разгоняя тьму…
Когда Диннар открыл глаза, солнце уже стояло высоко над аркой. Он старался больше не засыпать в этом месте. Оно было священным. Сатха говорила, что сны, которые посещают людей в священных местах, часто оказываются пророческими, а Диннар ловил себя на том, что мысли о будущем пугают его.
