Берендей - Денисова Ольга (лучшие книги без регистрации txt) 📗
И он огласил лес ревом. Победным. Первый раз в жизни ему не надо было преодолевать страх – он его не чувствовал. И тогда он решил, что в его новом положении есть свои плюсы.
Три дня он прожил возле палаток. Он не контролировал своих превращений. Но уже отметил, что тоска по дому превращает его в человека, а страх или злость – в медведя. На второй день он почувствовал голод. Он подъел запасы, припрятанные в палатках. И для человека этого было достаточно. Но огромная масса медведя требовала пищи. Много. И когда голод стал невыносим, он вдруг услышал зов. Смутный, еле слышный. Он чувствовал его и в медвежьем, и в человеческом обличье. Что-то тянуло его на юг. Сначала он думал, что его тянет домой, но, прислушавшись к своим ощущениям, он понял, что ему надо дальше. Еще немного южней. И там его ждет теплый кров, и много еды. Голод и неведомый зов заставили его выйти из леса.
Леонид шел, не разбирая дороги. Он не мог вспомнить, где в погранзону их провел медвежатник, поэтому выбрал дорогу наугад. Да и не боялся он ничего, пока был в медвежьем обличье. Но когда за деревьями мелькнул свет, тоска затопила его сердце. Он не видел света очень давно. За деревьями горела обычная лампа накаливания. Желтоватый свет напомнил о доме, об уютном бра, висящем над диваном. Он не успел оглянуться, как превратился в человека. Леонид подумал, что это к лучшему. И пошел на свет, высоко поднимая ноги, увязающие в снегу.
Но получилось не так, как ему хотелось. Ему навстречу вышел человек в камуфляже и с автоматом.
– Стой, кто идет! – резко окликнул он Леонида.
– Стою, – Леонид улыбнулся. Он и предположить не мог, что так обрадуется, увидев человека.
– Ты что тут делаешь?
Парнишка был совсем молоденький, наверняка, срочник.
– В лесу заблудился. Три дня выйти не мог, – сообщил Леонид заранее заготовленную фразу.
– Да? И как это ты мог в нем заблудиться, если тут пограничная зона? А документы у тебя есть? – парень перевернул автомат так, что дуло оказалось направленным прямо Леониду в живот.
– Да погоди ты! – попробовал он договориться мирно, – я три дня людей не видел, а ты в меня автоматом тычешь.
– Да хоть десять дней! Документы покажи!
Леонид почувствовал раздражение. Неужели нельзя к человеку отнестись по-человечески? Обязательно надо устраивать эту показуху и демонстрировать строгие правила!
– Ну? Где документы?
Эта нетерпение мальчишки вывело Леонида из себя. Мальчишка оказался где-то под ним, внизу. И он уже в который раз почуял ветер. Ветер этот принес запах пищи. Такой желанной, теплой, живительной!
Он накрыл голову строптивого пограничника лапой, и тот сплющился, сложился и оказался примятым к земле. Леонид огляделся. Ни вскрикнуть от страха, ни тем более выстрелить мальчик не успел. Наверняка, рядом были люди. И наверняка вооруженные. Он подхватил теплое безжизненное тело и поволок его в лес. Не туда, откуда только что пришел, а на другую сторону дороги, на юг. Приближаясь к желанной цели.
Одуряющий запах крови ласкал его ноздри. Леонид почувствовал дрожь нетерпения и ускорил шаг. Он понимал, что надо уйти подальше, иначе его могут обнаружить, но больше трехсот метров пройти не смог.
Берендей вышел из автобуса на кольце. К утру ударил мороз, и теперь продолжал усиливаться. Солнце било в глаза, отражалось от снега. Берендей не любил зиму, и особенно зимнее солнце. Его глаз был слишком восприимчив к свету, и на зимнем солнце он видел хуже, чем в темноте.
Он, прощаясь, махнул рукой водителю автобуса, своему бывшему однокласснику, но тот вдруг высунулся из окошка.
– Слышь, Егор? Говорят, в лесу медведь появился. Людоед.
Берендей ему кивнул.
– И что делать-то?
– Ничего. Я разберусь.
Одноклассник удовлетворенно кивнул и завел мотор.
«Как все просто, – с горечью подумал Берендей, – интересно, как я с этим разберусь?»
Он зашагал по дороге к дому, пройдя под аркой, которую образовала согнутая береза. От кольца автобуса до его дома было около четырех километров, но дорога, хоть и грунтовая, была хорошей, наезженной.
Вот все и стало ясно. Как только Берендей понял, что перед ним Заклятый, все загадки разрешились сами собой. Понятно, почему он вызывает страх. Заклятый всегда крупней и сильней берендея по крови. Обычного берендея рожает медведица, он несет в себе не только гены своего отца, но и матери. И у медведицы из средней полосы России не может родиться гризли или кадьяк. А Заклятый появляется из ничего. Волей того, кто его заклинает. И воля эта зависит силы его гнева.
Берендеев по крови очень мало, все они считают себя родственниками друг другу. Никогда берендей не нападет на берендея, вне зависимости от роста и силы. Они вместе хранят свою Тайну, и оберегают друг друга от ее раскрытия. А Заклятый эту Тайну не бережет. Она для него ничего не значит. Заклятый – смертник, после заклятия ему остается жить не больше года. Потому что он не умеет быть бером. Он как зверь из зоопарка, который не выживет, если его выпустить в лес. Только очень сильный зверь. Он не умеет добывать себе пищу, поэтому будет убивать. Человек – очень легкая добыча для зверя, если не вооружен. И Заклятому проще убивать людей, чем гоняться за осторожными лосями и быстрыми зайцами. Пока люди не убьют его.
Понятно стало, почему Берендею удалось убежать. Заклятый не владеет медвежьим телом, как это умеет сам бер или берендей по крови. Этому надо учиться, так же как человек учится ходить, бегать, танцевать, кататься с ледяной горы. Это приходит с опытом, которого у Заклятого нет. Не может он контролировать и процесс превращения в бера и наоборот. До трех лет Берендей тоже не умел этого. И только когда отец забрал его у матери, он начал постепенно этому учиться. Маленьким ему стоило разозлиться или испугаться, как он тут же оборачивался медвежонком. И наоборот, если в облике медвежонка он терялся или тосковал, то немедленно становился мальчиком. Полностью взять под контроль процесс превращения он смог только годам к семи. А Заклятый не может превратиться в бера или человека по своей прихоти, как Берендей. Это происходит у него непроизвольно. Как вчера ночью. Ему стоило сказать лишь несколько теплых жалобных слов Юлькиной маме, и она бы открыла дверь. Но вместо этого он разозлился и тут же стал бером.
Конечно, проще всего было бы взять ружье, выследить его и застрелить. Но Берендей пока не мог представить себя убийцей другого берендея, даже Заклятого. Так же как не мог убить бера, и, тем более, медведицу. Это все равно, что убить брата, сестру или мать. А убийство человека было для любого берендея самым главным табу в жизни.
Впрочем, пока ему не оставалось больше ничего. Рано или поздно, Заклятого убьют. Только по долгу службы это было ЕГО прямой обязанностью. Пойти в лес и убить медведя-людоеда, что может быть проще?
Он не мог обратиться к кому-то за помощью. Потому что Заклятый мог раскрыть своим преследователям Тайну. Значит, это его обязанность вдвойне. И как человека, и как берендея.
Привычный путь занял у него меньше сорока минут, за поворотом лес расступился и Берендей увидел свой дом. Он не сразу понял, почему он выглядит так непривычно, и только подойдя ближе, разглядел, что в доме выбиты все стекла. Ему навстречу не выбежал Черныш – матерая лайка, любимый зверь, отличный охотник и преданный друг. Берендей ускорился и вошел во двор.
– Чернышка! – позвал он, но ему никто не ответил.
Он свистнул, потом позвал еще раз. Конечно, Черныш мог пойти поохотиться, тем более что Берендея не было почти трое суток. Но Берендея могло и месяц не быть дома, но Черныш неизменно встречал его, когда он возвращался. Он чувствовал появление хозяина заранее, оставлял все свои собачьи дела и мчался домой.
– Чернышка! – позвал он совсем тихо, понимая, что Черныш не выйдет ему навстречу.
Но сначала он увидел Дымку. Верней, то что от нее осталось. Ее замерзший трупик был гвоздями прибит к яблоне. Он подбежал к ней в надежде, что она может быть еще живой, но ее маленькое некогда пушистое тело совершенно окоченело. Берендей сжал кулаки и заскрипел зубами. Попробовал выдернуть гвозди пальцами, но не преуспел. За что? Чем это милое и беззащитное существо могло кого-то так разозлить?
