Алракцитовое сердце. Том I (СИ) - Годвер Екатерина (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
«Мрак небесный! Нет!»
Его словно ледяной водой окатило, когда он понял, что в следующее мгновение случится.
– А может, тут? – Рыжебородый подошел к печи. – О, нашел!
– Там бабушка спит! Не трогай!– отчаянно выкрикнула Эльма.
– Бабушка, говоришь? – Рыжебородый, сорвав одеяло, осветил лампой лицо старухи. – Хе, и впрямь…
– У-у, боров пьяный! – загудела Шалфана Догжон и ткнула ему в нос иссушенным кулачком.
– IV –
Рыжебородый отшатнулся, схватившись за лицо: cилу старуха растеряла с возрастом, но косточки у нее были острые.
– Ишь, чего устроили, свиньи! Моего Вадьма напоили допьяна, а сами шастают, дом громят, по шкафам шарятся!!! У-ух я вам задам!
Не проснись она, рыжебородый наверняка оставил бы ее в покое: что ему толку со старухи? Но она проснулась, и совсем не в том благодушном настроении, что прежде. Приняла погромщиков за приятелей умершего много лет назад мужа и вознамерилась «задать».
– А ты, дура, пока муж лыка не вяжет, с другими гулять удумала?! – слезая с печи, заорала старуха на Эльму.
– Бабуль, нельзя! Успокойся! – Эльма тщетно пыталась высвободиться из хватки растерявшегося Кенека. Тот стоял столбом, бешено вращая глазами по сторонам.
– Я не пьян, мать. Ложись, не стращай гостей! – выкрикнул Деян, надеясь хоть так отвлечь старуху. Но она и покойного сына раньше не больно-то слушала, а его сейчас вовсе не замечала.
– Вон отсюда, поганые! – Старуха, неся перед собой котел с остатками каши, наступала на рыжебородого.
– Чего?!
– Кому сказано? Пшел вон!!!
Она швырнула котел в него
Рыжебородый отскочил, поскользнулся на разлетевшейся каше и налетел на стол.
– Ах ты, мразь старая!.. – Он замахнулся на старуху ружьем, целя ей прикладом в лицо.
Деян, перекатившись по полу, дотянулся до костыля, уже понимая, что ничего не успеет сделать.
Но обошлось.
– Охолонись, Барул! Не видишь – бабка давно из ума выжила. – Мужик с перевязанной головой, обхватив рыжебородого со спины, оттащил его от Шалфаны. – Совсем стыд потерял – старухам шеи крутить?
Он, по счастью, оказался сильнее, и рыжебородый Барул вынужден был отступить.
– Тебе какое дело, Хемриз?! Да она, того и гляди, сама песком рассыплется, – проворчал он, потирая ушибленное бедро.
– Эй, красотка! – Мужчина в повязке, которого называли звали Хемризом, обернулся к наконец-то сумевший высвободиться Эльме. – Сейчас же уйми старую, не то я сам ей всыплю.
Унимать Шалфану уже не было нужды: бросок забрал у нее все силы. Старуха, привалившись сгорбленной спиной к стене, хныкала и бормотала о неблагодарных поганцах. Эльма, приговаривая что-то утешающее, уложила ее обратно на печь, перед тем заставив разжевать шарик засонной травы.
Тем временем Хемриз успел зажечь другую лампу, заглянуть в малую комнату, в погреб и вернуться.
– Кроме этих и старухи здесь больше никого нет. – Он перевел взгляд с Кенека и Барула на Эльму. – Где твоя ятровка?
– Под вечер в лес ушла, силки проверить, обещалась вернуться – да вот нет ее… Верно, заблудилась, или вас увидев, спряталась, – соврала Эльма, пытаясь вернуть себе прежний, преисполненный достоинства, вид, в то время как рыжебородый обходил ее кругом, пристально разглядывая.
– Кушать захочет – вернется. – Рыжебородый Барул остановился и облизнул шелушащиеся губы. – А пока и сестрички хватит.
– Эй! – Кенек зло уставился на него.
Деян, надеясь, что на него по-прежнему никто не смотрит, переложил костыль под правую руку. Но Хемриз, подойдя, пинком отбросил его на другой конец комнаты:
– Хочешь жить – не дури.
От его вкрадчивого голоса по коже побежали мурашки.
– Уж больно хороша. – Рыжебородый, ухмыляясь, надвинулся на Эльму. Та попятилась.
– Только попробуй – и я продырявлю твою дурью башку! – зарычал Кенек.
– Многовато для тебя одного такого богатства, Кен. – Рыжебородый взглянул на него безо всякого страха.
– И то верно, – спокойно заметил Хемриз. – Нечестный вышел уговор, ты так не считаешь, Кенек?
– Даже думать не смейте!!! – Кенек стиснул ружье. – Или я вас!..
Он осекся, оглянувшись на приоткрытую дверь: далекие женские стенания вдруг сменились надсадным, полным боли мужским воплем.
Затем крик оборвался, и наступила тишина.
– V –
– Это что сейчас было? Похоже вроде на Шилыча… – рыжебородый нахмурился.
– Ступай, проверь, что там, – скомандовал Хемриз. Именно он был в их компании главным, что бы ни думал по этому поводу Кенек.
Теперь с улицы донесся чудовищный, оглушительный рев и грохот. Снова кто-то закричал – уже иначе, отчаянно, визгливо. Рыжебородый, перехватив ружье штыком вперед, бросилcя во двор.
Деян рассмеялся.
От смеха невыносимо кололо в отбитых ребрах, но сейчас он не владел собой.
Кенек, подойдя, слегка толкнул его в бок.
– Что смешного?! Ты что-то знаешь?! Отвечай, Деян!
В голосе Кенека Пабала за гневом явственно чувствовался страх – и это тоже было смешно.
– Просто нам досталась очень дурацкая сказка, Кен, – пробормотал сквозь смех Деян. – Все шиворот навыворот.
– Говори по-человечески!
– Да твой знакомец от страха помешался, – проворчал Хемриз.
– Со злом должно бороться добро, так нас матери учили, – сказал Деян. – Да, Кен? А у нас… А-ха-х..
– И впрямь рехнулся. – Кенек, сплюнув, отвернулся и с тревогой уставился на дверь.
Деян огромным усилием воли наконец заставил себя остановиться и дышать медленнее. Его по-прежнему разбирал смех; это было похоже на припадок вроде тех, что иногда случились со старухой Шалфаной. Но здравого рассудка он пока не утратил.
«Кто бы мог подумать: зло явилось бороться со злом! Как бы это ни кончилось – на земле станет чище».
Деян ободряюще улыбнулся Эльме. Рев, подобный тому, что они слышали, не могла издать человеческая глотка. А значит, случилось то, что еще вечером казалось самым большим несчастием; но теперь в том была их единственная надежда на спасение…
Вернулся Голем.
Чародей считал себя здесь хозяином, а какому хозяину понравится, что на его земле без спросу учиняют беспорядок?
– VI –
– Я, пожалуй… – начал Кенек, но так и осталось неизвестным, хотел ли он тоже выйти во двор или же сделать что еще. Дверь с грохотом распахнулась, и в дом, пятясь, ввалился рыжебородый. Его руки по-прежнему крепко сжимали ружье, но повернуто оно теперь было другой стороной: острие штыка косо торчало между лопаток.
– Кх-хе…как я-кх… – Барул хрипел и пятился. – Кх…
Рыжая борода покраснела от крови. Он свалился, задыхаясь и колотя ногами по полу.
– Господь всемогущий… Барул! Как?! – Кенек отскочил от корчившегося в агонии подельника и вскинул свое ружье, направив на дверь.
Рыжебородый затих, испустив последний вздох.
– Ну, дела, – негромко сказал Хемриз, глядя в сторону двери. В обеих руках у него появились короткие, выгнутые в обратную сторону ножи. – Твоя работа? По виду и не скажешь...
Деян приподнялся, чтобы лучше видеть.
Великан, по-видимому, разбирался с налетчиками где-то в другом месте: на пороге стоял сам чародей. В старой, широкой и длинной не по росту куртке Беона он походил на заспанного пастуха еще больше, чем прежде.
Кенек рванул спусковой крючок; но мгновением раньше Голем успел трескуче прищелкнуть пальцами. Раздался оглушающий хлопок: сам Кенек отлетел к стене, а ружье с развороченным дулом загремело по полу.
Голем даже не взглянул в его сторону, равнодушно разглядывая Хемриза.
– Интересно. – Хемриз улыбнулся чему-то, известному одному ему. – Ты не местный. И на армейских не похож. Барул был болваном. Но…
Он бросился вперед, правым локтем защищая горло и метя клинком в лицо чародею, а вторым ножом целя тому в живот.
