Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель - Корнев Павел Николаевич (электронная книга .txt) 📗
– О чем ты?
– А сам посуди, – оглянулся я на бравых морячков и понизил голос, – мой рассказ ведь для мало-мальски разумного человека бред чистейший, так? Но вместо дома для душевнобольных меня в ваше ведомство зачисляют…
– Я же говорил…
– Ты много чего говорил. Но вот почему такой переполох из-за этого дела начался, объяснить не удосужился.
– Да какой переполох?..
– Нормальный такой переполох. Или, по-твоему, со всей столицы дознавателей в стрелковую школу согнать – это обычная манера ведения дел Ланье?
– Послушай!..
– И слушать ничего не буду. Колись, что происходит?
– Ну, блин, ты даешь, – скривился Джек. – Ты хоть понимаешь, что государственную тайну из меня выпытываешь?
– Очень смешно, – хохотнул я. – Ты – и государственная тайна. Три раза «ха»!
– На полуночи неспокойно, – с совершенно серьезным видом выдал надувшийся Пратт некоторое время спустя.
– Это ты пошутил сейчас? Ты еще скажи, Драгарн с нами за Закатную кампанию поквитаться задумал!
– Я серьезно!
– Я тоже! Чем тебе Драгарн не угодил?
– В Драгарне как раз все спокойно, – тяжело вздохнул Джек.
– В тихом омуте бесы водятся, – и не подумал оставить в покое рыжего пройдоху я. – А на полуночи что? Опять Ланс с Норвеймом из-за Руга друг на друга окрысились?
Эта провинция за последнюю сотню лет переходила из рук в руки никак не менее дюжины раз и стала причиной нескольких затяжных войн. Так что фраза «на полуночи неспокойно» обычно означала всего лишь, что Норвейм и Ланс в очередной раз начали обмениваться по этому поводу дипломатическими депешами и демонстративно стягивать к границе войска.
– И это тоже, – кивнул Пратт. – Да только в Лансе совсем уж непонятные дела творятся. Слышал небось уже, что странной смертью Эдвард Первый помер?
– Ну.
– Баранки гну! Сынок его еретиков привечать стал. Об открытии миссий ордена Изгоняющих и слышать не хочет.
– Логично, – фыркнул я.
– А то, что бесноватых там теперь королевские шпики куда-то увозят, тоже логично? Армия как на дрожжах растет, а в некоторых гарнизонах и вовсе заклинатели бесов появились!
– Это как?
– А вот так! – свысока глянул на меня Джек. – Посмотрит такой заклинатель в глаза солдату, и тот делает все, что он прикажет.
– А! Понял, – хохотнул я. – У нас их сержантами называют.
– Дубина! – выругался рыжий, и едва не слетел со скамьи, когда колесо фургона попало в какую-то выбоину. – Скажет такой человек: иди в огонь, – солдаты в огонь пойдут. Скажет на копья броситься – они и бросятся.
– Туда им и дорога.
– А если он нашими солдатами командовать начнет? Или того хуже – не солдатами?
– Вот оно как… – Теперь-то стало понятно, почему к моему рассказу серьезно отнеслись. Тот бесноватый в Сарине и не такие штуки умел…
– Вот так, – многозначительно кивнул Пратт. – Говорят, в том месяце чуть ли не во дворце такого задержали.
– То есть все серьезно?
– Серьезней некуда…
Когда фургон подъехал к центральному комплексу зданий «Ржавой кирки», уже начало вечереть. Вообще и днем из-за затянувших небо туч особо светло не было, а тут и вовсе тоска накатила. Заборы эти еще в три человеческих роста, да с шипами. Серые дома с узкими зарешеченными окошками. Караулы с собаками. Арбалетчики на вышках. Никогда подобные места терпеть не мог.
Попасть на территорию тюрьмы оказалось весьма непросто. И даже наши патенты и угрозы взбешенного задержкой Пратта далеко не сразу заставили караульных распахнуть ворота. Нет, сначала они дождались какого-то клерка; клерк сам разрешить въезд фургона не мог и отправился согласовывать этот вопрос с начальником. У начальника тоже был начальник. И этот начальник, как на грех, именно в это время куда-то выехал с проверкой…
В итоге мы битый час валяли дурака под проливным дождем. И настроение наше от этого вовсе не улучшилось. А уж когда стало известно, что господин барон сразу после обеда отправился в имение и будет только завтра утром…
А разрешить перевод заключенных может только он…
Вы же понимаете, у него сегодня юбилей…
Приезжайте завтра…
Мы были настойчивы. Мы были убедительны. Мы метали громы и молнии и никуда не собирались уезжать без выделенной флоту бесплатной рабочей силы. И в итоге мы на своем настояли. А помощник коменданта сто раз проклял ту минуту, когда решил нас принять. Уж на нем мы отыгрались сполна.
– Ты представляешь, этот крысеныш – зять барона! – хмыкнул Джек, когда помощник коменданта тюрьмы, действительно внешне чем-то напоминавший крысу, сослался на высокую занятость и оставил нас наедине с реестром заключенных.
– А он чего не на празднике? – удивился я.
– Семейное дело, должен же кто-то работать, – пожал плечами Пратт. – Ладно, отбираем бывших военных, моряков и рыбаков. Ты выписываешь номера, я проверяю настоящее местонахождение.
– Договорились. – Такой расклад меня вполне устраивал: я никак не мог решить, стоит ли говорить напарнику о Рыбаке. Ладно, дальше видно будет.
Отобрать пятнадцать кандидатов на работы в доках заняло не более четверти часа. Оно и понятно: сами по себе заключенные нас интересовали мало. Кто первый подходящий попался, того и выписали. Правда, пришлось повозиться, выискивая в толстенных книгах настоящее имя Рыбака, но, на мое счастье, Джек как раз переписывал на чистовую четырнадцать остальных избранников адмиралтейства.
– Зови командира, – выглянул он в коридор к переминавшемуся с ноги на ногу тюремному охраннику. – Да живее, живей! Якорь тебе в зад!
Зять барона не заставил себя долго ждать. Прочитал список, скривился, будто углядел в нем собственное имя, но чинить препятствий не стал и велел пришедшему с ним надзирателю организовать передачу заключенных флоту.
Собрать и погрузить в фургон закованных в цепи каторжан оказалось делом нехитрым. А вот на оформление всех сопутствующих бумаг ушла уйма времени. Только чернил и бумаги никак не меньше чем на полмарки перевели…
– Остановимся по пути? – предложил я Джеку, когда за фургоном медленно закрылись створки тюремных ворот.
– Нет, – поежился от прохладного ветерка рыжий. Сидели мы с ним на козлах рядом с возницей и потому продрогли до такой степени, что зуб на зуб не попадал. Хотя настроение как раз было вполне на уровне. Еще бы только убедиться, что в наши умозаключения насчет личности убийцы не вкралось никакой ошибки. – Ты специально отбирал того последнего парня?
– Угу, – ничуть не удивился высказанной догадке я. – Если в тюрьме что-то нечисто, мы будем об этом знать.
– Еще один старый знакомый? – прищурился Пратт.
– Знакомый старого знакомого, – усмехнулся в ответ я.
– Тогда в первую очередь займемся им.
– Заметано.
– Привет, Рыбак, – улыбнулся я, когда два дюжих охранника завели в подвал худощавого заключенного лет сорока. От прогулки по коридорам здания королевской надзорной коллегии седоволосому мужчине явно стало не по себе, но меня он узнал сразу.
– Здравствуй, Себастьян. – И короткий кивок в сторону Пратта: – Он с тобой?
– Проходи, – подтолкнул Рыбака охранник к стоявшему посреди подвала стулу, в два счета затянул ремни и вышел из комнаты.
– А это еще зачем? – тяжело вздохнул каторжанин.
– Формальности, – поморщился я. – Сурок весточку успел передать?
– Да.
– Тогда ты знаешь, что нам нужно, – уставился на заключенного Джек.
– Откуда? – попытался безуспешно пожать плечами Рыбак. – Спрашивайте.
– Что ты можешь сказать об Эдварде Рохе?
– Бывший королевский стрелок, – наморщил лоб заключенный. – Сам с ним не общался, но говорят, живет в блоке для счастливчиков.
– Счастливчиков? – встрепенулся Пратт.
– Те, кто может себе позволить, платят барону и живут в отдельном здании. Чтобы, значит, с быдлом вроде меня не общаться. И на работы их не отправляют.