Ловчие Удачи (СИ) - Йенч Вацлав (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Складывалось ощущение, что некто, еще до прихода полукровки в гильдию, основательно вбил, помимо знаний, некое подобие кодекса, но слишком разветвленного для известных школ убийц на Материке. Но сколько Попрыгуна не спрашивали напрямую — он всегда уклончиво отвечал, что не стоит беспокоить прах учителя, ведь теперь уже нет никакой разницы. Кеарх помнил, как при этом полукровка непроизвольно брался за один из мешочков на тесьме, которые постоянно носил с собой. Мастера гильдии оставляли расспросы до следующего раза, и на следующий раз они заканчивались точно так же. Эльф считал все эти неписанные правила почитания личной истории чепухой, но всегда оставался со своим мнением в меньшинстве. Вот и получилось, что в гильдии проморгали адепта «Диких Мечей». Те, особенно в последнее время, словно кукушки яйца, подбрасывали своих выродков в чужие гнезда, где и без того хватало желторотых птенцов. Причем очень часто таким «подкидышам» случалось следовать примеру из природы, ненароком убивая кого-нибудь среди учеников. Им прощали потому, что они оказывались поразительно способными и схватывали всё на лету. Но результат оказывался пустой тратой времени. Получив то, что ему требовалось, такой «одаренный» внезапно бесследно исчезал.
Эльф заскрежетал зубами, вспоминая прочитанную ему отповедь одного мастера из Совета Теней. Сильваниец требовал аудиенции и ждал несколько часов, когда каждая минута была на счету, и в гильдии об этом прекрасно знали. Значит, им, Кеархом, действительно хотели прикрыться. Принести в жертву, создавая иллюзию последствий для «Диких Мечей», которые никогда не оставляли своих адептов совсем без внимания. Даже если последние не знали о том, кто они на самом деле. Получалось, что сильваниец подходил для такого дела лучше остальных. Он был заметной фигурой в гильдии и, на свое горе, успел-таки скрестить клинки с Фениксом. А уж слухи об этом событии распространились самые невероятные. Теперь эльфу предстояло показать «Диким мечам» подлинную решимость гильдии. Гильдии, которая, вместо того, чтобы своим могуществом стереть «ловца удачи» в порошок, посылает вслед одинокого мстителя. Дешевое представление, разыгранное Советом Теней, было курам на смех и приоткрывало Кеарху истинное положение вещей, где мастера довольствовались лишь тем, что вынудили Феникса покинуть Швигебург, избавившись от одного из последних адептов «Диких Мечей» в Фивланде. И этого им вполне хватило.
В итоге же вся щедрость гильдии для сильванийца выразилась в худющем кошельке и это при том, сколько воры заполучили в общак с его помощью. Но Кеарх не отчаивался. Пришлось, конечно, поднапрячь старые связи и напомнить кое-кому о положении его рода, чтобы добыть адрес, где можно было найти союзников в столь щекотливом деле. Один из информаторов гильдии рассказал, что в окрестностях столицы имелся постоялый двор, где останавливались в большинстве своем те, с кем эльфу раньше приходилось иметь дело лишь шапочно. Хозяин заведения, в прошлом многим обязанный Кеарху, рассказал, что недавно приютил странного гостя с косым сабельным шрамом во все лицо. То был человек преклонных лет с изрядной лысиной и скверным характером. Однако рассказывал интересно, платил щедро, а что еще нужно было от постояльца в пригородах? Хозяин заведения подозревал, что постоялец был сведущ в магии и побаивался распространяться слишком уж подробно даже такому хорошему знакомцу, как Кеарх. И все-таки за выданное в гильдии серебро эльфу открылись интереснейшие подробности! В том числе и то, что постоялец настойчиво расспрашивал о некоем «ловце удачи» с красными волосами. Не видя другой альтернативы, сильваниец решил нанести визит тому колдуну, который направился, по словам хозяина, как раз в Лангвальд. Видимо, собираясь как и многие в это время года, посетить Хроноса. Странствующая Башня со дня на день должна была появиться в окрестностях города. Вот только имени колдуна сильваниец не смог узнать. Единственное, что у него имелось, так это скудное описание и прозвище — Шрам. Впрочем, и этого было немало, если учесть все дороги, ведущие путников в Лангвальд, непременно оканчивались у порога гостиницы славного полу-гнома полу-дуэргара мэтра Николауса!
Солнце давно скрылось за горизонтом. С предгорий у Цитадели Бормов повеяло вечерней прохладой. Перекресток двух трактовпоказался на дне долины, и трое путников остановили своих лошадей на её краю, наблюдая, как кипела жизнь на знаменитом фивландском перепутье. Многочисленные костры были охвачены широким кругом истанийских повозок, фивландских шарабанов с огромными колесами и крытыми имперскими фургонами.
Скиера и Филин направились в сторону призывно горящих в наступающих сумерках костров. Оттуда доносился многоязычный говор странников и купцов. Карнаж же остался на краю долины безмолвной черной тенью. Полуэльфка то и дело удивленно оборачивалась, беспокойно глядя на «ловца удачи». В очередной раз позади них никого не оказалось — Феникс словно растворился в ночной темноте. На самом деле полукровка съехал с тракта и скрылся в зарослях под раскидистым дубом, наблюдая, как гном и лучница приближаются к купеческому биваку. Даже если бы в Лангвальд вела добрая дюжина трактов, Карнаж все равно поступил бы также. Когда имеешь дело с воровской гильдией, особенно с теми, кто целил тебе в спину стрелой, лучше немного выждать и ступать осторожно. Феникс спешился и долго стоял в ожидании, поглядывая на зажигающиеся в небе звезды. Наконец донесся стук копыт, и припозднившийся всадник, точно так же, как и полукровка, остановился на краю долины. Незнакомец завертел головой в разные стороны и натянул поводья.
Довольно улыбнувшись сам себе, «ловец удачи» повел лошадь под уздцы вниз по склону, скрываясь среди растущих у предгорий деревьев. Лес зеленой волной спускался на дно долины вплоть до самого тракта. По пути Карнажа заметил, как прибывший, простояв несколько минут, спешился и отвел коня под тот самый дуб, за которым несколько минут назад обретался и сам полукровка. Теперь-то можно было спать спокойно. Кеарх естественно заметил следы лошади и не отважится приблизиться к биваку этой ночью. Нападать же на эльфа было пока что рано. Тот явно был на взводе уже не первый день и оказал бы отчаянное сопротивление. Стоило промариновать его ещё немного, чтобы взять тепленьким, без шума и пыли, когда он совсем выдохнется.
Карнаж вдруг почувствовал непреодолимое желание завалиться где-нибудь рядом с потрескивающим углями костром и хоть на некоторое время выкинуть из головы все эти предосторожности, раздумья над визитом к Хроносу и прочее, что не давало покоя, пока они ехали по тракту до фивландского перепутья. Хотя с Филином и его ослом это было слишком сильно сказано. Они не ехали, а плелись еле-еле, добавляя хлопот полукровке, который давно заметил преследователя в лице сильванийца. Тому пришлось ехать за ними тем же темпом, и эльф наверняка сыпал проклятьями на осла дуэргара так же щедро, как и «ловец удачи». Хотя, именно благодаря тому, что осел дуэргара не показал должной прыти, и удалось обнаружить погоню. Но это было слабым утешением для Карнажа, тоже не сомкнувшего глаз несколько ночей к ряду. Филин оказался уже не тот хват, что был раньше. Пусть и здорово засадил алебарду в спину приставу, но заснул в свой черед сидеть на стреме в первую же ночь! «Ловец удачи» тогда был взбешен до крайности. Им и так приходилось избегать постоялых дворов у большого тракта, так как швигебургская воровская гильдия имела везде своих людей, и ночевать приходилось на голой земле, так еще и Филину вздумалось вздремнуть.
При этом воспоминании полукровку больно кольнула такая редкая гостья, как совесть. Он вспомнил, как дуэргар, опустив голову, молча сносил его упреки посреди ночи, а потом Скиера с укоризной глядела на него и кутала виновато и растерянно трущего мерзнущие плечи Филина в плащ, укладывая спать. Что ж, они оба остались целы, хорошо выспались и не замерзли благодаря тому, что «ловец удачи» остаток ночи бодрствовал и поддерживал костер, злобно терзая зубами одну соломинку за другой, пытаясь тем самым унять непонятное смятение от оставшейся недосказанности. Если полуэльфке было что сказать, пусть сказала бы. Феникса, еще с того времени, как они впервые познакомились, бесила её манера недоговаривать, а молча смотреть, будто он способен читать мысли! Какого черта?! Это же не поединок, где изыскиваешь слабости и страх в самом суровом взгляде. И не сделка, чтобы схватить за ворот, едва шельмовство мелькнет где-то в глубине зрачков, оповестив едва различимым прищуром…
