Замок лорда Валентина - Сильверберг Роберт (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Он поднял голову. Такое впечатление, что солнце занимает полнеба. Он прикрыл глаза ладонью.
Прошел почти год с тех пор, как Хиссун покинул Лабиринт, но он так и не привык к висящему в небе огненному шару, к прикосновению его жарких лучей. Иногда он наслаждался непривычным теплом — присущая всем обитателям Лабиринта бледность давно уже сменилась густым золотистым загаром,— но солнце по-прежнему страшило его, бывали моменты, когда ему хотелось спрятаться, зарыться на тысячу футов под землю —туда, куда не проникает солнечный свет.
«Идиот! Дурачина! Солнце — не враг тебе! Вперед! Вперед!»
Далеко на западе, у самого горизонта, он увидел черные башни Эртсуд-Гранда. А скопление серых теней с другой стороны — это Гоикмар, из которого он отправился в путь. По его расчетам, он прошел не больше двадцати миль — сквозь жару и жажду, через пылевые озера и древние моря из пепла, вниз по закручивающимся спиралью фумаролам, по полям звенящей металлической лавы. Он сумел отделаться от кассая, зверя с подергивающимися усами и белыми глазами-тарелками, что преследовал его чуть ли не полдня. Прибегнув к древнему приему, он одурачил вурхейна: заставил его идти на запах сброшенной туники, а сам воспользовался тропой, слишком узкой для столь крупного зверя. Оставалось пять хищников. Малорн, зейль, вейхант, мин-моллитор, зитун.
Странные названия. Странные, неизвестно откуда взявшиеся животные. Возможно, это искусственно выведенные создания вроде шакунов, порождения забытых колдовских наук древности. Но зачем было создавать таких чудовищ? Зачем понадобилось выпускать их на свободу на Замковой горе? Только для испытания и закалки молодого поколения знати? Хиссун попытался представить, что будет, если вдруг из этого каменного крошева появится вейхант и неожиданно бросится на него: «Если ты позволишь застать себя врасплох, тебе не поздоровится. Да, не поздоровится». Но способны ли они его убить? В чем смысл этого испытания? Отшлифовать навыки выживания у юных кандидатов в рыцари или избавиться от непригодных? Насколько знал Хиссун, одновременно с ним по тридцатимильной зоне полигона пробирались примерно три десятка молодых людей. Сколько из них достигнет Эртсуд-Гранда?
Он-то уж, во всяком случае, дойдет. В этом Хиссун не сомневался.
Осторожно проверяя дубинкой устойчивость камней, он спускался вниз по гранитному склону. На полпути произошла первая неприятность: огромная, надежная на вид треугольная плита вдруг покачнулась, едва он слегка наступил на нее левой ногой. В течение какого-то мгновения он отчаянно пытался сохранить равновесие, балансируя и размахивая руками, а потом начал падать вперед. Дубинка выскочила из его руки, а когда он споткнулся, вызвав небольшой камнепад, правая нога провалилась до бедра в расщелину между двумя острыми как бритва огромными плитами.
Он цеплялся за что попало и сумел-таки удержаться. Камни под ним оставались неподвижными. Но вся нога горела, ощущение жжения было нестерпимым. Сломана? Разрыв связок? Растяжение мышц? Он начал медленно вытаскивать ногу. Штанина располосована от бедра до икры, из глубокого пореза обильно течет кровь. Но, кажется, ничего серьезного не произошло, и эта рана, а также дрожь в паху назавтра дадут о себе знать лишь легкой хромотой. Подобрав дубинку, он осторожно продолжил путь.
Поверхность склона постепенно стала иной: огромные обломки плит сменились мелким щебнем, который так и норовил выскользнуть из-под ног. Хиссун приспособился идти медленной скользящей походкой, поворачивая ступни боком и раздвигая гравий перед собой. Боль в поврежденной ноге заставляла его стискивать зубы, но теперь он шагал достаточно уверенно, и впереди уже виднелось дно склона.
Он дважды оступился на щебне. В первый раз он проскользил лишь несколько футов, во второй же проехал ярдов десять вниз по склону, удержавшись от падения до самого низа лишь тем, что уперся в щебенку ногами и зарылся ступнями на шесть-семь дюймов в глубину, одновременно отчаянно пытаясь ухватиться за что-либо руками.
Поднявшись, он не смог отыскать свой кинжал. Безуспешно пошарив в щебне, он в конце концов пожал плечами и отправился дальше. Все равно, утешал он себя, при встрече с вейхантом или мин-моллитором от него никакого толку. Но все же кинжала ему будет недоставать — клинком было удобно выкапывать съедобные клубни или срезать кожуру с плодов.
Достигнув дна склона, Хиссун увидел, что долина переходит в широкое каменистое плато — сухое, зловещее; тут и там торчали безлистные газановые деревья древнего вида, имевшие обычную для них причудливо изогнутую форму. Но чуть подальше к востоку тесно стояли другие деревья: тонкие, высокие, с пышными кронами. Они сулили воду, и он направился в их сторону.
Но вожделенный зеленый островок оказался куда дальше, чем казалось на первый взгляд. Он брел уже час, но, судя по всему, ни на шаг не приблизился к цели. Раненая нога быстро немела. Во фляге не осталось ни капли воды. А перевалив через гребень небольшой гряды, Хиссун обнаружил, что на той стороне его поджидает малорн.
Более омерзительную тварь было трудно себе представить: мешковатое овальное туловище на десяти длиннющих V-образных лапах, поддерживающих грудь животного на высоте трех футов от земли. Восемь ног заканчиваются широкими подушечками, а две передние снабжены клешнями и когтями. На всем протяжении туловища сверкают налитые кровью глаза. Длинный загнутый хвост щетинится жалами.
— Чтобы убить тебя, хватило бы и зеркала! — сказал ему Хиссун.— Стоит тебе только увидеть свое отражение, как ты перепугаешься до смерти!
Малорн издал негромкий шипящий звук и медленно двинулся на него, пощелкивая клешнями и словно что-то пережевывая. Хиссун поднял дубинку и стал ждать. Бояться нечего, говорил он себе, главное — не впадать в панику: ведь смысл этого испытания состоит не в том, чтобы погубить ученика, а лишь в том, чтобы закалить его волю и, возможно, понаблюдать за его поведением в минуту опасности.
Он подпустил малорна на десять ярдов, поднял камень и запустил им зверю в морду. Малорн, не замедлив движения, легко отбил камень в сторону. Хиссун осторожно сместился левее, в седловину на гребне, стараясь держаться повыше и сжимая дубинку обеими руками. Малорн не производил впечатления ловкого или стремительного зверя, но Хиссун предпочитал сражаться с хищником, стоя на возвышении.
— Хиссун?
Голос раздался сзади.
— Кто там? — не оборачиваясь, спросил Хиссун.
— Альсимир.— Кандидат в рыцари из Перитола, на год или два старше Хиссуна.
— У тебя все в порядке? — спросил Хиссун.
— Я ранен. Малорн меня ужалил.
— Сильно?
— Рука вздувается. Яд.
— Сейчас подойду. Но сначала…
— Осторожно! Он прыгает!
И действительно, малорн, похоже, сгибал лапы перед прыжком. Хиссун ждал, с трудом сохраняя равновесие и слегка покачиваясь. Бесконечно долго ничего не происходило. Казалось, время застыло; Хиссун терпеливо наблюдал за малорном. Он был совершенно спокоен: в его душе не оставалось места страху, неуверенности, размышлениям о дальнейшем ходе событий.
Внезапно зверь оттолкнулся от земли всеми лапами и оказался в воздухе, и в то же самое мгновение Хиссун рванулся вниз по склону, навстречу парящему малорну, чтобы тот в своем могучем прыжке перелетел через него.
Когда малорн оказался у него над головой, юноша бросился на землю, чтобы избежать колющего удара смертоносным хвостом. Сжимая дубинку обеими руками, он изо всех сил ткнул ею вверх, норовя продырявить чудовищное брюхо. Послышался свист воздуха; от боли малорн замолотил лапами, его когти чуть было не зацепили Хиссуна.
Малорн приземлился на спину в нескольких футах от Хиссуна; тот подскочил поближе и, увернувшись от дергающихся лап, дважды всадил дубинку в брюхо зверю. Затем он отступил. Малорн продолжал слабо шевелиться. Тогда Хиссун отыскал самый большой валун, какой только смог поднять, и с размаху опустил его на малорна. Агония прекратилась. Хиссун отвернулся и оперся на дубинку — его бросало то в дрожь, то в пот, в животе все бурлило и переворачивалось… Но вскоре к нему вернулось хладнокровие.
