Увечный бог (ЛП) - Эриксон Стивен (мир бесплатных книг txt) 📗
Он прерывисто вздохнул и выдавил: - Мало таких осталось. Большинство выполняют обряды, но видят себя привилегированными... с обеих сторон. Близкими к богам, высшими по отношению к жалкой пастве.
- Но не вы, верно?
- Адъюнкт, я встаю перед вами на колени.
Во взоре ее блеснуло нечто... откровенное, но тут же подавленное; она вставила ногу в стремя и села на коня.
Банашар отступил. Оглянулся. Ряды и ряды солдат; они чуть шевельнулись, когда Тавора подала коня вперед. Она оказалась у юго-западного угла строя и поехала к задней шеренге. Выпрямившись в седле - фигура в покрытой пятнами кольчуге на голодном, умирающем коне.
Ее образ, казалось, навеки выжег след в душе Банашара.
Объехав сзади три неполные легиона, она повернула к исходному месту, готовясь говорить с солдатами. Жрец жаждал услышать эти слова, хотя понимал: не к нему будут они обращены.
Выезжая к строю, Тавора видела пыль приближающейся армии врага. Армия эта была велика.
Она замедлила коня, переводя взгляд с одного солдатского лица на другое. Голос Адъюнкта был уверенным. - Кто знает вас? Вас, стоявших в тени панцирников и морпехов. Кто вы? Каково ваше сказание? Столь многие видели, как вы проходите мимо. Видели вас стоящими в безмолвном, безымянном строю. Даже сейчас лица ваши почти скрыты шлемами. - Она выдержала долгое мгновение, смотря на их лица.
А потом взор замер на одном лице. Фалариец. - Капрал Грид Фофан, Третий взвод Одиннадцатой роты, Охотник за Костями. Вы несли Пробу - вот она, стоит рядом - на спине. В последний день пустыни. До Крови и Воды единственным, что держало вас и ее в живых, была любовь.
Мужчина явно смешался, услышав ее слова. Она подала коня чуть вперед. - Где стоит Вырвиглаз?
- Здесь! - раздался голос примерно из двенадцатой шеренги.
- Когда Лостара Ииль потеряла сознание, защищая мою жизнь в день На'рхук, вы повели взвод, чтобы нас прикрыть. Меня. Хенара Вигальфа. Капитана Ииль. Вы потеряли брата и до сих пор не можете даже заплакать по нему. Не тревожьтесь, в вашем взводе нашлись те, кто его оплакал. Ночами, когда вы спали.
Она проехала еще, отыскивая другое лицо. - Сержант Скучный Серый, когда взвод морпехов Впалого Глаза сломался и решил его убить, вы с Завоем их отогнали - чтобы спасти Впалого Глаза, потому что однажды, давно, в Рараку, он явил вам доброту.
Она доехала до конца прохода, развернулась. - Кто вы? Я знаю, кто вы. Что вы свершили? Вы были со мной с самого начала. Солдаты, слушайте! Этот день уже потерян для истории, то, что случится, останется никому не ведомым. Сегодня мы без свидетелей.
Но солдаты, что слева и справа от вас - они станут свидетелями. Я говорю вам: солдаты, что слева и справа - единственные, имеющие значение. Свитки историков не упоминают обычных солдат - я знаю, я прочла сотни. Они уделят пригоршню слов, говоря о победе или поражении. Возможно, упомянут о великих подвигах и необычайной смелости, но слова эти будут такими же, что говорят о резне и убийстве. Ибо, как мы отлично знаем, солдат может быть героем и негодяем одновременно.
Нам нет места в их истории. Мало кому есть. Они не мы, они никогда не станут нами, а мы - ими.
Вы Незримые, но я видела то же, что вы. Чувствовала то же, что вы. Я так же чужда истории, как любой из вас.
Адъюнкт натянула поводья в самой середине, развернулась, чтобы видеть молчаливых солдат. - В день На'рхук они постояли за вас. Сегодня, здесь вы стоите за них. И я с вами, возлюбленные солдаты. - Она подняла руку. - Молчите. Мы стены тишины, вы и я. Мы идеально отражаем друг друга, мы так долго смотрели друг другу в лицо.
И смысл тишины врагу не понять.
Позади слышался топот тысяч сапог, но она не желала поворачиваться, не желала смотреть на врага. Ее глаза принадлежали лишь солдатам... а их глаза, видела она, принадлежат ей и только ей.
- Охотники за Костями. Сегодня сдавайтесь только мертвыми.
Она поехала на южный фланг. Кулак Блистиг следил за ней, как и все солдаты вокруг.
"Боги подлые. Что это за вдохновляющая речь? Кулак, исправь, пока не поздно..." Он повернулся: - Первые ряды!!! Ору...
Но не закончил. Оружие уже покинуло ножны и перевязи, щиты поднялись.
И лица перед ним были сделаны из самого холодного железа, какое ему доводилось видеть.
Сестра Свобода обозревала позиции врага. Они максимально использовали преимущества местности, встав вдоль небольшого гребня; земля перед ними была ровной, только к северу виднелась череда низких холмов. Разведка донесла, что за холмами идут овраги - если командир врага не разместил свои силы на высотах, то явно заботясь о возможности отступления. Но и так в битве возможности перемещения будут весьма ограниченными. Что может стать роковым.
Она не видела в рядах противника тяжелой пехоты и кавалерии. Группы лучников по флангам выглядели до смешного маленькими.
- Вряд ли это можно звать армией, - начал брат Высокий, который ехал рядом. - Я вполне верю, что они пересекли Стеклянную Пустыню, ведь их так мало, они так истощены и разобщены. Позади, должно быть, осталась дорога из трупов.
- Не сомневаюсь, - Отозвалась Свобода, щурясь при виде одинокого всадника - небольшой хрупкой фигурки перед строем. - Но, - добавила она, - пересечение пустыни считалось невозможным делом.
- Враги, сокрушившие наших сородичей при Шпиле, были известны Брату Старательному. Болкандо. Летер. Но этих знамен я не узнаю.
- Я тоже, Брат Высокий. Интересно, откуда они явились? - Она озадаченно озиралась. - Сюда, в это место. Чтобы погибнуть.
- Брат Грозный подходит к меньшему отряду.
Она кивнула, тоже ощутив послание, хотя и едва различимое. Аграст Корвалайн волновался, истончаясь и слабея. "Что-то еще будет. Я чувствую напор". Она глянула в небо, увидев лишь нефритовые полосы. Ледяные миры летят из Бездны. В последний раз такое бывало, когда пал чуждый бог.
"И в том истина. Они хотят вернуть его на небеса.
Но участь Падшего решается богами, не людьми. Мы могли бы вырвать его у богов - древней силой, Старшим Садком - но этого нас лишили. На время".
- Чья же это игра? - спросила она, не сводя глаз с вражеского командира. Он держал речь перед солдатами. "Она. Это женщина".
- Сестра?
Она покачала головой: - Дерзость редко остается без наказания. - Натянула поводья. - Путь на юг открыт. Брат, хочу, чтобы ты был там. Не думаю, что у нас есть сила покорить чужаков.
- Но... почему?
- Мы ударим не чтобы получить рабов. Не говори с ними, Брат. Сдирай голосом плоть с костей. Я не доверюсь более тонким методам.
- Как пожелаешь.
- Веди свои силы в обход, окружая - видимые нами шеренги, не сомневаюсь, прикрывают резервы, и я хочу узнать их величину. Оставив центр Высшему водразу Мелесту, я пойду с севера, вонзив отборную пехоту покойного короля в щель между строем и холмами.
- Тут есть большой риск, Сестра Свобода.
- Никого нет за холмами, Брат. Если я пойду впереди, мы ударим по их флангу. Вонзи клин с юга, как я с севера - и дело будет сделано быстро.
Высокий глядел на север. - Есть ли послание от Высшего водраза Кессгана? Они встретили третью армию? Брат Грозный их не находит.
- Как и я. Если они вступили в бой, я верю, им по силам задержать или даже изгнать врага.
Женщина-командир иноземцев скакала на южный фланг. То, что она сказала солдатам, не вызвало ни приветственных криков, ни рева боевой ярости.
- Она их потеряла! - воскликнул брат Высокий.
- Похоже. Брат, видишь куда она едет? Понимает слабость той стороны. Наступая, иди прямо к ней. Убей ее.
- Она может оказаться одинокой. Кажется, армия готова разбежаться.
