Под несчастливой звездой - Анфимова Анастасия Владимировна (лучшие книги txt) 📗
— Восемь лет он был мне вместо отца!
— Вот как? — удивился Александр и, отложив ложку, приготовился слушать.
— Я только что пережил девятый разлив, когда отец отправил меня в Перхесеб в школу Дома людей. Он считал, что я должен учиться самостоятельности, и послал со мной только одного слугу.
— Сирзеса, — догадался Алекс.
Собеседник кивнул.
— Мы поселились в доме дяди. Но тот почти не обращал на меня внимания, занятый службой при дворе сепаха. Отношения с его сыновьями тоже как-то не сложились. А в школе меня вообще называли «каторжником».
Раамос усмехнулся.
— Пришлось разбить пару носов. Учитель здорово высек меня за это. Но мальчишки стали помалкивать.
«Даже в здешней школе плохо новичкам, — с философской грустью подумал юноша. — Дети везде одинаковы».
— Сирзес любил меня, — на смуглой щеке молодого человека блеснула слеза. Александр поспешно отвел взгляд.
— Он выслушивал мои рассказы, помогал, как мог. И хотя не знал иероглифов, зато понимал людей. Я с ним вырос. Понимаешь, Алекс?
Тот кивнул, бросив опасливый взгляд на девочку. Мало ли что она могла услышать? Но ту, кажется, ни сколько не интересовал разговор двух парней. Одной рукой бестолково размахивала веткой, второй она увлеченно ковырялась в ухе.
— За восемь лет я всего три раза побывал дома, — грустно улыбнулся Раамос. — Через три месяца после начала учебы я заставил Сирзеса отвести меня к маме. Отец сам выпорол меня, а слуге дали сорок палок.
— Сурово, — покачал головой Александр.
— У меня строгий отец, — нахмурился молодой человек. — Второй раз я приходил домой на похороны мамы. А год назад Уразские каменоломни посещал великий визирь, и отец представлял меня ему. Теперь понимаешь Алекс, что Сирзес был самым близким для меня человеком?
— Да, — кивнул юноша. — А как же Беснор и Туптах?
— Три года назад отец позволил мне взять еще двух слуг, — пояснил Раамос. — Вот с тех пор и живут у меня эти два разбойника. Но Сирзес… Это совсем другое. Он выживет?
— Это я скажу завтра, — дипломатично ответил Алекс.
— Но завтра я хотел уже выйти в Билд?
— Ты можешь идти, куда хочешь, господин, но Сирзес встанет на ноги не раньше чем через пять-шесть дней, — уверенно заявил Александр. — Сейчас его нельзя трогать с места. Швы разойдутся, и он умрет.
Молодой человек растерянно заморгал.
— Я не могу ждать так долго. В письме отец приказал мне торопиться.
— А чем ты еще можешь здесь помочь? — удивился Алекс. — Оставь одного из слуг. Кому больше доверяешь. Заплати старосте, чтобы крестьяне хорошо заботились о раненом, и иди домой.
Ему очень хотелось оказаться в Уразских каменоломнях в компании с сыном и наследником старшего писца. Вряд ли он согласится помочь вытащить Айри, но организовать свидание или перевести девушку на какую-нибудь легкую работу, наверное, не откажется.
— Твоя задержка вряд ли понравится господину Фуубису, — продолжал он увещевать молодого келлуанина. — И Сирзес огорчится, если узнает, что стал причиной твоих неприятностей, господин.
— Да, — согласился Раамос. — Ему это не понравится.
— Вот видишь! — обрадовался Александр. — Посмотрим, как он будет чувствовать себя завтра. Если боги будут благосклонны, оставляй слугу и отправляйся домой. Хочешь, я буду тебя сопровождать?
— Буду рад, — улыбнулся молодой человек.
После позднего завтрака или раннего обеда Алекс осмотрел раненого. Слуга дремал. Юноша положил ему ладонь на лоб. Судя по всему у Сирзеса легкий жар, что не удивительно после таких ран и операции хирурга-самоучки. Раамос отправился договариваться со старостой. Александр спросил у хозяйки, растиравшей зерна в муку, где здесь можно поспать?
Получив исчерпывающие инструкции у пожилой женщины, парень вернулся в дом, цыкнул на задремавшую девчонку и улегся на подиуме, разложив поверх циновок и кишащих блохами шкур свое одеяло.
Но всегдашняя осторожность не покинула его и здесь. Под рукой лежал освобожденный от тряпок меч, а бронзовый кинжал он спрятал под сумку, которую положил под голову вместо подушки.
Негромкие голоса вырвали из глубокого сна привычно настороженное сознание. Проснувшись, Алекс не стал открывать глаза, а прислушался, нашарив рукоятку меча.
— Хозяин велел мне оставаться с Сирзесом, — со вздохом проговорил Беснор. — Буду ждать, когда он поправится. Как будто местные не справятся!
— Господин пожалел пару лишних бус, — тихо поддержал его Туптах. — Это Айхзес ему насоветовал.
— Странный он какой-то, — поддержал разговор Беснор.
— И разговаривает неправильно, — понизил голос Туптах. — Может с юга?
— Зря ему хозяин так верит, — прошептал Беснор. — Мало ли проходимцев по дорогам шастает, а наш господин богат…
— Ты думаешь? — охнул его собеседник. — Оборони нас великие боги. Спаси нас, Гибд бог дорог и путников.
— И меч у него железный, — продолжал бухтеть Беснор. — Ты слышал про железные мечи? Я нет!
— Надо предупредить хозяина! — прервал его Туптах, и Александр услышал быстро удаляющийся шум шагов.
Приоткрыв один глаз, он осмотрел комнату. Беснор стоял у входа и внимательно смотрел на него. Лицо Алекса находилось в тени, и слуга не мог, как следует, разглядеть его глаза.
Сирзес застонал. Александр резко сел. Слуга вздрогнул и, отступая, шагнул в дверной проем. Не обращая на него внимания, юноша шагнул к раненому, который пытался подняться.
— Что с тобой?
— Мне нужно, — пробормотал тот, прижимая руки к животу.
— Эй, Беснор! — грубо окликнул слугу Алекс. — Найди горшок. Понял для чего?
Высокий мужчина лет тридцати самодовольно усмехнулся.
— Не успеешь, будешь здесь сам убирать! — предупредил Александр. — Ему ходить нельзя. Торопись!
Почувствовав, что юноша не шутит, слуга, проникшись важностью момента, стрелой вылетел из дома и вернулся буквально через минуту с низким глиняным горшком.
Вернув раненого на лавку, Беснор посмотрел на Алекса. Тот равнодушно зевнул и, повернувшись, направился к лежанке. Слуга, сообразив, что неаппетитно вонявшую посуду придется выносить ему, попытался схватить молодого наглеца за плечо. Развернувшись, Алекс перехватил его кисть и вывернул так, что сильный мужчина взвизгнул как щенок и опустился на колени, глядя на юношу вытаращенными от боли глазами.
— Я не люблю, когда меня трогают. Понял?
Бледный келлуанин скрипнул зубами и, пытаясь сохранить достоинство, прохрипел:
— Пусти!
— Ты понял, что я тебе сказал? — Александр вывернул руку еще сильней.
— Да, понял!
— Вот и хорошо, — он отступил в сторону и брезгливо скривил губы. — Он же ваш друг. Вы одному хозяину служите.
Беснор поднялся на ноги, потирая изломанную кисть, и вдруг бросился на Алекса, размахивая кулаками. Юноша слегка подправил его движение, и келлуанин, красиво влетев на подиум, врезался в стену. Сверху посыпалась пыль. Александр со вкусом чихнул, вытер нос. Слуга неуклюже схватился за рукоятку его меча.
— Это уже серьезно, — покачал головой Алекс. — Если не положишь оружие, я тебя убью.
— Беснор! — слабым голосом крикнул Сирзес. — Прекрати сейчас же! Не смей.
— Какой-то чужак будет меня оскорблять!? — фыркнул разъяренный слуга, но как-то неуверенно.
— Мне очень не хочется огорчать господина Раамоса, — Александр попробовал последний раз завершить дело миром.
— В чем дело? — раздался за спиной юноши знакомый голос молодого келлуанина. — Что ты там делаешь, Беснор?
— Этот человек обманул вас, господин! — вскричал слуга. — Он чужак!
— Я знаю, — спокойно ответил Раамос.
Беснор на секунду смешался, но тут же проорал еще одно обвинение:
— Он разбойник и хочет вас ограбить!
— Что здесь произошло, Сирзес? — поинтересовался молодой келлуанин у раненого. С тревогой наблюдавший за происходящим тот сделал попытку встать.
— Лежи, — мягко приказал господин. — Тебе нельзя вставать.
— Айхзес говорил то же самое, — виновато улыбнулся Сирзес. — Когда мне захотелось облегчиться.
