Экзамен судьбы (СИ) - Федоров Алексей Викторович (мир книг txt) 📗

— Слушай, Миа, — спросил я, когда тишина начала раздражать, — а с Гранью Реальности здесь всегда так плохо было?

— Нет, изначально все было в норме. Потом построили университет и карман стали использовать как лабораторию. Сам понимаешь, очень удобно. Ничто не фонит, даже белого астрального шума нет. Когда университет развился до сегодняшнего своего состояния, карман использовали почти непрерывно, факультеты в очередь за год становились, чтобы провести свои эксперименты. Только Хаос отступил, и по новой уже что-то кастуют. Доигрались, в общем. Это в нашем обычном мире на одном месте можно достаточно долго проводить заклинания, если, конечно, давать "отдохнуть реальности", не перебарщивать. Да и то можно дел натворить. Тот же полигон чего стоит, или запечатанные лаборатории. А вот в кармане…

— Впервые слышу о запечатанных лабораториях. Много их?

— Вспомни практические занятия. Когда спускаешься в подземелье в лабораторию, то проходишь несколько длиннющих лестничных пролетов, и на каждой площадке замурованный дверной портал.

— Восемь пролетов, семь замурованных дверей. Семь запечатанных лабораторий получается. — Похвастался я отменной памятью.

Миа усмехнулась.

— А на восьмом этаже, можно подумать, одна лаборатория. Нет. Семь запечатанных этажей лабораторий. И все эти этажи, включая и ныне действующий, построены по единому проекту.

— Сейчас работает шесть лабораторий, но, постой…

Я вспомнил коридоры подземелья. Да, как-то странно эти лаборатории расположены. А в стенах декоративные ниши с гобеленами, очень похожие на дверные порталы. Восемь порталов и шесть действующих, плюс этажи. Итого: Сто тринадцать помещений, способных устроить прорыв Хаоса. Дорого же учебный процесс Реальности обходится.

— А с карманами, точнее, с этим конкретным карманом — продолжала Миа — все гораздо хуже. В лабораториях, да и на полигоне Грань Реальности, хоть и нескоро, от трехсот до полутора тысяч лет, но восстановится. А в кармане она уже не восстановится никогда.

Да уж, и не уничтожишь его — реликт. Реликт — это термин, обозначающий какой-то магический феномен, не вызванный стараниями магов, а существующий сам по себе. Обычно реликты очень устойчивы, а некоторые, как, например, наш любимый карман, вообще неуничтожимы. Они существовали с самого сотворения мира и исчезнут только вместе со всем миром.

— А ведь этот карман можно замуровать, запечатать, замаскировать и, что называется потерять ключи, — ляпнул я.

— Можно, — кивнула Миа, — но, как показывает практика, ключи обязательно кто-нибудь находит. А найти этот ключик может любая сволочь. Так что пусть лучше проверенные люди присматривают.

— И какая же практика это показывает?

— Ну, Витар! Сам меня упрекал в необразованности, а истории не знаешь. Был один вопиющий случай. Рассказать? Слушай. В южном пределе, за Великой пустыней. То ли в Хадасайском, то ли в Акрасейском царстве… Че ржешь? Ну не могу же я все помнить?… был такой культ интересный. Каждого новообращенного инициировали как мага и учили простому набору заклинаний, построенных как молитвы. Дескать, вот какую силу тебе наш бог дает. Культ разросся, и построили они себе храм, где регулярно "молились". Чуешь, к чему клоню? Нет. До Хаоса они не достучались, но храм свой "намолили" от души. Потом культ превратился в настоящую религию. И вот уже тысячи паломников регулярно приходили в этот храм. Паломники привлекали торговцев, какие-то дельцы выстроили рядом с храмом гостиницы, доходные дома, таверны. В общем, вырос крупный город. Люди в городах не только живут, но и умирают. И когда храм превратился в настоящий магический артефакт, рабочего материала у него было уже достаточно. В одну прекрасную ночь все кладбища города восстали. Немертвые быстро расправились и с жителями города, и с паломниками, которые на следующую ночь сами пополнили ряды немертвых. А паломники все шли и шли. В общем, когда вести об этом дошли до Усатагандийского Магического Университета, армия немервых уже насчитывала четыреста тысяч черепов. Усатагандийские маги перепугались не на шутку. Всемирного совета тогда еще не существовало, магические конторы разных стран были в натянутых отношениях. Помощи, короче, ждать неоткуда. А немертвым человечины хочется, и до Усатаганда от храма рукой подать. Пошли маги на поклон к халифу. Обрисовали ситуацию в красках. И отрядил халиф свою пятидесятитысячную армию мертвяков воевать. Численный перевес был не главным ужасом. Немертвые не боятся, не устают, не чувствуют боли. Солдаты хотят есть, спать, а, при виде разгуливающего трупа, мочатся прямо в доспехи. Там эта армия и осталась. Но маги, потеряв восьмерых своих коллег, работу выполнили — немертвых упокоили. Стали разбираться — откуда ноги растут. Глянули на храм, и потеряли еще одного коллегу. Сердце у старика не выдержало. Триста лет в этом храме распевали одни и те же молитвы. Ничего с этой дурой не сделаешь. Но камни антимагии тогда уже умели мастерить. Смастерили, приволокли в храм, тем самым храм обезвредив. Город предали огню. И решили о нем благополучно забыть, даже компанию устроили по "зачистке памяти" всем, кто про этот город знал.

— Короче! В чем мораль? А то я уже себя на лекции почувствовал, — буркнул я.

— А нашелся в нашем королевстве, тогда еще империи, один старый пердун. Обычный престарелый бесталанный маг. Но жить старикашка хотел неимоверно, а возраст уже подходит. Так и помер бы, но нашел он упоминание о вышеописанном историческом событии, и отправился храм этот проклятый искать. Каким образом он нашел затерянный в песках город, как смог выволочь из храма камень — не знает никто. Но смог. И сам немертвым стал. Немертвым магом — Личем. И поднял с того света солдат армии Усатаганда. Все бы ничего. Но жизнь в разлагающемся теле этому козлу не понравилась. Отправил он отряд мертвяков тело себе новое найти. Нашли. Принесли. Дальше что с пленным делать, этот бездарь не знал. Со злости запытал парня и, что называется, втянулся в процесс. Короче, вырезал он со своей армией половину южного предела.

— Все, все… Хватит грузить. Понял я, что к чему. Если сделал бяку — сиди и сторожи, а то кто-нибудь вляпается. Ну ты и развернула тему. Могла бы и прямо сказать: нельзя, дескать, ключи выбрасывать.

— Да я тебе этот экскурс в историю для того прочитала, что бы ты с ума не сошел. Когда разговариваешь или слушаешь, Зов Хаоса не так опасен.

— Тогда давай лучше собачиться будем, у нас это хорошо получается. А лекции там, экскурсы всякие мне за годы учебы насточертели. Кстати, а кто армию эту упокоил?

— Любопытный ты. Да никто ее не упокоил. По сей день она где-то по пустыне шляется и на караваны нападает. А город тот больше никто найти не смог. Так вот. Теперь хоть знать будешь — откуда в пустыне немертвые взялись. А то так и помрешь неучем.

— Ты же говорила, что храм недалеко от Усатаганда этого.

— Усатаганд уже сто лет как песками заровняло. Карты старые остались, но что это за карты были ты и сам…

— Миа! Сюда! Быстрее!

Грёффер лежал на полу и не подавал признаков жизни. Миа профессионально пощупала пульс.

— Спит — констатировала она.

Нет, ну надо же! Весь магический мир, в лице нас с Миа, с ног сбился его искать. А он спит!

14

 Миа делала пассы руками над лицом своего папаши. Я тяжело дышал. Старик хоть и сухой, но тащить его пришлось долго, да еще и в окно пока поднял. Устал я. Миа только скакала вокруг и призывала меня быть осторожным. В общем, толку от нее для эвакуации Грёффера из пространственного кармана было ровно ноль. Ректор впал в летаргический сон. Теперь Миа возвращала его к жизни.

Видимо, его просто закрыли в кармане снаружи. Он не мог произвести открывающего заклинания. Но мог он, например, открыть портал на другой конец света. И черт с этим городом, зато погибать от голода и холода не придется. А не открыл. Старая школа, это не современные отморозки с девизом: "Мир в огне — я вовне". Наконец, Грёффер открыл глаза.