Конан и день льва (CB) - Евтушенко Валерий Федорович (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
Через час кровавый пир вырвавшихся из смертельной ловушки повстанцев закончился. Если кто-то и уцелел, то преследовать их не стали. Повсюду валялись трупы и отовсюду доносились стоны раненых. Но Просперо и его люди на них не обращали внимания, быстро и без суеты подбирая доставшиеся им трофеи. Рагномар в первую очередь позаботился о пополнении копий, а Авдомар — стрел. С убитых и раненых поснимали доспехи и позабирали оружие. Просперо распорядился ничего ценного из трофеев не оставлять, так как лошадей для их перевозки было более, чем достаточно.
— Пора уходить, — тронул его за руку Рагномар, — вон уже встает солнце.
Просперо в лихорадке боя даже не заметил, что уже рассвело, ему казалось, что сражение заняло всего несколько минут, хотя на самом деле прошло больше двух часов.
— Да, ты прав! — сказал он Рагномару. — Возвращаемся к своим.
Обратный путь не занял много времени, но, когда к обеду они подъехали к месту, откуда отправились в поход три дня назад, лагеря Конана там не оказалось.
— Ошиблись, что ли? Как мы сумели сбиться с пути? — недоумевал Просперо, поднявшись в седле и оглядываясь по сторонам. — Хотя нет, вон даже колышки от палаток торчат. Но, где Конан?
— Оставаться на этой равнине тоже нельзя, — обеспокоенно заметил Рагномар. — Торчим здесь, как прыщ на заднице, нас за пять лиг видно. А за нами того и гляди погонится граф Туны, чтобы отомстить за своих людей! Надо уходить, а где Командор, потом разберемся.
— Давайте возвратимся к броду и перейдем на правый берег Алиманы, — предложил Авдомар. — Там мы выстоим даже от легиона принца Нумитора. Да и расстояние до него от силы четыре лиги.
Предложение боссонского сотника представилось дельным, поэтому возражений не поступило. Действительно, оставаясь там за бродом, можно было не опасаться внезапного нападения. Но неожиданно, когда они уже подходили к броду из-за холма показалась цепь конных лучников.
Просперо подал знак остановиться, но, присмотревшись, с облегчением вздохнул, узнав туранцев.
— Это Сагитай! — крикнул он и поскакал вперед. Зоркие глаза Сагитая, тоже разглядели, что приближаются свои и он выехал навстречу Просперо.
— Что тут произошло? Почему вы здесь и где Конан? — спросил Просперо после обмена приветствиями.
— Трагедии никакой не случилось, — успокоил его туранец. — Просто Конан узнал, что Нумитор форсировал Хорот и не рискнул дать ему генеральное сражение. Он отправил нас под командой барона Гродера за Алиману, а сам отступает и уводит Нумитора по горной дороге на перевал. Но поедем лучше в лагерь, там Гродер сам тебе все подробно объяснит.
Барон Гродер искренне обрадовался прибытию Просперо, тем более, с богатыми трофеями.
— Тяжелой конницы мне как раз не хватало, — сказал он, — Командор забрал ее остатки с собой. А теперь мы можем посадить на коней часть мечников, их у меня даже больше, чем надо.
— Так все же, что произошло? — спросил Просперо, мало что понявший из объяснений Сагитая.
Барон хлопнул в ладоши и спустя несколько минут на его походном столе появилось несколько бутылок старого пуантенского и кубки.
— А произошло то, — сказал он, сделав добрый глоток игристого напитка, — что еще вчера утром принц Нумитор, начал строить второй мост через Хорот у Большой излучины. Разведчики доложили об этом. Но Конан только засмеялся, сказав, что на излучинах рек быстро мостов не построишь. Мол, там течение стремительное и этот мост он будет строить до заморозков. Но, надо отдать ему должное, он отправился туда, убедился, что строительство идет и вернулся назад, приказав усилить наблюдение за уже существующим мостом. Поэтому мы не особенно и волновались, Конан отправил гонца к Троцеро, а сам остался на месте. На наше счастье, какой-то местный крестьянин с того берега, ночью переплыл Хорот и потребовал доставить его к Командору. Оказалось, это гонец от Аллара Кастора, наследного графа Артании, который передал, что Нумитор уже закончил наведение понтонного моста в двух лигах к западу от нашего лагеря, переправляется по нему через Хорот и утром его главные силы будут здесь. А тот мост у излучины он строит просто для отвода глаз, чтобы нас одурачить.
Барон осушил кубок, наполнил его снова и продолжил:
— Таким образом, Нумитор застал нас врасплох и Конан принял решение уклониться от генерального сражения. Нас с Сагитаем он отправил сюда, а сам с остатками тяжелой конницы и боссонскими лучниками ушел по горной дороге на перевал. Он хочет увлечь принца за собой, рассчитывая, что в долине Пуантена их встретят рыцари Троцеро. Такой у Командора план, но что из него выйдет, не знаю.
Глава третья. Погоня в горах
В то самое время, когда о нем вспоминали Просперо и Гродер, сам Конан вел упирающегося жеребца по осыпающейся каменной крошкой, горной тропе, которая серпантином поднималась круто вверх на горный перевал. Его тяжеловооруженные всадники, следуя за своим вождем, также вели коней под уздцы ибо ехать на лошадях по такой дороге было невозможно. Этот узкий серпантин не превышал по ширине трех шагов, поэтому здесь легко было сорваться в пропасть. Два таких серпантина они уже прошли, оставалось еще два. Конан посмотрел вниз. Там в самом начале первого серпантина показалась голова колонны Молниеносного легиона принца Нумитора.
— Быстро же он организовал преследование, — подумал киммериец, — хотя часов пять мы все же выиграли.
Он не знал, что принц мог бы броситься за ним в погоню и раньше, но пришлось объяснять прибывшему на соединение с ним Аскаланте, что его помощь пока не понадобится.
— Мошенник не принял сражения, — сказал принц графу Туны, — и уходит в горы. Думаю, рассчитывает, пройдя перевал, спуститься в долину, а затем соединиться с Троцеро. В любом случае я там и один справлюсь. Тебе же лучше возвратиться назад приглядывать здесь за местностью. У меня такое чувство, что большая часть мятежников прячется где-то поблизости, а с Конаном ушли только всадники и лучники.
Аскаланте склонил голову в знак согласия. Двоюродный брат Нумедидеса был телосложением похож на короля — высокий и широкоплечий, с волосами и бородой рыжего оттенка. Но его большие голубые глаза, широкие брови, обветренное и загорелое лицо, так же, как и весь его благородный облик, коренным образом отличали принца от Нумедидеса. Хотя он был грубоват по натуре, но все же придерживался рыцарских правил ведения войны, имел понятие о воинской чести. Принц не терпел всякого рода магов и колдунов, считая их шарлатанами. Он уважал смелых и храбрых воинов, даже если они и были его врагами.
Пока Нумитор разговаривал с Аскаланте, командир его гвардии подвел какого-то местного крестьянина, который, хотя и пытался держаться с достоинством, но явно робел перед грозным братом короля.
— Это сельский староста, — объяснил командир гвардии, — он утверждает, что проводников через горы у них нет.
— Нет, так нет, — рявкнул принц, — прикажи выгнать всех жителей из их домов, а село подожги. Возможно, проводники и найдутся.
Командир гвардии повернулся, чтобы выполнить приказ, но староста упал на колени перед принцем и обнял его сапоги.
— Помилуй, господин! — воскликнул он. — Я сам проведу вас через горы.
— Вот видишь, — разразился Нумитор громогласным хохотом, — один уже нашелся!
Крестьянин поднялся с колен, но принц, отсмеявшись, спросил с подозрением:
— Ты хоть дорогу-то знаешь? Имей в виду, заведешь не туда, лично сброшу в пропасть. Ну, граф, — обернулся он к Аскаланте, — мне пора! А то мошенник может ускользнуть.
— Никуда никто не ускользнет, — сказал староста, — на перевале мост через ущелье разрушен еще лет пять как тому назад, там не пройти, ширина пропасти добрых десять шагов, если не больше. А перевал голый, не то что деревьев, даже кустов нет, мост соорудить не из чего.
— Так чего мы ждем? Задача упрощается, раздавим их там как мух!
Принц кивнул на прощание графу Туны и направился к своим войскам, выстроившимся в походный порядок. Первыми начали движение арбалетчики Нумитора, за ними тронулись мечники, далее во главе своих рыцарей шел сам принц, а рядом с ним проводник.
