Время новых листьев (ЛП) - Киши Юсукэ (читать хорошую книгу txt, fb2) 📗

Я понимала лишь половину слов миноширо, но серьезность была очевидной.

— Поведением людей можно управлять образованием, психологией и евгеникой. И раз люди тоже приматы, этология могла помочь создать безопасное окружение. Но, чтобы защитить общество, нельзя было позволить ни малейшей трещинки в этой дамбе. Последним решением была идея, что люди — лишь общество млекопитающих, и к ним нужно так относиться.

Какая ирония. Когда люди получили силу богов, они не могли с ней справиться. Чтобы управлять такой силой, люди упали до уровня обезьян, а оттуда — до обычных млекопитающих.

— Этолог Конрад Лоренц, который жил во время пика прошлой цивилизации, говорил, что сильные звери, как волки и вороны, имеют механизм, заставляющий их избегать нападений на представителей своего вида. Контроль атаки. Но звери слабее, как люди и крысы, почти не владеют атакой, бьются между собой вплоть до жестокой резни. И если пользователи психокинеза хотели жить в обществе вместе, нужно было сильно ограничить жестокость.

— Но как они это сделали? — прошептал Шун, словно говорил с собой.

— Эффективным способом было только изменить геном человека. ДНК волка было расшифровано, выделили гены, что отвечали за контроль атаки. Но только этого мало. Требовалось что-то, что могло подавить их способность атаковать.

— Значит, способности людей управлять атакой пришли не от волков, а от чего-то другого и очень сильного?

— Нет точных данных насчет этого. Но в гены было внедрено два механизма. Первый — обычный контроль атаки, как у волков. А второй — «реакция на смерть».

Шок сотряс меня. Про реакцию на смерть мы слышали часто еще со школы, это глубоко пробралось в наше подсознание. Это был самый ужасный способ умереть.

— Сначала они придумали «угрызения совести», которые нарушали концентрацию человека, когда тот хотел убить кого-то психокинезом, чтобы включился механизм контроля атаки. Но результаты их не устроили, и они не могли использовать это в реальном мире. Они заменили это простой, но эффективной «реакцией на смерть». Она происходит так. Когда разум понимает, что пользователь пытается навредить другому человеку, их психокинез подсознательно активируется и останавливает функции почек или околощитовидной железы. Потому появляются дискомфорт, сбивается ритм сердца, потеет тело. Эти реакции можно усилить образованием, условиями и гипнозом. Многие люди прекращают атаковать на этой стадии, но если они продолжают, тетаническая асфиксия, вызванная низким содержанием кальция в крови, или остановка сердца, вызванная быстрым скачком концентрации калия, убьют их.

— Это… невозможно, — выдавил Сатору.

Если это было так, во что мы верили эти годы? Что нам, людям, дали силу богов из-за нашей добродетели. Так нас учили. Но без угрозы смерти мы бились бы, пока все не вымерли. Разве мы не были хуже волков и воронов?

— Это ложь! Все это бред, — процедила Мария.

— Но в этом есть смысл, — тихо сказал Шун.

— Ты в это веришь?

Шун не ответил мне, а спросил у ложного миноширо:

— Так бесы появились после этого?

Я нахмурилась. С этого начался разговор, но как бесы были связаны с тем, что только что рассказал ложный миноширо?

— Нет. Бесы, или жертвы синдрома Рамана-Клогиуса существовали до падения предыдущей цивилизации. Демоны кармы, случаи синдрома Хашимото-Аппельбаума, появились в тот же период. Но в хаосе войн и Темной эпохи их существование не привлекало особого внимания.

Тогда я не понимала, что имел в виду ложный миноширо. Но, вспоминая это, я понимала, что бесы и демоны кармы были идеально скрыты в мире, где правила жестокость, а смерть и кровопролитие происходили каждый день.

— Так мы стали замечать бесов и демонов кармы только с приходом нашего общества? Но разве наше общество не построено специально, чтобы помешать их появлению? — резко спросил Шун.

— У меня нет информации о нынешнем обществе, я не могу ответить.

— Ты говорил до этого о реакции на смерть. Почему бесы…

— П-погодите, — перебил в спешке Сатору. — Шун, ты, может, понимаешь, что происходит, но мы — нет. Бесы, эти Клогиусы… что это такое? И какая разница между бесами и демонами кармы?

— Синдром Рамана-Клогиуса — другое название для…

Мы слушали, но так и не услышали продолжение предложения.

Ложного миноширо и тигрового краба вдруг охватил белый огонь.

Мы невольно отпрянули, ошеломленно смотрели на это. Тигровый краб бросил миноширо и попытался убежать. Он дико махал клешнями и тащил тело по земле, но не мог потушить огонь. Он завизжал, сжался на боку и застыл.

Ложный миноширо извивался, выделял много густой пенной жидкости. Но огонь, казалось, прибыл из ада, его не удавалось потушить. Его резиновая кожа таяла от жара и быстро сгорала.

А потом что-то странное появилось над горящим телом ложного миноширо.

Мать с младенцем на руках. Картинка была объемной, она с мольбой смотрела на нас со слезами на глазах. Дышать стало больно, наши тела застыли.

А огонь пропал, когда появилась картинка матери. Но, похоже, ложный миноширо поздно показал свой козырь. Странные линии мерцали на нем, потемнели и пропали.

Ложный миноширо тоже замер. Едкий белый дым валил от его почерневшего тела.

— Кто…? — хрипло спросил Сатору, озираясь.

— Что кто? — сухо спросила Мария.

— Ты же видела? Огонь горел странно. Он точно был создан проклятой силой. Но кто это сделал?

Когда мы услышали голос за нами, все вздрогнули:

— Я.

Это был кто-то в наряде священника. Он был поразительно высоким, взгляд пронзал. Его голова выглядела свежевыбритой, капли пота покрывали лоб.

— Это был демон, чьи слова путают разум и заманивают к себе дух. Их нужно сразу убивать. Что вы тут делаете?

— Мы… — Сатору хотел ответить, но не нашел слова.

Путешествовали по реке Тоно для летнего лагеря, — закончила Мария.

— Школа разрешила вам зайти так далеко? — священник скрестил руки, мрачнея все больше с каждым мигом.

Мы не посмели врать.

— Простите. У нас не было разрешения. Мы не хотели зайти так далеко, — сказал Шун.

— Ясно. Не хотели? Вы поймали крабов ради веселья, случайно нашли демона и случайно заговорили о бесах?

Мы молчали. Мы не могли объяснить ситуацию.

— Я — Риджин, священник-эмерит в Храм чистоты. Я знаю, кто вы.

Священник-эмерит был самым высоким положением в отделе образования в храме. Я вдруг вспомнила. Он стоял рядом с Мушином, вторым по рангу, на церемонии инициации.

— Вы пройдете со мной в храм. Вам нельзя вернуться в город, пока главный священник Мушин не услышал об этом.

— Погодите. У меня есть вопрос, — Шун указал на останки ложного миноширо. — Все его слова были ложью?

Наши сердца гремели, пока мы ждали. Он не должен был спрашивать. Как я и ожидала, Риджин посмотрел на нас со странным блеском в глазах.

— Вы этому верите?

— Не знаю. Это очень отличается от знаний из школы. Но в его словах был смысл.

Слова Шуна раскрывали наши чувства. Но в такой ситуации честность была не лучшей тактикой.

— Вы нарушили правила, придя в место, где не должны быть. Вы слушали демона. Это уже грех, но проблема куда больше, — голос Риджина был таким холодным, что замораживал нашу кровь. — Вы нарушили основы Кода этики, последнюю из Десяти заповедей: «Не оскверни Триратну». Вы поддались словам демона, сомневались в учениях Будды. Я должен тут же запечатать вашу проклятую силу.

Риджин вытащил стопку бумаг из одеяния. Два сложенных листа формировали фигуру человека. Он расставил пятерых перед нами.

Голова и тело фигуры были в странных символах, похожих на санскрит. Я вспомнила церемонию в Храме чистоты, когда Мушин запечатал мою проклятую силу.

Нет. Я не хотела терять свою силу. Я не хотела вспоминать ту беспомощность, какая была до окончания школы Гармонии. Но мы не могли ослушаться.

— Теперь я запечатаю вашу силу в этих символах, — сообщил Риджин. — Заставьте фигурки встать.