Король и Королева Мечей - Арден Том Дэвид Рэйн (книга жизни TXT) 📗
— Ну конечно, вы — любовницы! Я это сразу поняла!
— Л-любов-ницы? — спотыкаясь на слогах, проговорила ошеломленная Ката.
— О, очарование юности! Мисс Вильдроп, ни слова больше! Слова не нужны! — воскликнула Влада, протестующе заслонившись рукой. — Что такое слово? Аист на ветру! Разве какие-то слова что-то добавят к картине, к этой очаровательной акварели, которая нарисовалась в моем воображении. Пеллисента, дорогая, возьми свою подругу за руку. Вы должны идти вместе.
Девушки неловко взялись за руки и стали спускаться вниз по ступеням. Тетя Влада отвернулась и поспешила вперед по площади. Она шла и говорила на ходу:
— Я представляю вас, мои милые, в те дни, когда у вас нет уроков, когда вы подолгу гуляете в лесу, где солнце пробивается сквозь листву, а края ваших платьев задевают за дикие цветы и папоротники. Я вижу вас в прохладные вечера сезона Короса, когда вы сидите рядышком в спальне у очага и поджариваете, наколов на палочки, найденные в лесу грибы. О, какие невинные радости!
Неожиданно она оборачивается.
— Но как вы трепещете в объятиях Йули! Ката ахнула. Йули? Это что еще такое?
Она выжидательно смотрит на Владу, но та только с хрипотцой смеется.
— Поспешим, мои милые! Давайте окажемся первыми в Курортном Зале! Ведь это добрая примета, знаете?
Все кончено.
Полти глубоко вздыхает. Все получилось так легко. Вот только его божок не очень доволен. Его словно бы обманули, и как Полти ни пытается с ним договориться, божок в обиде. Его опять попытались провести, но всего лишь на время ублажили.
Скоро придется ублажать вновь, искать новую жертву.
Полти встает и застегивает штаны. Ему скучно и мерзко. В другой день он, пожалуй, приласкал бы девушку, как-то успокоил, чтобы она не так рыдала, стал бы говорить о том, что его одолела страсть к ней, что прежде с ним никогда не бывало ничего подобного. Если бы она принялась обвинять его, он отвечал бы, что во всем повинна ее необыкновенная, роковая красота, что эта красота и погубила их обоих. Если бы девушка продолжала сокрушаться, он бы тоже сокрушался, а может быть, даже и поплакал вместе с нею, засыпал бы ее всякими нежными словечками, которые бы эта дурочка приняла за обещание жениться.
Потом он ни разу бы с ней не встретился, а если бы и встретился, сделал бы вид, что не знаком с ней.
Сегодня на все эти телячьи нежности Полти совершенно не тянуло. Девушка опоздала на свидание, а ему было пора в Курортный Зал, где следовало предстать в совсем другом обличье. Маскарад требовал времени. Презрительно фыркнув, Полти зашагал прочь и обернулся только для того, чтобы бросить на землю несколько монет. Теперь, если девушку найдут, пусть подумают, что она — шлюха.
Желтые листья падали с ветвей на распростертую на земле рыдающую, залитую кровью девушку.
ГЛАВА 12
ТРИ СЕСТРЫ
Только при взгляде с определенной точки главной постройкой на площади Владычицы кажется храм Агониса. Но стоит только отвернуться от храма, от его темных стрельчатых окон, от башен, увенчанных шпилями, и вы увидите храм совсем иного сорта — светлое, спокойное, украшенное рядами колонн здание Курортного Зала. Именно Курортный Зал, а вовсе не храм является сердцем модного курорта, источником и средоточием здешних радостей и соблазнов. И если служба в храме в дни Канунов отвлекает курортников от этих радостей, то совсем ненадолго. Вскоре роскошно обставленные залы снова заполнятся завсегдатаями. Сюда приходят и самые высокопоставленные аристократы, и особы более низких сословий для того, чтобы приобщиться к главному сокровищу Варби. Здесь принимают целебные ванны и пьют варбийскую минеральную воду.
Тетя Влада запрокинула голову и залпом опустошила стакан. Ката, как зачарованная, смотрела, как движутся мышцы ее шеи. Надо сказать, что и кожа на шее тети Влады, и ее лицо выглядели на удивление молодо для женщины ее лет. Сколько ей было лет, Ката понятия не имела, но догадывалась, что возраст этой женщины может быть поразителен.
— Эй, юноша! — крикнула тетя Влада, и молодой официант снова наполнил ее стакан.
— Катти, ну скажи, разве тут не здорово? — пискнула Пелли.
Вокруг бурлила жизнь. Они спустились в зал под названием «Нижний променад». Здесь непрестанно звучал смех, звук веселых голосов эхом отлетал от мраморного пола и стен. Все общество собралось здесь. Увы, здесь поскрипывали инвалидные кресла и постукивали тросточки и даже костыли, здесь на глаза порой попадались морщинистые, дряблые старческие лица, покрытые густым слоем пудры и румян, но здесь же можно было полюбоваться и на редкостные экземпляры молодой и здоровой красоты — настоящий румянец на щеках какой-нибудь красотки, крепкую мускулатуру какого-нибудь щеголя.
Усевшись на выгнутый дугой мягкий диван, тетя Влада и ее юные спутницы радостно улыбались прогуливавшимся. Кроме того, отсюда открывался прекрасный вид на расположенный внизу бассейн, где пользовались целительными силами варбийских источников люди попроще. Этот бассейн был первым из комплекса лечебных ванн, еще несколько ванн располагалось под землей.
— Катти, посмотри! — взволнованно проговорила Пелли. Она что-то зажала в руке — видимо, прятала, чтобы никто не увидел.
Она была очень взволнована, но Ката смотреть не стала. Тетя Влада улыбалась, прислушиваясь к негромким разговорам неподалеку.
— Ну, до чего хороша...
— Пресловутая-то? Или ты про одну из этих замухрышек?
— Новенькая. Эта малышка в черном церковном платье.
— Да ну тебя! Типичная пансионерка. Несовершеннолетняя.
— Несовершеннолетняя? Ну и что? Разве это не возбуждает?
— Ну... Может, ты и прав.
Диалог звучал так, словно его исполняли плохие комики. А разговаривали между собой двое старичков в напудренных париках, разодетые в тончайшие шелка и кружева, — ни дать ни взять выходцы из времен правления королевы-регентши. На первом был парик неимоверной высоты, который угрожающе покачивался на старчески подрагивающей голове. Его спутник вглядывался в лица женщин, прижав к глазам лорнет с немыслимо толстыми стеклами и подслеповато моргая. Отвечая приятелю, он всякий раз отводил лорнет.
— О, какое это дивное зрелище, когда девушек впервые выводят в свет. Как бы мне хотелось хотя бы еще разок...
— Твое здоровье, дружище. Подумай о своем здоровье.
В ответ послышалось клокотание выпиваемой варбийской воды.
— Катти, ты не смотришь, — прошипела Пелли, толкнула подругу локтем и придвинулась ближе. Ее рука, прежде прижатая к груди, легла на колени. Она разжала пальцы. На ее ладони лежали красно-черные, тускло поблескивающие шарики, похожие на пригоршню ягод. Ката ахнула. Это было ожерелье, прекрасное рубиновое ожерелье.
Пелли пискнула:
— Тетечка такая добрая.
— Убери побрякушки, Пеллисента. Ты пока еще не на балу по поводу окончания сезона, где будешь кружиться в вальсе с господином Бергроувом, — рассмеялась тетя Влада неожиданным, пронзительным и долгим смехом. Отсмеявшись, она добавила: — О, если бы вас сейчас могла видеть Йули!
Ката нахмурилась.
— Вот как, мисс Вильдроп, вы заинтересовались? Но Пеллисента, ты ведь наверняка рассказывала мисс Вильдроп о Йули?
Ката покраснела, сама не понимая почему. Взгляд ее заметался между Пелли и Владой, но вскоре ее внимание приковали к себе изумрудные глаза тети Влады. На миг у Каты возникло такое ощущение, что все вокруг остановилось, замерло. Она осталась наедине с тетей Владой и ее мягким, чистым голосом, который омывал ее подобно нежному дождю.
ИСТОРИЯ ЙУЛИ
— Нас было трое, — начала тетя Влада. — Йули, Марли и я. Я часто вспоминаю нас такими, какими мы были тогда. Представляю нас в школьном классе. Тянется лимонно-желтое утро, солнце льет косые лучи на наши тетради, а мы зеваем... Вижу, как мы, такие чистые и невинные, в белых муслиновых платьях, гуляем по лесу, которым поросли холмы над домом нашего дядюшки. Смотрим сквозь деревья на стоящий внизу дом и смеемся — таким маленьким он кажется с высоты...
